Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Оливия, держите себя в руках! – рассерженно воскликнул он, хватая ее за руку. Но Оливия, даже не потрудившись взглянуть на жениха, небрежно стряхнула его пальцы.

– Это невозможно, – настаивал месье Пишо. – Округа кишит «боксерами». Маленький отряд попросту уничтожат.

– Возможно! – настаивала Оливия. – Два дня назад доктор Синклер выехал из города в сопровождении доктора Моррисона, корреспондента «Таймс». Вместе они привели в город более сорока миссионеров и детей!

Филипп вскочил, едва не опрокинув стул. Кровь бросилась ему в лицо. Губы были плотно сжаты.

– Прошу прощения, – обратился он к потрясенным гостям, – но моя невеста недавно перенесла страшное испытание и едва не погибла от рук «боксеров». Она еще не до конца оправилась. У нее расстроены нервы и…

Он поспешно подошел к ней, пытаясь увести.

– Пустите меня! – прошипела Оливия. – Мои нервы ничуть не расстроены, по крайней мере, в том смысле, на который вы намекаете. Я просто пытаюсь убедить посланника в необходимости выслать на помощь беженцам спасательные партии. И заверяю, что есть люди, которые именно в этот момент стараются защитить несчастных.

– Оливия! – прорычал Филипп, вновь вцепившись в ее руку.

Но и Оливия, и посланник его проигнорировали.

– Я слышал о партии Синклера, – кивнул месье Пишо, забыв о гостях и ужине. – Очень храбрый молодой человек. Насколько мне известно, именно он благополучно привел в Пекин вас, ваших тетю и дядю и леди Гленкарти.

– Да, и еще монахиню, сестру Анжелику, молодую китаянку и троих детей. – Она сверлила посланника гневным взглядом. – Месье Пишо, китайские христиане из последних сил пытаются добраться до Пекина. Их смерть будет на нашей совести. Это наши священники обратили их в христианство. Мы не можем позволить, чтобы их убили за веру. Не можем стоять в стороне, пока их уничтожают.

Пальцы Филиппа безжалостно впились в ее руку, и посланник резко приказал:

– Немедленно оставьте в покое мисс Харленд!

Филипп выпустил руку Оливии и отступил, прекрасно понимая, что никогда не простит ей сегодняшнего унижения. И гибель всех своих надежд.

– Необходимо выслать войска, – продолжала Оливия, успев завладеть вниманием не только посланника, но и всех сидевших за столом. – Совсем скоро будет поздно что-то предпринимать. Пекин возьмут в осаду, и мы не дождемся помощи извне.

– Но надеюсь, Пекину не грозит опасность? – дрогнувшим голосом спросила миссис Маклауд. – «Боксеры» не посмеют напасть на город.

Оливия грустно усмехнулась:

– Посмеют, миссис Маклауд. Это их заветное желание и главная цель. Епископ Фавье утверждает, что в столицу уже проникло немало «боксеров», которые только ждут сигнала, чтобы вытащить из карманов красные повязки и ополчиться против китайских и европейских христиан.

– К-кто такой епископ Фавье? – пролепетала побелевшая миссис Маклауд.

– Апостолический викарий Пекина. Его собор Пэйтан находится в западной части Императорского города и уже забит беженцами, – пояснила Оливия и снова обратилась к внимательно слушавшему посланнику: – Он с помощью одних только монахинь заботится о сотнях голодных и больных китайцев. Святой отец сказал мне, что не раз пытался объяснить членам дипломатического корпуса всю серьезность ситуации. В англиканской миссии положение не лучше. Там буквально дышать нечем и нет дюйма свободного пространства. Им нужна наша помощь. Еда и лекарства.

– Откуда вам известно положение дел в западной части города? – поинтересовался заинтригованный посланник.

– Потому что я была там, – пояснила Оливия. – И все видела своими глазами.

Месье Пишо слегка кивнул. Да, тут нет ничего удивительного. Мисс Харленд – поистине необыкновенная девушка.

– Поздравляю, Филипп, с таким удачным выбором невесты, – сказал он своему бледному, взбешенному сотруднику. – Мисс Харленд не только умна, но и храбра.

Он подпер сложенными руками подбородок и обратился к Оливии с таким видом, словно они были одни в этой комнате. Словно она была мужчиной и его ровней.

– Я единственный из своих коллег с самого начала разделял ваши страхи. За четыре дня до приема, данного сэром Клодом в честь восьмидесятой годовщины королевы Виктории, на совещании дипломатического корпуса я предложил послать в Тяньцзинь за подкреплением.

Оливия вспомнила, с каким жаром леди Гленкарти требовала, чтобы предложение было отвергнуто.

– Сегодня, после нападения на Фэнтай, мы снова созвали совещание и единогласно решили затребовать военной помощи. Если все пойдет, как запланировано, войска отправятся из Тяньцзиня в Пекин через два дня.

Два дня?..

Радость Оливии тут же угасла. Поздно! Через два дня «боксеры», скорее всего, будут уже у ворот города.

– Как, по-вашему, когда солдаты или матросы прибудут в Пекин? И в каком количестве?

Глаза месье Пишо сверкнули. Очаровательной мисс Харленд следовало бы родиться мальчиком! Из нее вышел бы великолепный оппонент за любым столом заседаний.

– Матросы и морские пехотинцы, мисс Харленд. Недалеко от побережья, в Таку, стоят на рейде боевые корабли. От Таку до Тяньцзиня тридцать миль по железной дороге, а потом еще шестьдесят восемь миль до Пекина, – пояснил посланники, помедлив, добавил: – Боюсь, что первый отряд будет крайне невелик по численности.

– Сколько? – коротко спросила Оливия.

Взгляды всех присутствующих были обращены на склоненную седую голову посланника.

– Триста человек. Офицеров и матросов, – выдавил он, наконец.

Мистер Маклауд, уже успевший понять вею степень грозившей им опасности, побледнел.

– Триста? – прошептал он. – Против такого количества «боксеров».

Посланник смущенно кивнул.

– Но железнодорожная станция находится за стенами Пекина, – медленно произнесла Оливия. – Их наверняка заманят в ловушку и убьют еще до того, как откроются городские ворота.

Все присутствующие молчали.

Горничные убрали тарелки с нетронутым десертом.

Посланник вновь посмотрел на Оливию.

– Что вы предлагаете, мисс Харленд? – без всякой насмешки или снисходительности спросил он, словно советуясь с коллегой.

– Послать как можно больше войск, прежде чем будет прервано железнодорожное сообщение с Тяньцзинем. И немедленно организовать спасательные партии для поездки в Чансынтень. У рабочих наверняка есть семьи. Там остались беззащитные женщины и дети.

Посланник покачал головой.

– Чансынтень слишком далеко, – вздохнул он. – Бельгийцам ничем нельзя помочь.

– А я думаю, можно, – возразила Оливия, надменно вздернув подбородок. – Вот вы, мистер Маклауд, согласны участвовать в спасательной партии?

Лицо мистера Маклауда пошло уродливыми красными пятнами.

– Нет, я плохо езжу верхом и стал бы обузой для любой партии.

Оливия окинула его пренебрежительным взглядом и отвернулась.

– А вы, месье Лежен, тоже плохо держитесь в седле? Месье Лежен опустил глаза и покачал головой.

– Нет, – глухо ответил он. – Но простите, мисс Харленд, подобное предприятие было бы самоубийством.

Оливия, не отвечая, встретилась взглядом с Филиппом:

– А вы?

– Разумеется, нет, – без колебаний ответил он. – Сама мысль о таком уже безумие.

– Прекрасно. Месье Пишо, нельзя ли подать носилки к входу?

– Нас ждет экипаж, – резко бросил Филипп.

Она стояла с высоко поднятой головой, и он невольно залюбовался ею: свет люстры образовал нечто вроде золотистого ореола вокруг темных шелковистых волос.

– Я не поеду с вами, – коротко ответила она. Наклон головы подчеркивал длинную прелестную линию шеи.

– Но куда вы собрались, мисс Харленд? – в ужасе спросил посланник.

Оливия улыбнулась ослепительной, вызывающей улыбкой, от которой у месье Пишо перехватило дыхание.

– В Чансынтень, – сообщила она и, повернувшись, ушла под потрясенными взглядами посланника и его гостей.

Глава 7

Ночной воздух был жарким и влажным. Оливия с колотящимся сердцем подбежала к тому месту, где ожидали носильщики Маклаудов и Леженов. У нее всего несколько секунд, чтобы обдумать свой план. Нельзя отправляться в Чансынтень без охраны. Ей нужны спутники, помощь. Епископ Фавье не может оставить собор. Дядя, даже если и согласится, слишком стар и слаб. Она понятия не имеет, где сейчас Льюис и как с ним связаться.

22
{"b":"99848","o":1}