– Вы совершенно правы, – согласилась шокированная Летиция. – Прежде всего, королева Виктория никогда бы не допустила осады!

Леди Гленкарти злорадно ухмыльнулась:

– Как, должно быть, эта Цыси ненавидела иностранцев! Плохо ей пришлось. Бросить свои великолепные одеяния и переодеться в грубый синий хлопок подобно простой крестьянке.

– Остричь эти длинные-длинные ногти и удрать из города в крытой тележке, – добавила Летиция. – Интересно, где она сейчас? Думаете, она вернется?

– О, она вернется, – зловеще предрекла леди Гленкарти. – Но меня, слава Богу, здесь уже не будет. Через десять дней я уезжаю в Англию.

– Вместе с сестрой Анжеликой? – уточнила Легация, отметив, как прелестно выглядят кокетливые зонтики дам и как очаровательна леди Макдоналд в платье из персикового шелка с рядами воланов по подолу.

Леди Гленкарти слегка нахмурилась.

– Да, но нам придется путешествовать как можно медленнее. Бедняжка ужасно истощена. Чудо, что она вообще выжила!

– Чудо, что мы все выжили, – содрогнулась Летиция. – Понять не могу, почему Оливия так радуется возможности остаться в Китае. Уверена, что она и Льюис прекрасно устроились бы в Бате.

Леди Гленкарти покачала головой.

– Нет, – решительно заявила она. – Никогда. Они стали жертвами странного волшебства, которое так часто завладевает умами европейцев. Оба навек заворожены Китаем. С Льюисом это произошло давно.

Она на секунду замолчала, наблюдая, как Льюис и Оливия рука об руку приветствуют своих гостей.

– Возможно, то же самое случилось с Оливией, когда она встретила его, – продолжала леди Гленкарти, понизив голос, – а может, и раньше. Кто скажет наверняка? Довольно того, что она также не устояла, и теперь ее будущее здесь, с любимым человеком.

Летиция вздохнула и нежно взглянула на новобрачных. Мягкие темные волосы Оливии были забраны вверх и сколоты оправленными в золото гребнями слоновой кости. Сегодня на невесте был роскошный наряд из бежевых кружев шантильи и шелковые перчатки в тон. Льюис склонил к ней голову и что-то говорил. Оливия смеялась, глаза светились любовью.

– Какая чудесная свадьба! – заметила Летиция, промокая глаза батистовым платочком. – Епископ Фавье был совершенно прав, желая провести церемонию в полуразрушенном соборе. Прекрасный способ укрепить веру в новообращенных христианах!

Льюис и Оливия приблизились к ним, и горло Летиции отчего-то перехватило. Странно, почему она когда-то считала Льюиса мрачным и суровым? Сейчас он улыбался, и глаза его приветливо смотрели на нее.

– Никаких слез, Летиция. Пожалуйста!

– Нет, Льюис, конечно, нет! – заверила она, комкая в руке платочек. – Просто я так счастлива, и Оливия сегодня ослепительна, и… о Господи, ничего не могу с собой поделать. Сейчас заплачу.

– По-моему, Летиция, – вмешалась леди Гленкарти, – вам необходимо подкрепиться. Шампанским.

Летиция кивнула.

– Поразительно, что какие-то запасы еще остались, – лукаво засмеялась Оливия. – Дядя Уильям рассказывал, что во время осады вы не пили ничего другого.

– А что я могла поделать? – оправдывалась Летиция. – Воды не хватало, и приходилось пить шампанское!

Оливия крепко обняла тетку и поцеловала в щеку.

– Дорогая тетя Летиция, желаю вам всегда пить только шампанское!

Над деревьями, на фоне ясного голубого неба, пролетела птица с ярким оперением, и Оливия, сжав руку мужа, затаила дыхание.

– Смотри, Льюис, – прошептала она, отходя от Летиции и леди Гленкарти. – Видишь?

Луч солнца высветил задорный хохолок и длинный кривой клюв.

– Удод, – тихо сказал Льюис, обнимая жену.

Птица снова поднялась ввысь и сделала грациозный круг над их головами.

Оливия счастливо улыбнулась:

– Это предвестник нашего счастья.

Кончиком пальца Льюис нежно обвел контуры ее лица: высокие скулы, идеально прямой нос, мягкий, чувственный изгиб губ.

– Мы всегда будем счастливы, любимая, – прошептал он низким, бархатистым, исполненным любви голосом.

Оливия на миг прижалась к нему.

– Всегда, – повторила она и, не скрывая охватившей ее радости, подставила губы для поцелуя.