Чабби с убитым видом покачал головой:

– Похоже, окаянное это место.

Все суеверно скрестили пальцы.

– Беду накличешь, если будешь такое говорить, – напустился на него Анджело.

Чабби снова покачал головой с выражением полной безысходности на лице. Я похлопал его по спине.

– Рядом с тобой и в жару уши отморозишь! – Мой юмор не подействовал – Чабби был мрачен, как гробовщик, давно не получавший заказов.

– Да не приставайте вы к нему, – поспешила на выручку Шерри. – Спустимся ещё раз и поищем какой-нибудь проём в корпусе.

– Вот отдохнём полчасика, – решил я, – выпьем кофе, покурим, а тогда и поищем.

При повторном погружении мы оставались на дне так долго, что Чабби пришлось трижды давать сигнал к подъёму. Вода на поверхности буквально кипела. На память о себе циклон оставил сильнейший прибой, который при высокой воде прорывался в заводь, поднимая невиданную здесь прежде волну.

Всю дорогу мы сидели в вельботе, вцепившись в банки, и только в более спокойной воде лагуны продолжили обсуждение.

– В хранилище национального банка проникнуть легче, – рассказывал я. – В одной амбразуре стоит пушка, в другую удалось просунуться на четыре фута, но дальше я упёрся в обвалившуюся переборку. Ещё там логово старой мурены, длиной с питона и с бульдожьей пастью. Не тянет меня ближе с ней познакомиться.

– А торец? – напомнил Чабби. – Где она пополам переломилась.

– Не получится – сидит глубоко в песке и запечатан кораллом.

На физиономии Чабби было написано: «Что я вам говорил?» За откровенно самодовольный вид я охотно дал бы ему гаечным ключом по башке, но не стал обращать внимания и показал всем кусок деревянной обшивки, который отодрал ломиком.

– Сплошь обросла кораллом. Это вроде древних окаменелых лесов. «Утренняя заря» превратилась в камень, покрыта кораллом, точно бронёй. Есть только один способ попасть внутрь – взорвать.

– Другого нет, – согласился Чабби.

– А разве взрывчатка не разнесёт всё вдребезги? – испугалась Шерри.

– С атомной бомбой связываться не будем, – успокоил я. – Для начала заложим полшашки в амбразуру – сбить коралловый панцирь. – Я повернулся к Чабби: – Нужен гелигнит, каждый час дорог. Ночи сейчас лунные. Сможешь отвезти нас на Святую Марию?

Чабби надулся – я нахально усомнился в его талантах.

На небе висел двурогий месяц в бледном ореоле, сквозь пыль, не осевшую после ураганных ветров, тускло мерцали далёкие звёзды. Циклон нагнал в прибрежный проток огромные массы океанского планктона, и потревоженная морская гладь ярко фосфоресцировала. Длинная, переливающаяся зелёным огнём кильватерная струя тянулась за вельботом, как павлиний хвост; сверкающими метеорами скользили под поверхностью рыбы. Шерри окунула руку в воду за бортом и ахнула от изумления – ладонь горела фантастическим жидким пламенем.

Позже Шерри сонно приникла ко мне на грудь, а я накрыл её брезентом от сырости. Из открытого моря до нас долетали гулкие удары – гигантские манты высоко выпрыгивали из воды и шлёпались о поверхность многотонным весом.

Далеко за полночь показалось бриллиантовое ожерелье огней Святой Марии.

Оставив вельбот на стоянке, мы пустынными улицами прошли к дому Чабби. Дверь открыла его миссис в халате, рядом с которым пижама супруга выглядела монашеской, и с волосами, накрученными на большие розовые пластмассовые бигуди. Никогда раньше я не видел её без шляпы и полагал, что голова у неё такая же лысая, как у мужа, поскольку в остальном они были разительно похожи. Она напоила нас кофе, после чего мы с Шерри забрались в пикап и поехали в бухту Черепахи. Отсыревшее постельное бельё не мешало проветрить, но мы не жаловались.

Ранним утром я заглянул на почту. В моём ящике, среди каталогов рыболовных снастей и почтовой макулатуры, лежало несколько писем от старых клиентов, интересующихся фрахтом – сердце так и дрогнуло! – и коричневый телеграфный конверт, который я вскрыл в последнюю очередь.

В телеграмме сообщалось: «МАНДРАГОРА ОТПЛЫЛА КЕЙПТАУНА КУРСОМ ЗАНЗИБАР 12.00 ЧАСОВ ПЯТНИЦУ 16-ГО. СТИВ».

Мои худшие опасения подтвердились. «Мандрагора» покинула Кейптаун шесть дней назад и шла чрезвычайно быстро. Первым делом хотелось поскорее взобраться на Кули-Пик, посмотреть, не видно ли яхты на горизонте. Я показал телеграмму Шерри, и мы с ней поехали на Фробишер-стрит.

Фред Коукер отпирал парадный вход туристического агентства, когда я припарковался у магазина миссис Эдди. Захватив список, Шерри пошла за покупками в «Лавку Эдварда», а я навестил Коукера. Мы не виделись с тех пор, как Фред остался стенать на полу собственного морга. Сейчас он восседал за письменным столом в белом костюме и галстуке с изображением гавайской танцовщицы среди прибрежных пальм и надписью: «Добро пожаловать на Святую Марию – жемчужину Индийского океана!» Фред поднял глаза, излучая улыбку в пару галстуку, но, узнав меня, пришёл в полное смятение, заблеял, как осиротевший ягнёнок, и сорвался со стула, намереваясь исчезнуть в задней комнате. Я загородил путь к отступлению.

Коукер попятился, блестя золотыми очками и вспотевшей от страха физиономией. Стул ткнул его под коленки, и Фред безвольно на него плюхнулся. Я дружелюбно улыбнулся, подумав, что от облегчения с ним случится обморок.

– Как поживаете, мистер Коукер?

Голос его не слушался, и он закивал так быстро, что означать это могло лишь одно: «очень хорошо».

– Хочу попросить об услуге.

– Что угодно, – пролепетал Фред, неожиданно обретая дар речи. – Всё, что угодно, мистер Гарри, только скажите.

Тем не менее через считанные минуты храбрость и сообразительность к нему вернулись. Выслушав просьбу достать три ящика взрывчатки, он разыграл целый спектакль, призванный убедить меня в полной невозможности выполнить заказ, – закатил глаза, втянул щёки и зацокал языком.

– Самое позднее – завтра к полудню, – предупредил я, и Фред схватился за голову, словно не зная, как ему быть. – Иначе продолжим разговор о выплате страховки.

Коукер опустил руки, выпрямился, лицо приняло деловое и расчётливое выражение.

– Нет нужды, мистер Гарри. Достану то, что вы просите, но стоить будет дорого. Триста долларов ящик.

– Запишите на мой счёт, – сказал я.

– Мистер Гарри! – подскочил он. – Вы же знаете, в кредит я не работаю.

Я прищурился, стиснул зубы и глубоко задышал.

– Хорошо, хорошо, – заторопился он. – Тогда до конца месяца.

– Вы очень любезны, мистер Коукер.

– Рад быть вам полезным, мистер Гарри, – заверил он. – От всей души рад.

– И ещё, мистер Коукер… – Фреду стало совсем плохо, но он мужественно взял себя в руки. – В скором будущем мне может понадобиться отправить небольшой груз в Цюрих, в Швейцарию. – Он насторожился. – Не хотелось бы связываться с таможенной волокитой – вы понимаете?

– Разумеется, мистер Гарри.

– Вам никогда не приходилось отправлять тела клиентов родным и близким?

– Простите? – Он не понимал, о чём речь.

– Если турист скончался на острове – от сердечного приступа, к примеру, – вы бы забальзамировали труп и отправили в гробу родственникам. Правильно?

– Случалось такое, – подтвердил он. – Трижды.

– Прекрасно, то есть вы знакомы с формальностями?

– Вполне, мистер Гарри.

– Мистер Коукер, приготовьте гроб и запаситесь бланками необходимых документов.

– Могу я поинтересоваться действительным предметом экспорта? – Он сформулировал щекотливый вопрос как можно деликатнее.

– Считайте, что поинтересовались, мистер Коукер.

Я съездил в форт и переговорил с секретарём президента. Глава острова проводил совещание, но был готов встретиться у себя в кабинете за ленчем, в час дня. Я принял приглашение и отправился на Кули-Пик по круто поднимавшейся вверх дороге. До верха пикап не вытянул – пришлось припарковать машину и пешком дойти до развалин старого наблюдательного поста. Сидя на парапете, покуривая сигару и любуясь морским пейзажем с зелёными островами, я тщательно всё обдумал, принял необходимые решения и порадовался неожиданной возможности ещё раз уточнить свои планы, прежде чем пускаться во все тяжкие…