— Идите рядом, не отставайте, — приказывает она, когда мы сворачиваем на широкую оживленную улицу.

— Не беспокойтесь, я не убегу, — отвечаю я, не давая себе труда ускорить шаг.

Мисс Грей все же беспокоится. И поскольку я не ускоряю шаг, ей приходится замедлить свой. Впрочем, наш путь, как она его наметила, заканчивается через два перекрестка.

— Придворный поставщик людей Дрейка, — объявляет она, небрежно махнув сиреневой перчаткой на магазин по ту сторону улицы.

Витрина богато увешана мужской одеждой. Можно подумать, хозяин магазина поставил перед собой цель собрать под одной крышей всю безвкусицу Лондона.

— Боюсь, что моим поставщиком ему не быть, — возражаю я. — Такого разгула красок я не заслуживаю.

— По вашей физиономии этого не скажешь, — холодно замечает она. — Что вы, собственно, хотите?

— Ничего особенного. Мне нужна пара приличных костюмов. Разумеется, если вы понимаете, что это значит.

Линда не реагирует на мою остроту, разворачивается и молчаливо направляется в обратном направлении. Я следую за ней.

На этот раз маршрут оказывается значительно длинней и приводит нас к большому магазину на Риджент-стрит. Поднимаемся в мужской отдел, где я отовариваюсь двумя серыми костюмами разных тонов, пятью белыми сорочками, несколькими галстуками и бельем. Мисс Грей ожидает меня в явном нетерпении, но это не мешает ей следить с любопытством, что я беру. Оплачиваю покупки банкнотами, врученными мне недавно самим шефом, беру картонные коробки и объемистые пакеты.

— Думаю, неплохо бы купить небольшой чемодан…

— Только для того, чтобы отнести все это в отель? — осведомляется дама.

— Чемодан всегда необходим, — заявляю я.

— Да, человеку, который путешествует, — уточняет она. — А у вас едва ли будет такая возможность.

Не удостаиваю вниманием ее многозначительную реплику и отправляюсь на верхний этаж, где, если верить указателю, находится отдел дорожных принадлежностей. Линда обреченно следует за мной, но воздерживается от замечаний.

Она воздерживается от замечаний и на обратном пути. И лишь когда мы достигаем нашей милой Дрейк-стрит, произносит:

— Я оставляю вас.

— Не стану вас задерживать, — отвечаю таким тоном, словно задержать ее или нет целиком зависит от меня.

И мы расстаемся с взаимной неприязнью.

— Мистер Питер? — услужливо спрашивает женщина в окошке администратора в «Аризоне». — Секретарь мистера Дрейка сообщил о вас. Я дам вам номер двадцать два, это прекрасная комната.

Из ее слов мне становится ясно, что, во-первых, у шефа есть уже один секретарь, а во-вторых, что мое болгарское имя получило английский эквивалент. С этих пор все на Дрейк-стрит будут называть меня мистер Питер.

Молодая женщина берет ключ и идет показывать мне номер. Как и следовало ожидать, он находится на втором этаже и не представляет собой ничего особенного. Обычный гостиничный номер с потертой старомодной мебелью, с видом на закопченные фасады домов Дрейк-стрит. Женщина, меня сопровождающая, однако, отличается от других обитателей этих мест. Я имею в виду не столько массивные, лишенные элегантности формы, сколько ее добродушие и услужливость — две черты, находящиеся в диссонансе с принятым здесь стилем жизни.

— Вы не могли бы послать кого-нибудь в аптеку? — спрашиваю я, положив чемодан на специальную подставку.

— Конечно, мистер Питер. Я сама зайду, как только брат вернется. Вам действительно следует заняться своим лицом.

«Если бы только лицом…» — отвечаю я про себя и спохватываюсь: забыл купить пижаму. Важное упущение, если учесть, что в ближайшие дни постель в моей программе займет доминирующее место.

— Кроме того, мне нужна будет и пижама. Возьмите на размер больше. Чтобы она не стягивала, как смирительная рубашка.

— О, конечно, мистер Питер! Вы ростом почти с моего брата.

— Я очень вам признателен, мисс. Простите, не запомнил вашего имени…

— И не могли запомнить, мистер Питер, ведь я его вам не называла, — смеется женщина. — Здесь все зовут меня Дорис.

— Я вам очень признателен, мисс Дорис, — говорю я, снимая с кровати покрывало, чтобы убедиться, действительно ли чистое белье.

Женщина уходит, и это дает мне возможность углубиться в самоанализ, в результате которого я понимаю, что едва держусь на ногах. Спешу принять соответствующие меры и через пять минут, после контрастного душа, оказываюсь в постели. В удобной постели при неудобной ситуации — подробность, которую не следует упускать.

Уже две недели я прогуливаю новый костюм по Дрейк-стрит. И вот однажды утром в игорный дом, где я допиваю свой кофе, врывается слегка запыхавшийся Боб и уведомляет, что шеф немедленно вызывает меня к себе. Приземистая горилла дожидается, пока я встану, и сопровождает меня до генерального штаба.

Поистине генеральный штаб: в кабинете Дрейка застаю, кроме шефа, еще Райта, Милева и какого-то смуглого мужчину, которому далеко за сорок и которого все называют мистер Ларкин.

На этот раз Дрейк не встречает меня репликой по поводу моего умения воскресать, а только указывает на свободное место и поясняет:

— Пока от вас требуется только слушать, Питер. Внимательно, конечно. Потому что, возможно, и вы потом получите слово.

Сажусь, закуриваю — мою собственную сигарету, а не из тех, что в шкатулке, — и сосредоточиваюсь. Говорит Майк Милев и, кажется, пребывает еще в начальной стадии изложения, так что вряд ли я пропустил что-то существенное.

— Мистер Дрейк совершенно прав: поездка Райта была неудачной, но откуда я знал, что мои приятели, причем все трое, — «Значит, был и третий», отмечаю про себя, — окажутся такими трусами. Что делать, с течением времени люди меняются, и с этими тремя у меня давно уже нет контактов, но, как я уже не раз говорил, мои связи там остаются достаточно широкими, но что делать, если большинство из моих людей не знает английского, а те, кто знает, нам не подходят…

Вышеприведенное — весьма краткая версия его монолога. В действительности Милев говорит торопливо и, поскольку спешит, путается, делает ошибки, пытается их исправить, а поскольку по-английски говорит плохо, то и поправки не помогают, так что слушать его утомительно, и Дрейк наконец его перебивает:

— Короче, Майк. Не распыляйтесь так, а то вы забываете главное.

— Я хочу сказать, что теперь, когда я установил действительно надежную связь через Мюнхен, связь с двумя верными людьми, дело можно организовать на крепкой основе и пустить комбинацию в ход в самом скором времени…

У него уходит много времени, чтобы выразить свою не слишком сложную мысль, так что Дрейк опять его прерывает:

— А как вы представляете себе эту комбинацию?

— Есть разные возможности. В некоторых местах приграничная полоса совсем узкая или проходит по скалистому хребту или обрыву. Там можно просто перебросить груз с турецкой территории на длинной веревке. Или с помощью специального приспособления. Или использовать воздушный шар, это может решить только специалист.

— Да, конечно, — соглашается Дрейк. — Но этого недостаточно…

Милев молчит, пытаясь выдавить из своих мозгов возможно более удовлетворительный ответ.

— Могу предложить и другой вариант, — объявляет он наконец. — Если ваши люди смогут доставить груз в Болгарию, я беру на себя его переброску в Югославию. Та граница, знаете ли, куда доступнее. Там бывают празднества, ну и…

Дрейк задумчиво наблюдает за оратором, затем качает головой:

— Видите ли, Майк, если наши люди сумеют ввезти груз, они же сумеют его и вывезти. Подобные операции, как вы знаете, уже организовывались и без вашей помощи. К сожалению, большинство из них оказалось неудачными.

— Я настаиваю на своем проекте, — произносит Майк. — Прикажите прозондировать почву, а мои люди предоставят сведения об удобных местах и предложения по переброске. А затем специалисты скажут свое слово.

— Ну, Питер, уловили вы суть разговора? — наконец обращается ко мне Дрейк.