— Но послушайте, инспектор! — воскликнул молодой Айвз-Поуп. — Не слишком ли вы суровы? Все равно мы все знаем эту историю.

— Может быть, именно поэтому, мистер Айвз-Поуп, — жестко проговорил инспектор, — я и согласился допросить мисс Фрэнсис в вашем присутствии.

По комнате пробежал шорох, и миссис Айвз-Поуп открыла рот — видимо, для того, чтобы разразиться негодующей тирадой. Но строгий взгляд мужа заставил ее губы сомкнуться, и ее протест остался невыраженным. Она перевела свой грозный взгляд на актрису, сидевшую рядом с Фрэнсис. Ева Эллис покраснела. Сестра стояла рядом с миссис Айвз-Поуп с флаконом нюхательной соли наготове, как сеттер, почуявший дичь.

— Значит, давайте выясним наши взаимные позиции, мисс Фрэнсис, — сказал инспектор подобревшим голосом. — Я обыскал тело убитого, который оказался известным адвокатом по имени Монте Филд и которого бесцеремонно кокнули, в то время как он наслаждался интересной пьесой. И что же — в заднем кармане его смокинга я обнаруживаю дамскую сумочку. По визитным карточкам, в ней содержащимся, я узнаю, что сумочка принадлежит вам. «Ага! — говорю я себе. — В деле появляется женщина!» И я посылаю за вами полицейского, предполагая, что вы разъясните это весьма подозрительное обстоятельство. Но когда я предъявляю вам вашу собственность и говорю, где мы ее нашли, вы падаете в обморок. Естественно, я делаю вывод: эта юная леди что-то знает. Сможете ли вы убедить меня, что ничего не знаете и упали в обморок просто от шока? Не забывайте, мисс Фрэнсис: я спрашиваю вас не как человек по имени Ричард Квин, но как полицейский, доискивающийся до правды.

— Боюсь, что моя история не прольет свет на эту загадку, — заговорила Фрэнсис в наступившей после заявления Квина тишине. — Я даже сомневаюсь, что она вообще сможет помочь вам в поисках правды. Но может быть, факты, которые мне кажутся малозначащими, что-то скажут вашему натренированному уму… Короче, вот что случилось в тот вечер.

С тех пор как мы обручились с мистером Барри, хотя официального объявления о помолвке и не было, — тут миссис Айвз-Поуп фыркнула, а ее муж уставился в стену позади головы своей дочери, — я часто приезжала в театр, чтобы после спектакля встретиться с женихом. Он или провожал меня домой, или мы шли куда-нибудь в ресторан. Обычно мы договаривались о таких встречах заранее, но иногда я приезжала без предупреждения, в порядке сюрприза. Так было и в понедельник. Я приехала в Римский театр за несколько минут до конца первого акта — поскольку я уже видела «Перестрелку» несколько раз. У меня было постоянное кресло: об этом мистер Барри еще несколько недель тому назад договорился с мистером Панзером. Не успела я усесться, как занавес опустился и начался первый антракт. В театре было довольно душно, и я сначала пошла в дамский туалет, а потом решила выйти через открытую дверь на площадку, куда многие зрители отправились подышать воздухом.

Она сделала паузу. Эллери, стоя возле шкафа, вглядывался в лица слушателей. Миссис Айвз-Поуп глыбой восседала в кресле, глядя на остальных взглядом василиска; взгляд ее мужа все еще был прикован к стене поверх головы Фрэнсис; Стэнфорд грыз ногти; Пил и Барри с тревогой наблюдали за Фрэнсис и время от времени бросали взгляды на инспектора, пытаясь понять, какое впечатление на него производят ее слова; Ева Эллис крепко стиснула руку Фрэнсис.

Инспектор опять кашлянул.

— Которая это была площадка, мисс Фрэнсис, — слева или справа от здания театра?

— Слева, — не раздумывая ответила она. — Я ведь сидела на левой стороне, в кресле М8, и, естественно, с этой же стороны вышла на улицу.

— Само собой, — с улыбкой отозвался инспектор. — Продолжайте, пожалуйста.

— Я вышла на площадку, — уже спокойнее заговорила Фрэнсис, — и, не увидев знакомых, остановилась у стены театра за открытой железной дверью. Я простояла там не больше двух минут, с наслаждением вдыхая свежий после дождя воздух, и вдруг почувствовала, что кто-то задел меня рукой. Я немного отодвинулась, полагая, что человек просто споткнулся. Но когда он опять дотронулся до меня, я слегка испугалась и решила отойти в сторону. Но он схватил меня за руку и втащил за полуоткрытую дверь. Вряд ли кто-нибудь видел нас за ее прикрытием.

— Так-так, — сочувственно пробормотал инспектор. — Странно, чтобы человек так вел себя в общественном месте с незнакомой ему дамой.

— Он даже как будто намеревался поцеловать меня. Наклонился к моему лицу и прошептал: «Привет, красоточка!» Я отшатнулась от него и сказала со всей возможной холодностью: «Отпустите меня, пожалуйста, не то я позову на помощь». На это он только рассмеялся и наклонился еще ниже к моему лицу. От него так разило спиртным, что мне стало дурно.

Фрэнсис замолчала. Ева Эллис успокаивающе погладила ее по руке. Пил толкнул локтем Барри, который привстал было в кресле, видимо собираясь выразить инспектору протест.

— Мисс Фрэнсис, я хочу задать вам очень странный, даже, если вдуматься, смехотворный вопрос, — сказал инспектор, откинувшись в кресле. — Вы не можете сказать, каким именно спиртным пахло от этого человека — дорогим или дешевым?.. Я так и знал, что вы улыбнетесь.

Глядя на смущенную гримасу на его лице, все собравшиеся рассмеялись.

— Боюсь, что я плохо разбираюсь в спиртных напитках, инспектор, — весело отозвалась девушка. — Но пожалуй, это скорее был запах дорогого виски. Дорогого, но выпитого в слишком большом количестве, — решительно заключила она.

— Был бы я там, я бы сразу распознал, что он пил, — пробормотал Стэнфорд.

Его отец поджал губы, но они тут же расслабились в ухмылке, и он укоризненно покачал головой.

— Продолжайте, мисс Фрэнсис, — сказал инспектор.

— Я ужасно испугалась, — призналась девушка. У нее даже задрожали губы. — И меня мутило от этого запаха.

Я вырвалась и бросилась в театр. Дальше я ничего не помню — пока не оказалась в своем кресле и не услышала звонок, оповещающий о начале второго акта. Я даже не помню, как добралась до места. Я вся дрожала и, помню, подумала, что не расскажу Стивену — мистеру Барри — об инциденте, иначе он примется разыскивать этого человека, чтобы его наказать. Мистер Барри, знаете ли, ужасно ревнив. — Она нежно улыбнулась своему жениху, на лице которого тоже вдруг расцвела улыбка. — Вот и все, что я знаю, инспектор. Вы, конечно, спросите, при чем здесь моя сумочка. Да, ни при чем. Даю вам честное слово, что я про нее ничего не помню.

Квин пошевелился в кресле.

— Как это может быть, мисс Фрэнсис?

— Я даже не знала, что потеряла ее, пока вы не показали мне ее в кабинете директора. Я помню, что взяла ее с собой, когда пошла в туалет. И помню, что доставала из нее пудреницу. Но оставила я ее там или уронила где-нибудь позже, я понятия не имею.

— А не могло быть так, мисс Фрэнсис… — заговорил Квин, доставая из кармана табакерку. Однако, напоровшись на ледяной взгляд миссис Айвз-Поуп, он тут же с виноватым видом сунул ее обратно в карман и продолжал: — Не могло быть так, что вы уронили сумочку на площадке, когда этот человек схватил вас за руку?

Лицо девушки оживилось.

— Знаете, инспектор, — с облегчением воскликнула она, — я сама все время так думала! Но мне казалось, что такому объяснению никто не поверит, я боялась, что запутаюсь. У меня просто язык не повернулся вам это сказать. Я этого не помню, но ведь правда кажется логичным, что я уронила сумочку, когда он схватил меня за руку, а потом забыла про это?

Инспектор улыбнулся:

— Совершеннейшая правда. Это — единственное объяснение, в которое вписываются все факты. Скорее всего, этот человек подобрал вашу сумочку и сунул ее в карман, возможно собираясь вам ее вернуть и таким образом продолжить приятное знакомство. Очевидно, вы произвели на него большое впечатление, что вовсе не удивительно. — Инспектор слегка поклонился, а Фрэнсис, которая уже совсем пришла в себя, ответила ему ослепительной улыбкой.

— Еще два-три вопроса, мисс Фрэнсис, и ваши мучения закончатся. Вы не могли бы описать внешность этого человека?