Она смотрела на меня еще секунду, потом опустила глаза. Посмотрела на свои руки, бессильно лежавшие на коленях. Ее пальцы зашевелились. Винус подняла глаза.

– У вас остался мой меч? – прошептала она.

– Конечно. Хочешь, я дам тебе его?

Она кивнула.

Винус взяла меч обеими руками и подняла над головой, очень медленно, словно при замедленной съемке. Одной рукой провела по лезвию меча. Ее лицо было непроницаемым. Потом Винус вытянула меч вперед, очень медленно, словно видела его впервые и пыталась определить его размеры.

– Именем Седовласого, – тихо сказала я и улыбнулась.

Тогда Винус посмотрела на меня. Она не улыбнулась в ответ. Она опустила взгляд и медленно опустила меч на колени.

– Он не помогает, – тихо сказал она. – На самом деле он не помогает.

Роза тоже обрадовалась появлению Винус:

– Посмотрите на нее! Ну разве она не прелесть в этом хорошеньком зеленом костюмчике? Ты похожа на фею цветов!

Винус подняла на нее глаза.

– Это Роза, – объяснила я. – Она помогает мне днем, вместо Джули.

– Я буду помогать и тебе, мой цветочек, – сказала Роза. – Сегодня у нас интересный урок математики. Посмотрим, что у тебя в папке.

В ответ ни звука. Ни малейшего движения.

Алиса также рассчитывала стать частью жизни Винус.

– Мы станем с ней лучшими друзьями, – сказала Алиса, входя в класс после обеденного перерыва. – Можно мы сядем за одну парту?

– До сих пор выходило лучше, когда у каждого было собственное место, – сказала я.

– Почему? – спросила Алиса. – Я заметила это, когда пришла сюда в первый раз. Пять учеников и пять парт. А теперь шесть учеников и шесть парт. Почему бы нам всем не сесть вместе. Тогда мы с ней сможем сесть вместе, потому что мы лучшие подруги. Верно? Еще раз спрашиваю, как тебя зовут?

Винус даже не повернула головы.

– Знаете, что я хотел бы знать? – сказал Билли. – Что случилось с нашим отрядом Бурундуков?

– Бурундуков? – удивленно спросила Алиса.

– Да. У нас был свой отряд, в котором были только мы, а не ребята из других классов. Что с ним случилось? Почему мы больше не играем в Бурундуков?

Я поняла, что мы и в самом деле забыли о том, что мы Бурундуки. Это произошло тогда, когда я ввела систему светофора. И тогда же мы стали петь. Это сплотило нас гораздо крепче, чем отряд Бурундуков.

Ребята начали болтать.

– Эй, не сейчас. Пора приниматься за работу, – сказала я.

– Можно мы снова будем Бурундуками? – спросил Билли.

– Обсудим это позже, в конце занятий. А сейчас откройте свои папки.

– А можно мне сесть с этой девочкой? – спросила Алиса, встав со своего места.

– Да, можно нам всем пересесть? – спросил Билли. – Мы сидим так целую вечность. – Он произнес последние слова, как будто испытывал невыносимые страдания, оставаясь на прежнем месте.

Я намеревалась начать урок, но втянулась в обсуждение.

– В последний раз, когда вы пробовали сидеть по двое, случалось много драк, – сказала я.

– Да. Но последний раз был миллион лет назад, – возразил Билли. – В моем прежнем классе мы сидели там, где нам нравится. Я мог сидеть с разными ребятами, когда хотел.

– В твоем прежнем классе ребята не колотили друг друга до полусмерти, – ответила я.

– И здесь не колотят, разве не так? – заметила Алиса.

И тут я поняла, что она права. С тех пор как я посадила каждого за отдельную парту, ребята стали другими.

– Разрешите нам. Пожалуйста, – попросил Билли.

– Да, разрешите, – подхватил Джесс.

– Правильно, посадите вместе меня и Джесса. И девчонок. И близнецов. Так будет хорошо, – сказал Билли. – Ну пожа-а-алста.

Я усмехнулась:

– Хорошо. Мы попробуем. Садитесь где хотите. Близнецы, пропустившие весь разговор, удивленно повернули головы, когда все поднялись с мест.

– Шейн, все выбирают себе новые места, – сказала я. – Если хочешь пересесть, можешь это сделать.

– Я хочу сидеть с Билли! – крикнул Шейн.

– Я тоже! – подхватил Зейн.

В одну секунду за партой уже сидело четверо.

– Эй, так не пойдет, – сказала я, подходя к столу. – Если вы все усядетесь вместе, то быстро передеретесь.

– Откуда вы знаете? – ответил Билли. – Вы никогда не даете нам шанса. Вы все время думаете, что мы будем плохо себя вести.

– Я достаточно хорошо вас знаю, – сказала я. Билли перегнулся через стол к близнецам:

– А теперь слушайте, вы оба. Если вам позволят здесь остаться, сможете сидеть тихо и хорошо себя вести?

Оба мальчика широко раскрыли глаза.

– Да, – сказал Шейн.

– Обещаете?

Шейн и Зейн с серьезным видом кивнули.

– Позвольте им остаться, – попросил Билли. Джесс хихикнул.

– А не то Билли их поколотит, – театрально прошептал он.

– Я поколочу тебя, приятель, – сказал Билли и шутливо толкнул его в плечо.

Тем временем Алиса уселась рядом с Винус, придвинув свой стул вплотную к инвалидному креслу.

– Мне восемь лет, – сказала она. – А сколько тебе? Винус сидела, опустив голову, не глядя в сторону Алисы.

– У меня есть красивые карандаши, – сказала Алиса. Она открыла пенал и вынула два. – Можешь взять один, если хочешь. – Она положила карандаш перед Винус. – Вот, держи.

Никакого ответа.

– Одну богиню зовут так же, как тебя. В мифологии. Ты знаешь об этом?

Никакого ответа.

– Богиню красоты. У тебя знаменитое имя. Я никого не знаю с этим именем, только ее и тебя.

Никакого ответа.

– Я думаю, тебе повезло. Больше, чем мне. Когда я говорю, как меня зовут, все сразу вспоминают Алису в Стране чудес. И всегда говорят: «Видела Белого Кролика?» Я терпеть этого не могу. Меня тошнит, когда я это слышу.

Винус по-прежнему смотрела вниз. Алиса наклонилась к ней:

– Почему ты все время молчишь?

Заметив это, я сказала:

– Алиса, Винус не любит, когда к ней придвигаются слишком близко.

– Верно, она может дать тебе по башке! – воскликнул Билли. – Как мне. Помнишь, Винус? Когда она пришла к нам в класс, то взрывалась, как атомная бомба. БАХ!!! – заорал он.

– Билли, хватит! – Я жестом приказала ему сесть. Этого близнецы не могли пропустить.

– БАХ! – крикнул Зейн, сорвавшись с места.

– БАХ! – подхватил Шейн.

– БАХ! – выкрикнул напоследок Билли. И устремив на меня невинный взгляд, с притворным интересом принялся изучать содержимое папки.

– Мир могил и кладбищ, – пробормотала Алиса. – Мир слез и страхов.

Джесс блаженно улыбнулся:

– Знаете что? Мне нравится учиться в этом классе.

Больше не было необходимости приглядывать за Винус на перемене. Прикованная к инвалидному креслу, она не представляла ни для кого угрозы. Однако я решила продолжить наши особые занятия. Когда все ушли на перемену вместе с Розой, я осталась с Винус.

– Хочешь в туалет? – спросила я, решив, что сначала нужно позаботиться об этом.

Винус смотрела на меня.

Мне пришло в голову, что, несмотря на мой многолетний опыт работы с избирательно немыми детьми, благодаря которому я лучше понимала проблему, я, как и все, перестала ожидать от нее ответа. Я привыкла к ее молчанию. Однако Винус доказала, что может говорить. Поэтому, решила я, настало время начать все заново. Хотя она не ответила мне, я ждала, не сводя с нее взгляда.

Она опустила глаза.

– Винус, хочешь в туалет? Молчание.

– Знаешь, нам будет гораздо легче, если ты начнешь говорить. Я понимаю, ты привыкла молчать. Наверное, начинать немного страшно. Но все же говорить гораздо лучше. Так что? Хочешь в туалет? Никакого ответа.

Я подождала. Через полторы минуты молчания почти каждый из нас начинает чувствовать неловкость. Один из приемов при работе с избирательной немотой – научиться чувствовать себя комфортно при значительно более долгих паузах, не отвлекаться от «беседы» и, если внимание рассеивается, повторить вопрос, но не спешить самому заполнить паузу.