Это был мой первый настоящий разговор с Винус. И только когда она замолчала, я поняла, что же произошло.

С одной стороны, я была удивлена. Этот разговор разрешил сразу множество проблем. Например, стало ясно, что Винус владеет речью. Хотя у меня и оставались сомнения в том, что у нее все-таки может быть отставание в развитии, этот разговор был вполне в пределах нормы для семилетнего ребенка. Это была положительная, чрезвычайно важная информация. С другой стороны, мне стало очень грустно. Из этого разговора стало ясно, что Винус чувствует себя подавленной, что она очень несчастна.

И конечно, на следующий день она не пришла.

Из всех учеников самого обнадеживающего прогресса добился Билли, хотя его успехи в учебе были далеки от того, какими они могли бы быть у мальчика с его способностями. Я придумала, как ему помочь. Чтобы дать ему возможность работать над проектами, способными его увлечь, мы с Джули записали на кассеты массу дополнительных материалов, например энциклопедию. Я давала Билли диктофон, чтобы он мог брать интервью. Я пыталась обнаружить, какие у него интересы, понимая, что, если он действительно одарен, они непременно обнаружатся. Но он занимался всем с одинаковым энтузиазмом, не останавливаясь на чем-то особенном.

Однако поворотным пунктом для Билли оказалась наша система светофора. Жесткие рамки программы помогли Билли развить внутреннюю дисциплину. Теперь он был способен усидеть на месте в течение двадцати минут, и это положило начало его заметным успехам в учебе. Но интересы Билли отличались от обычных увлечений девятилетнего мальчика.

Однажды он увлекся книгой о тюльпанах. Прекрасное, богато иллюстрированное издание большого формата. В книге были изумительные рисунки, и среди них луковицы и цветы в разрезе. Он был просто зачарован. Тогда я принесла другие книги. Я объяснила Билли, как в колледже мы учились делать разрезы цветов и зарисовывать их части, как заносили в блокноты рисунки и схемы того, что видели. Это заинтриговало Билли, ему захотелось попробовать самому. Джули принесла ему лилию, оставшуюся от выставки в ее церкви. Удивительно сосредоточенный, Билли «препарировал» цветок и сделал подробные рисунки всего, что там обнаружил.

Я почувствовала, что, если мы подыщем ему какую-то специальную программу, это поможет Билли на следующий год вернуться в обычную школу. Чтобы подготовить Билли, мы с Бобом решили разрешить ему часть дня заниматься в обычных классах нашей школы. Билли было девять, скоро исполнялось десять, значит, он должен был пойти в четвертый класс. По его оценкам его должны бы поместить в третий, но так как он был способным мальчиком, то в младшем классе ему не с кем было бы соревноваться. Я задумалась. В соседней школе был класс для одаренных детей. Я немного знала учительницу. Знала, что у нее два раза в неделю дети занимаются особыми, интересующими их проектами. Что, если Билли будет ходить туда?

Боб только головой покрутил – мысль показалась ему дерзкой. Тем не менее она его заинтересовала. Он связался с учительницей, мы встретились, и она согласилась включить его в свою группу.

Иногда все получается так, как надо. Как это было на этот раз. Вооружившись своей книгой о тюльпанах и блокнотом, Билли храбро отправился на первое занятие.

Все прошло гладко. Билли стал ходить два раза в неделю в класс для одаренных детей и прекрасно там занимался. Да, он был немного неуправляемым, слишком эмоциональным, но он ни с кем не дрался. Не сквернословил. Хотя ученики были свободны в выборе проектов, Кэрол Спранг, их учительница, оказалась человеком последовательным, придающим значение порядку и выполнению обязательств, и это шло на пользу Билли. Каждый раз он возвращался все более довольным и уверенным в себе.

В результате класс для одаренных детей очень скоро стал для Билли «своим». Он не отдавал предпочтения тому классу. Ему нравилось проводить время с нами, но он также полюбил свой «другой» класс и новых друзей, которых там завел. Поэтому, когда прошел март и в его другой школе объявили, что состоится ярмарка, Билли мог говорить только об этом.

– Знаете что? Мой класс собирается устроить свой стенд на ярмарке. Там будет игра в яичную скорлупу. Если заплатишь двадцать пять центов, можно попробовать угадать, какое яйцо целое. Понимаете, большинство яиц – это половина скорлупки. Там большой лоток с песком, и все они наполовину в него спрятаны. Кажется, что все яйца целые. А на самом деле только одно. Поэтому платишь деньги и можешь выбирать. А если не угадал, все равно получаешь приз. Конфетку. Но если угадаешь, какое яйцо целое, то получаешь большой приз.

– Какой? – спросил Джесс.

Билли пожал плечами:

– Не знаю. Нам не говорили. Но, наверное, что-то хорошее. И знаешь, я буду стоять на этом стенде. Миссис Спранг сказала.

– А почему бы у нас в школе не устроить ярмарку? – спросил Джесс.

Тут появился Шейн. В этот день он постоянно дурачился. И сейчас напялил на голову старую спортивную шапку, натянув ее до самых глаз.

– А я знаю, какой стенд подошел бы нашему классу, – весело сказал Билли. – Угадай близнеца. Угадай, кто есть кто. Зейн или Шейн. – Он расхохотался. – Придете, ребята? Вечером в следующую пятницу. Я дам вам попробовать угадать бесплатно.

Джесс обрадовался.

– Еще бы! Я попрошу бабушку привезти меня. Скажи только, где находится эта школа. И может быть, выиграю большой приз. И даже два раза. Мне везет.

Я спросила Джули, не хочет ли она пойти со мной на ярмарку в школу Билли. Она поколебалась, затем кивнула и слегка улыбнулась.

– Да, хорошо, – сказала она. Она, казалось, была удивлена тем, что я ее пригласила.

Когда я заехала за ней, она вышла из дома, держа на одной руке малыша, а в другой детское сиденье для автомобиля. Она открыла заднюю дверцу машины и установила сиденье.

– Это мой сын, Джон Пол, – сказала она.

Я была поражена. Я понятия не имела, что у Джули есть ребенок. Она никогда не упоминала ни о муже, ни о приятеле, ни о сыне. Выходит, мы так мало знаем друг о друге!

Когда мы прибыли, ярмарка была в полном разгаре. В коридорах были расставлены стенды. Джону Полу понравилось царящее вокруг оживление. Это был трехлетний хорошенький мальчуган с коричневыми, как у лани, глазами. Когда мы нашли стенд класса для одаренных детей, Джесс был уже там. Билли разрешил ему заново расставить скорлупки в песок, и он явно был доволен. Там было еще четверо учеников из его класса и Кэрол Спранг. Она радостно приветствовала нас.

– Вижу, вы познакомились еще с одним моим учеником, – сказала я.

Кэрол кивнула:

– Билли сказал: вы не можете не принять моего друга. А когда Билли что-то говорит, мы обычно прислушиваемся. Так?

Она потрепала его по волосам.

– Да, – подтвердил Билли довольным тоном. Он схватил меня за руку. – Идите, попробуйте. Мы с Джессом все восстановили. Вы можете сыграть бесплатно. Я отдал миссис Спранг доллар, и все мои друзья могут попробовать.

– Это щедрое предложение Билли, но я с удовольствием расплачусь сама.

– Нет, я хочу, чтобы вы сыграли бесплатно. – Он улыбнулся мне. – Потому что здесь тоже мой класс. И я хочу, чтобы вам здесь понравилось. Я плачу.

– Что ж, спасибо.

Я указала на одно из яиц. Билли вытащил его, и оказалось, что это пустая скорлупа.

– Вы проиграли. Но не совсем, вот вам конфетка.

Мы побыли там еще несколько минут, купили еще две попытки для Джона Пола, который покинул стенд, весело помахивая конфетами в обеих ручках.

Когда мы уходили из школы, я спросила Джули:

– Хочешь чего-нибудь выпить?

– Я не могу, я ведь с ребенком, – ответила она.

– Я не имела в виду что-то алкогольное. Может быть, кофе.

Мы заехали в ближайший «Макдоналдс», где Джон Пол сразу же устремился на игровую площадку. Несмотря на то что было около девяти вечера, он был полон энергии.