– Да, я знаю, – перебила Кэт. Я была ошарашена.

– Откуда ты знаешь? Никто не должен знать.

– Я многое знаю о том, что у тебя происходит, Ли. Ты плохо себя вела, не так ли?

– Ну, не задавайся, – сказала я и смолкла. Интересно, что это значит, черт возьми? – Ты всегда была хорошей, а я всегда умудрялась напортачить. Почему что-то должно измениться?

Она слабо улыбнулась – неплохо для начала.

– Автобиографию менеджера Сельмы Уокер ты тоже пишешь?

– Сержант Кросс рассказал? – догадалась я. Она кивнула. – Он что, обязан обсуждать с тобой дела, которые расследует?

– Нет. – Теперь она улыбнулась по-настоящему. – Но он это делает. Он рассказал о пожаре в летнем домике и погибшем бедняге, а потом о женщине, которая живет в особняке, и что нашли отпечатки в ее спальне и сарае. Он знает, что я люблю сплетни. Сказал, что, по их мнению, женщина изменяла своему другу, а это печально, потому что он славный малый.

– Но ты не знала, что речь обо мне?

– Я узнала об этом, лишь когда столкнулась с тобой в участке. Я спросила его, знает ли он, что ты там делала, и он так изворачивался, что я сразу поняла: что-то случилось. В тот же вечер я все из него вытянула. Значит, ты наставляешь рога Томми?

В ее голосе звучало знакомое осуждение. Мы общаемся всего пять минут, а я уже готова защищаться. Кэт всегда права. Она вечно выставляла меня… как бы это сказать… аморальной. Меня это раздражало. Успокойся, сказала я себе, не позволяй себя взбесить.

– Он не имел права говорить с тобой о Баззе. – Прозвучало неубедительно. – Это не твое дело.

Кэт слегка смутилась.

– Да, наверное, не мое, – согласилась она. – Мне жаль, что я не поговорила с тобой тогда. Как-то странно было вот так столкнуться с тобой. Я просто обалдела. И действительно спешила. Хотела поделиться с Ричи одной поразительной новостью.

– Но это не объясняет, почему ты не пожелала разговаривать со мной в участке.

– Нет, не объясняет, – протянула она. – Я могу сказать тебе только одно – я торопилась поделиться с Ричи поразительной новостью. Бедняга, он сказал, что попал между нами, словно между двух огней. Просил меня позвонить тебе, но знал, что у нас разногласия, и нервничал. Он не знал, захочу ли я говорить с тобой. Он не знал, где границы.

– Разногласия? Ты влюбилась в моего парня, не смогла с этим справиться, исчезла из моей жизни. Ты это называешь разногласиями? Да, и где же эта граница, как ты ее называешь?

Вдруг она перегнулась через стол и, схватив меня за плечи, встряхнула.

– Хорошо, я скажу тебе, если ты действительно хочешь знать. – Ее голос взлетел до страдальческого вопля, и я вздрогнула от ее прикосновения. Она была очень расстроена. – Я скажу тебе, где граница, и тогда, может, ты прекратишь все время ее переступать. Ты знаешь, что всегда была невыносима, Ли? Ты всегда испытывала меня, и, сказать откровенно, я не была уверена, стоит ли снова с тобой общаться. У меня было время взглянуть на тебя со стороны, объективно. Ты всегда была такой уверенной, почти высокомерной и вместе с тем – ранимой и беспомощной. Ты всегда хотела играть на две стороны. Ты была такой замкнутой, такой самодостаточной. Как будто тебе вообще никто не нужен в жизни. Мне льстило, что ты выбрала меня в подруги, но я никогда не была уверена, что нужна тебе.

Она взяла меня за подбородок и повернула лицом к себе. Я была ошеломлена. Будто прорвалась некая плотина. Неужели она годами это подавляла? Неудивительно, что она не позвонила мне раньше. Наверное, сама боялась того, что может мне наговорить. Что ж, сейчас все открылось, и не без моей помощи. И в этом виновата только я. Мне ничего не оставалось, как сидеть и слушать. Что-то подсказывало мне, что она еще не закончила.

– Думаешь, я избегала тебя из-за любви к Томми? Ты права. Я обожала Томми. В основном за его доброту. Я падка на добрых, порядочных мужчин. А теперь я нашла своего. Вот увидишь, Ричи – огромный добрый медведь, и он так хорошо ко мне относится, что я не могу в это поверить. Не думаю, что я была действительно влюблена в Томми. Просто я не смогла устоять перед мужчиной, не только красивым, но и хорошим. А еще мне было невыносимо видеть, как ты с ним обращалась. Я не могла понять, почему ты просто не набросилась на него и не женила на себе. Хотя нет, я понимала – тебя привлекают мрачные и опасные типы, а Томми не такой. Но я так злилась на тебя, ты была как собака на сене. Я мечтала о мужчине вроде Томми и терзалась, что ты без усилий такого подцепила. А ведь он влюблен в тебя до безумия.

– Подожди-ка, – перебила я. – Меня привлекают мрачные и опасные типы? С чего ты это взяла?

– Я наблюдала за тобой с двенадцати лет. Вот откуда. Тебя всегда привлекали черные кожаные куртки байкеров, хотя в любой момент ты могла подыскать костюм-тройку. Ты авантюристка, и я всегда испытывала перед тобой благоговейный страх. Я была убеждена, что однажды ты сбежишь с мрачным крутым незнакомцем. Поэтому когда ты вдруг начала встречаться с Томми, я этого просто не понимала. Это несправедливо. В глубине души я всегда считала, что ты должна оставить таких, как Томми, тем из нас, кому они действительно нужны.

– Мне нужен Томми, – сказала я и сама удивилась этому признанию.

– Тогда зачем ты трахалась с менеджером Сельмы Уокер?

– Развлекалась.

– Ты невыносима, – вздохнула Кэт с завистливым восхищением. Во всяком случае, так мне показалось. – Меня ужасает твое поведение. Но я хочу услышать все-все. Мне тебя не хватает, Ли. Потому что ты делаешь то, чего никогда не сделала бы я, и благодаря тебе я могу жить чужой жизнью. Ты плохо себя ведешь. Ты угрюмая. Ты хандришь. Ты заносчивая. Ты говоришь вещи, которые я хочу сказать, но на которые у меня никогда не хватит мужества. Ты подцепила мужчину, о котором мечтала я, а потом изменила ему с мужчиной, о котором мечтаешь ты. Ты хочешь получить все, ты переходишь все границы, о которых я говорила, и, черт возьми, тебе все сходит с рук. Как тебе это удается?

– Сейчас не удалось, – вздохнула я. – На этот раз все обернулось против меня.

– Правда?

– Правда.

«Мне тебя не хватает, Ли». Разве не это она только что сказала? Ночью, когда я попытаюсь заснуть – перед тем, как перед глазами всплывет образ окровавленных частей тела в сушилке, – я вспомню мнение Кэт обо мне, которое она так долго скрывала. Поищу в нем жестокие зерна истины – я знаю, они там есть. Но пока главное – что она скучает по мне. И я скучаю по ней. Я скучаю по человеку, которому могу доверить все свои секреты. Мы с Кэт такие разные – как она сама только что сообщила с неожиданной прямотой, – но дополняем друг друга. А общие тайны, несомненно, укрепляют дружбу. Как хорошо находиться рядом с человеком, который прекрасно меня знает, который не боится быть со мной откровенным. Особенно меня поразило ее заявление, будто она всегда испытывала передо мной благоговейный страх.

– Послушай, – сказала я. – Я расскажу, как было с Баззом. Останови меня, если ты уже это знаешь, но ты должна выслушать и меня тоже.

Она пожала плечами. Хорошо.

– Мы познакомились, когда я отправилась к Сельме Уокер на собеседование. Я думала, что встречусь с ней. Разумеется, выяснилось, что это и его дом, потому что они женаты, но тогда я этого не знала. Правда, клянусь, я не знала. – Лицо Кэт говорило: «Так я тебе и поверила». – Я знала, что он – ее менеджер, и все. Сельмы дома не оказалось, но то, что он решил побеседовать со мной в ее отсутствие – вполне логично. Только дело в том, что он беседовал со мной не как с автором-«призраком», а как с сексуальным партнером. Он сразу меня привлек, мгновенно. Я ответила ему в том же духе, и – что я могу сказать? – получила работу.

– Что значит, «ответила в том же духе»? Ты переспала с ним? – Кэт не верила своим ушам.

– Не в тот раз. Кэт, за кого ты меня принимаешь? – Хотя, по правде говоря, зайди мы так далеко, я бы переспала с ним и тогда. – Нет, я столкнулась с ним позже в «Теско» и…