Защитник: Да, я также должен защищать других от самого себя. Это другая полная работа 24/7. Иногда он даже не заботится о ком-то еще, особенно когда он резок или ревнив. Он может быть таким ничтожеством, когда зол. Он может быть грубым, жестоким, агрессивным, вульгарным. Он может сказать глупые вещи людям. Ты знаешь, он любит быть смешным, он получает большое удовольствие, когда блещет юмором. Но иногда его юмор приносит вред. Люди могут обидеться на него. Я наблюдал такое. Он обидел пару человек в своей жизни, которые набросились на него, потому что злоба забрала его лучшие черты. Когда он зол, он может сделать любые вещи, которые делают больно другим. Таким образом, защита других от него самого — это моя самая тяжелая работа.

Посредник: Как еще вы делаете свою работу?

Защитник: Кроме построения стен и барьеров я также работаю рука об руку с другими аспектами себя, например, Контролер, Страх, Скептик, Гнев. Я завишу от этих других голосов, чтобы помочь совершать мою работу по защите. Таким образом, у меня целая команда, которую можно позвать на помощь.

Посредник: Могу я поговорить с Контролером?

Контролер: Да, вы говорите с Контролером.

Посредник: Каковы ваши функции и работа, как вы видите себя?

Контролер: Я здесь, чтобы контролировать. Я работаю очень тесно с Защитником. Фактически, моя работа по контролю для того, чтобы защитить. Повторюсь, я в основном должен защищать его, самого себя от других. Все здесь — это потенциально вредно и опасно, и я должен быть бдительным, очень внимательным и осведомленным. Конечно, я много полагаюсь на другие голоса, такие как Страх. Но я должен контролировать ситуации.

Посредник: Если бы ты мог, что бы ты контролировал?

Контролер: Я бы контролировал всех и вся, если мог. Было бы идеальным, если бы я мог контролировать действия каждого, чувства каждого, их мысли, их эмоции, как они выражают себя, как они ведут себя по отношению к себе. Если бы я мог, я бы контролировал окружающую среду, погоду как в прогнозе погоды — в общем, я хотел бы контролировать все.

Посредник: Это поэтому они говорят, что ты помешан на контроле?

Контролер: Полагаю, можно сказать так. Но это моя работа, это моя цель, моя должностная обязанность — это контролировать.

Посредник: Какой ваш самый большой страх?

Контролер: мой самый большой страх — это оказаться вне контроля, потерять контроль.

Посредник: Что может стать причиной этого?

Контролер: Его эмоции, наверняка. В прошлом, когда кто-то делал что-то, что действительно приводило его в ярость, я терял контроль, и это ужасно. Если я потеряю контроль из-за его гнева или ярости, это может быть опасно. Я должен наложить на это запрет, я должен держать это под контролем. Был период времени, когда я не пытался контролировать достаточно, и я не думаю, что это было хорошо. Это не было хорошо для него, это не было хорошо для других.

Таким образом, я должен наложить на это запрет. Ревность — это другая причина. Я должен контролировать ее также. На самом деле, в течение долгого времени я просто не позволю ему ревновать. Это было запрещено. Я взял голос ревности и просто отрекся от него, я убрал его так далеко, чтобы он никогда не ревновал ни к чему и ни к кому. Ну, может быть, он и ревновал, но я бы не позволил ему знать об этом, я бы проконтролировал это полностью.

Я также был обязан контролировать, что он говорит. Это было еще хуже, это было то, что он говорил самые нелепые и возмутительные вещи без раздумий. Но с течение времени, может быть, благодаря практике, благодаря медитации я становился все лучше в удержании его от высказывания самых глупых вещей, пока они еще не попали на его уста. Все же иногда у меня это не выходит.

У его мамы было любимое высказывание: «Что у меня на уме, то и на языке». Я пытался, чтобы он не был похож в этом на свою маму, потому что иначе он сильно обижал людей, что имело сильное влияние и на него. Таким образом, я должен был контролировать и то, что он говорит.

Очевидно, я был обязан контролировать его действия. Он узнал много о карме, и, вы знаете, действия, речь, даже мысли могут создавать карму. Таким образом, я должен был контролировать все это — действия, речь и мысли. В те дни я заметил, что он у него нет больше определенных мыслей, например, некоторые агрессивные или вульгарные мысли. Я выполняю свою работу, удерживая его от видения вещей или перспектив определенным способом.

Казалось, он сильно возмущался на меня. Когда в 1971 году он начал заниматься Дзен медитацией, он понял, что я препятствие, поэтому он действительно постарался от меня отделаться. На самом деле это получалось у него очень хорошо, и честно признаться, иногда он выходил из-под моего контроля.

Фактически, чем больше я не признавал его, тем более вне контроля остается Я, а я не думаю, что это полезно. Полагаю, я являюсь очень-очень важным аспектом его. Если он позволяет мне делать свою работу, которая заключается в контроле, может быть, я смогу выяснить, как делать ее немного лучше, и я смогу быть немного мудрее. Если он позволяет мне выполнять свою работу и функционировать так, как я должен функционировать, полагаю, он станет более счастливым и здоровым человеком, и люди вокруг него тоже. Когда он пытается избавиться от меня, убить меня, разрушить меня, он действительно может стать бесконтрольным.

Посредник: Что заставляет его думать, что вы являетесь препятствием для него?

Контролер: Когда у него был такой первоначальный опыт в 1971 году, он понял, что таковой был у него потому, что каким-то образом я не присутствовал настолько. Когда он сидел в пустыне каким-то образом, по какой-то причине я исчез, поэтому он пережил такой глубокий опыт. Тогда в своей медитации он понял, что я являюсь препятствием. Как-то он получил это представление — я не знаю, было ли это из-за его терапии, он занимался гештальт-терапией с середины 1960-х годов, или же он получил эту идею благодаря медитации. С тех пор он узнал, что я могу быть очень полезным в его медитации, потому что могу контролировать ситуацию так, что у него есть доступ к очень тихому и спокойному разуму. Но вначале единственным способом попасть туда, куда он хочет, для него казалось только при условии избавиться от меня. Так им овладела идея избавиться от меня навсегда, а это не мудро.

Посредник: Ценит ли вас Я?

Контроллер: Теперь да. Он знает, что я ему нужен и делаю для него важную работу.

Посредник: Контроллер, я хотел бы попросить вас об одолжении. Я предполагаю, что если попрошу поговорить с другими голосами, это определенно поможет мне получить твою поддержку. Таким образом, когда я говорю другим голосам, пожалуйста, дай мне ясный канал к каждому из них, делай то, что получается у тебя лучше всего — контролируй. Пожалуйста, контролируй каждый голос, с которым я не говорю — включая Себя, контроллера — и держи их в молчании, вне канала. Как преподавателю, мне нужна твоя поддержка и помощь так, чтобы каждый голос звучал громко и четко, без помех.

Если вы захотите вступить в разговор или окончить его, я просто попрошу тебя определить тот голос, которому необходимо выговориться. Иногда это может быть голос Страха, Скептика или даже Оппозиции, которые почувствуют угрозу или необходимость все выяснить. Если такое произойдет, пожалуйста, дай мне знать. Полагаю, это будет бесполезно проводить процесс без вашей помощи. Ведь так?

Контроллер: Да. Очевидно это правда. Если я не захочу позволять тебе говорить с голосом, нет способа, которым ты собираешься следовать. Я могу полностью тебя блокировать.

Посредник: Все в порядке. Могу я, пожалуйста, поговорить с голосом Скептика?

Контроллер: Да, вы можете.

Посредник: С кем я говорю?

Скептик: Я скептик. Почему вы хотите поговорить со мной? Что за этим скрывается?