Над Багдадом повис кроваво-красный диск полной луны. В древние времена люди молились, увидев ночное светило таким кровожадным, потому что такая луна считалась знаком, предвещающим великие беды.

Из развалин окраины вышла группа людей. Обремененные тяжелой ношей, они бесшумно двигались в сторону реки Евфрат.

Майор Джамал Рафали, поддерживая висящий на плече автомат, подобно большой кошке, готовой в любой момент к стремительной атаке, шел замыкающим в цепочке бойцов президентской гвардии.

Всю свою сознательную жизнь Джамал был воином, солдатом, стражем президента Хусейна. Он был готов выполнить любой приказ своего главнокомандующего, без колебаний умереть за него и за Ирак.

Но ситуация стала разворачиваться совсем не так, как рассчитывал майор. Когда коалиционные силы вторглись на территорию Ирака, не было ни грандиозных баталий с применением сотен танков и пушек, десятков тысяч пехотинцев, ни воздушных сражений. Войска коалиции усиленно бомбили города Ирака, а иракские войска, не вступая с противником в огневой контакт, беспорядочно ретировались в глубь страны.

Джамал Рафали, назначенный командиром учебного отряда президентской гвардии, ожидал, что гений главнокомандующего задумал военную хитрость – заманить оккупантов в глубь страны и не выпустить обратно ни одного человека.

Надежды майора не оправдались, Багдад, как и другие города Ирака, был сдан практически без боя. Армия была распущена для самостоятельной борьбы с оккупантами. Отряд Рафали отказался распускаться, они остались верны присяге, и майор отвел своих людей на подземную базу, каждую ночь выводя их на ночные диверсии против вооруженных сил коалиции. Его солдаты были настоящими патриотами, но слишком уж мало опыта было у них, и редкая операция обходилась без потерь. Партизанская война шла своим чередом, различные группировки взрывали фугасы у дорог, обстреливали блокпосты и колонны коалиционных сил, захватывали заложников из числа иностранных подданных, оказавшихся в Ираке по тем или иным причинам. Но во всем этом сумбуре проскальзывала явная неорганизованность, хаотичность, что в значительной мере снижало эффективность боевого применения диверсий.

Джамал Рафали, время от времени используя дизель-генератор, мог иногда смотреть телевизор, поэтому находился в курсе новостей, происходящих в его стране. Таким образом он узнал о поимке американскими морскими пехотинцами президента Ирака Саддама Хусейна. Несколько дней майор пребывал в состоянии дикой ярости, дважды он выходил с диверсионными группами обстреливать американский блокпост, на третий раз атаку он предпринял не ночью, а средь бела дня, удачным выстрелом из «РПГ-7» Джамал лично поджег тяжелый танк «Абрамс». Кадры выбирающихся из горящей боевой машины танкистов обошли все телеканалы мира.

Наконец американцы продемонстрировали своего пленника. Косматый пожилой человек с бородой и большими усталыми глазами мало походил на Саддама, больше смахивая на Карла Маркса. Рафали решил, что это подстава американца, после чего ему стало легче жить и воевать.

А вскоре в бункере вдруг появился командир президентской гвардии бригадный генерал Кураджи. Худой с аскетичным лицом седовласый старик на этот раз был не в привычной военной форме с лихо заломленным над левой бровью беретом, а в самой обычной цивильной одежде.

– Здравствуй, Джамал. – Старик обнял Рафали, похлопал по спине. Мужчины были знакомы уже много лет, еще с тех пор, когда один был в звании капитана, а второй безусым кадетом военного училища. Много песка пустынного перенес ветер с тех пор, и никогда майор Рафали не думал, что они когда-нибудь встретятся в таких условиях. Но у жизни свои повороты и свои расклады.

После падения Багдада и оккупации страны американцы выпустили колоду карт с лицами министров и генералов Саддама Хусейна, где была указана цена за голову каждого. Когда среди добытых трофеев обнаружили такую колоду, Джамал Рафали внимательно ее просмотрел и обнаружил изображение своего командира. Генерал Кураджи находился в когорте валетов и за его голову была назначена серьезная сумма. Джамал был уверен, что наставник давно бежал из Ирака, но оказалось, что генерал все это время жил в небольшом домике в пригороде Багдада, и не просто жил, а воевал. Все это Кураджи в двух словах рассказал Джамалу.

– Сейчас для большей эффективности борьбы с оккупантами создается ВСИРИ (Высший совет Исламской революции Ирака). Наша задача – объединить все силы сопротивления в один кулак, в единый фронт. Я назначен одним из координаторов ВСИРИ и мне поручена организация диверсий против нефтедобывающей промышленности. «Демократические ценности» – это блесна, выдуманная капиталистами, чтобы ловить глупую рыбу в мутной воде. На самом деле им нужна кровь нашей земли, им нужна нефть. И наша задача – не дать им ни капли горючего. Когда они посчитают, какие большие убытки несут, – уйдут сразу же. Такова суть всех капиталистов.

Джамал Рафали хотел задать генералу множество вопросов, но не решился, сейчас он вновь почувствовал себя военным, а весь разговор воспринял не иначе как приказ…

Спустившись к реке, бойцы опустили тяжелую ношу, немного отдохнув, начали разрывать прибрежный песок. Вскоре они извлекли на поверхность плот, на который перегрузили свою поклажу.

Евфрат переплыли без происшествий. Спрятав плот в зарослях речного тростника, бойцы вновь подхватили свой груз и, взвалив на плечи, двинулись дальше. Пока трое бойцов готовили к стрельбе восьмидесятимиллиметровый миномет, а еще четверо охраняли позицию по периметру, майор Рафали рассматривал одинокое здание насосной станции нефтепровода, тянущегося в порт Басру. Подстанцию охранял взвод солдат из американского экспедиционного корпуса. Из-за мешков с песком торчали стволы крупнокалиберных пулеметов, насосная станция больше напоминала военный объект, чем промышленный.

– У нас все готово, господин майор, – доложил Рафали командир минометного расчета. Джамал опустил бинокль и, подобравшись к задранному в ночное небо стволу миномета, присел над системой наведения.

Первая мина упала рядом с мешочной баррикадой, взорвавшись оранжевым сполохом. Майор подправил наводку и коротко скомандовал:

– Серией мин – огонь!

– Пуф-ф, пуф-ф, пуф-ф, – утробно захлопал миномет, выплевывая пятикилограммовые фугасные снаряды.

Серия точно легла в цель, уничтожая все в радиусе взрыва. В здании подстанции вылетели окна, вспыхнул пожар и почти сразу же прогремел мощный взрыв, огромный оранжево-желтый шар взмыл к небу, подгоняемый струей дыма из взорвавшегося нефтепровода. В одно мгновение люди, находящиеся за баррикадой, превратились в живые факелы.

– Все, уходим, – приказал Рафали, он хорошо изучил противопартизанскую тактику американцев и знал: чтобы выжить, диверсантам за имеющиеся десять-пятнадцать минут нужно уйти как можно дальше от места диверсии.

Бросив миномет с неиспользованными двумя фугасными минами, партизаны цепочкой бросились в обратном направлении.

Они уже достигли полосы прибрежных тростников Евфрата, когда в черном небе раздался нарастающий шум вертолетных двигателей.

– Рассеяться, лечь, – приказал майор, и бойцы, разбежавшись в разные стороны, скользнули в воду, которая надежно скрыла их от тепловизоров, установленных на вертолетах. Пара «Ирокезов» в сопровождении «Кобры» пронеслась над Евфратом.

Джамал Рафали, лежа в теплой речной воде, увидел над собой небо, черное, как нефть, на котором звезды казались крупными алмазами, мерцающими холодным светом.

Взгляд майора сполз на огненно-красный диск луны. «Плохое предзнаменование», – подумал он. Но офицер бывшей президентской гвардии даже не мог себе представить, насколько оно плохое. И какой ужасный конец ему уготовила судьба…