Маккой пожал плечами.

— Возможно что угодно, я полагаю, — но, насколько мы можем сказать, это вещество — просто вода, с некоторой примесью минеральных солей, которые намного понижают ее точку замерзания. Мы обращались с ней со всеми возможными предосторожностями, она бактериологически чиста — вирусы в ней также отсутствуют — и очень близка к химически чистой. Я склоняюсь к мысли, что это тупик, хотя, конечно, как и все, еще пытаюсь придумать новые анализы, которым можно было бы ее подвергнуть.

— Ладно, я буду приглядывать за Споком, — сказал Кирк. — Он был единственным, кроме покойного, человеком, кто был там внизу — хотя его метаболизм настолько отличается от нашего, что я не знаю, что буду искать. А тем временем, нам остается только надеяться, что это было совладение.

Он вышел. Едва он повернулся от двери, как был неприятно поражен, увидев Сулу, выходящего из бокового коридора и еще не подозревавшего о присутствии Кирка. Очевидно, он только что вышел из гимнастического зала, так как его велюровая сорочка была снята, обнажив черную майку, а вокруг шеи было обернуто полотенце. Под мышкой он нес фехтовальную рапиру с чехлом на конце, и при этом выглядел весьма довольным собой и совсем не похожим на человека, покинувшего свой пост, хотя отбоя тревоги не было.

Он повернул рапиру так, что она уставилась острием в потолок, потом позволил ей скользнуть вниз между его руками так, что покрытый конец оказался прямо напротив его лица. После короткого изучения, он снял колпачок. Затем он взял оружие за эфес и «взвесил» его рукой.

— Сулу!

Пилот отпрыгнул и быстро принял оборонительную позицию. Острие рапиры описывало небольшие круги в воздухе между двумя мужчинами.

— Ага! — сказал Сулу почти ликующе. — Мушкетер королевы или гвардеец Ришелье? Назовитесь!

— Сулу, что это такое? Вам полагается быть на посту. Сулу продвинулся на один шаг крабьей поступью фехтовальщика.

— А, думаете перехитрить меня? Шпагу наголо!

— Ну, хватит, — резко сказал Кирк. — Доложите о своем прибытии в лазарет.

— И оставить вам поле боя? Никогда!

Он сделал внезапный выпад. Кирк отпрыгнул и выхватил свой фазер, одновременно устанавливая его в положение «оглушить» большим пальцем, но Сулу оказался слишком проворен для него. Он юркнул в нишу в стене, где была шаткая лестница, ведшая к люкам в пространство между внутренней и внешней обшивками, и исчез в одном из них. Оттуда эхо донесло его голос: «Тррррррррррус!»

Кирк незамедлительно оказался на мостике. Когда он вошел, Юхэра уступала другому члену экипажа место навигатора и двигалась назад к своей коммуникационной консоли. В кре, де Сулу уже был другой замещающий. Кирк спросил:

— Где Принцли?

— По-видимому, он только что вышел, — сказал Спок, в свою очередь освобождая командирское кресло Кирку. — Никто, кроме Йомен Харрис, не видел здесь, как он уходил.

— Симптомы? — спросил Кирк рулевого.

— Он не был в ярости или что-то в этом роде, сэр. Я спросил, где был мистер Сулу, и он начал петь: «Не бойтесь, Принцли здесь». Потом он сказал, что сожалеет, что я не ирландец — в действительности я как раз им и являюсь — и сказал, что он собирается прогуляться до зубчатых стен.

— Сулу тоже подхватил это, — коротко сказал Кирк. — Напал на меня со шпагой на уровне два, коридор три, затем удрал между обшивками. Лейтенант Юхэра, передайте службе безопасности приказ обнаружить и запереть обоих. Я хочу, чтобы каждый человек, бывший в контакте с ними, подвергся медосмотру.

— Психиатрическому, я бы предположил, капитан, — сказал Спок.

— Объясните.

— Это расстройство, что бы это ни было, по-видимому, выталкивает на поверхность похороненные образы «я». Тормолен был депрессивным; эта болезнь привела его вниз ко дну его цикла и даже ниже, так что он покончит с собой Принцли считает себя потомком своих ирландских королей Сулу в душе — сорвиголова восемнадцатого столетия.

— Хорошо. Каково нынешнее положение планеты?

— Разрушается быстрее чем предсказывалось, — сказал Спок. — К настоящему моменту мы имеем два процента приращения снижения.

— Стабилизировать.

Он повернулся к своему собственному командному пункту, но голос рулевого вновь отвлек его внимание.

— Сэр, руль не слушается.

— Тогда включите все донные верньеры. Позже мы выправим нашу орбиту.

Рулевой надавил на выключатель. Ничего не произошло.

— Они тоже сдохли, сэр.

— Главные двигатели: протяжка один! — резанул Кирк.

— Это выбросит час прямехонько за пределы системы, — заметил Спок, как если бы речь шла просто о небольшом затруднении.

— Тут ничего не поделаешь.

— Нет ответа, сэр, — доложил рулевой.

— Двигательный отсек, отзовитесь! — сказал Спок в интерком. — Дайте нам энергию. Наши органы управления мертвы.

Кирк показал большим пальцем на лифт.

— Мистер Спок, выясните, что там внизу происходит.

Спок сдвинулся с места, но в тот же самый момент дверь лифта скользнула в сторону, и показался Сулу, продвигающийся с рапирой в руке.

— Ришелье! — воскликнул он. — Наконец-то!

— Сулу, — сказал Кирк, — положите эту чертову…

— За честь, королеву и Францию! — Сулу ринулся прямо на Спока, который явно не мог поверить в серьезность намерений пилота и почти позволил проткнуть себя. Кирк попытался подойти, но игольное острие тут же уставилось на него.

— Теперь, подлый Ришелье…

Он был готов сделать выпад, когда увидел, что Юхэра пытается обойти его сзади. Он повернулся, она остановилась.

— Ага, миледи!

— К сожалению, это не так, — сказала Юхэра.

Она бросила нарочито заметный быстрый взгляд поверх левого плеча Сулу; когда он резко повернулся в этом направлении, рука Спока схватила его за правое плечо, и последовал парализующий вулканитский прием. Сулу повалился на палубу как мешок с мукой.

Мгновенно забыв о его существовании, Кирк вихрем набросился на интерком.

— Мистер Скотт! Нам нужна энергия! Скотт! Двигательный отсек, отзовитесь!

Интерком лениво отозвался музыкальным тенором.

— Вы звонили?

— Принцли? — спроси Кирк, пытаясь сдержать ярость.

— Это капитан Кевин Томас Принцли звездолета «Дерзость». А с кем я имею честь разговаривать?

— Это Кирк, черт возьми.

— Какой Кирк? Уверен что у меня нет такого офицера.

— Принцли, это капитан Кирк. Уйдите из двигательного отсека, штурман. Где Скотт?

— Теперь послушайте вот что, коки, — сказал Принцли. — Говорит ваш капитан; мне понадобятся двойные порции мороженого для команды. Поздравления капитана в честь дня святого Кевина! А теперь ваш капитан обдумает кандидатуры для персонального поздравления.

Кирк стрелой метнулся к лифту. Спок автоматически двинулся к командирскому креслу.

— Сэр, — сказал он, — при нашей теперешней скорости снижения у нас есть не более двадцати минут, прежде чем мы войдем в экзосферу планеты.

— Ладно, — сказал Кирк мрачно. — Поспорим, смогу ли я что-то сделать с этой обезьяной. Оставайтесь здесь, чтобы употребить энергию в то же мгновение как вы ее получите.

Двери лифта закрылись за ним. Голос Принцли начал орать по всему кораблю: «Тебя я, о Кэтлин, домой вновь возьму». Певцом он не был.

Это было бы смешно, если бы не тот факт, что эта серенада полностью связывала переговорную систему; что за припадком самобичевания Джо Тормолена последовала беспричинная смерть, и что сама «Дерзость» должна была скоро стать просто еще одной избитой глыбой в кружащейся груде космических булыжников размером с планету.

Когда прибыл Кирк, Скотт и двое членов экипажа были у двери двигательного отсека, водя датчиком по ее периметру. Скотт быстро посмотрел на капитана и снова взялся за работу.

— Пытаемся открыть ее, сэр, — сказал он. — Принцли вбежал, сказал, что мы нужны вам на мостике, а потом заперся от нас. Мы слышали, как вы говорили с ним по интеркому.

— Он отрезал и руль, и энергоснабжение, — сказал Кирк. — Можете ли вы работать в обход?