Вечер выдался прекрасный. Небо было усыпано звездами, дул прохладный ветерок, напоенный ароматами цветов. С той минуты, как они покинули дворик, Эшли и Брук не обменялись ни словом. Она была расстроена и не скрывала этого. Ей казалось, что, если Эшли скажет хоть слово, она не выдержит и разрыдается. Брук не могла поверить, что он преследует ее. Почему? Почему такого человека, как Эшли Грэм, который может выбрать себе любую женщину, интересует именно она? Все идет не так, как нужно. Она не владела своими чувствами, и это ее по-настоящему пугало.

– Поужинайте со мной завтра.

Его слова прозвучали как приказ. Они внесли сумятицу в ее мысли и грубо нарушили вечернюю тишину.

– Что вы сказали? – в отчаянии переспросила Брук. Неужели он не понимает, что травмирует ее? Девушка поежилась, словно от холода.

– Сказал, что хочу, чтобы вы поужинали со мной завтра вечером. Я заеду за вами ровно в восемь.

Крепко обхватив себя руками, Брук неуверенно произнесла:

– Завтра вечером… я занята.

Она пыталась ухватиться за что угодно, за любую соломинку, лишь бы только выпутаться из неловкого положения. Он играл с ней как кот с мышью, потому что она сопротивлялась. Ей это совсем не нравилось, особенно сейчас, когда Брук так волновалась. Она понимала, что ее влечет к Эшли, и боялась этого. К тому же надо было быть осторожной, чтобы не навредить брату, если это в ее силах. Ей не хотелось видеть отчаяние на лице Джонатана. Если бы она могла чем-то ему помочь… Расстроенное лицо брата время от времени возникало перед ее мысленным взором, и это удерживало Брук от прямого отказа.

– Скажите тем, кто ждет вас завтра, что они вам не интересны, потому что вы ужинаете со мной.

– Боюсь, это невозможно. – Брук старалась говорить хладнокровно. – Вам не приходило в голову, что мне не хочется ужинать с вами ни завтра, ни в любой другой день? – ляпнула она, вдруг забыв о всякой осторожности.

– Понимаю.

Однако Брук почувствовала, что ее отказ не убедил его. Она даже рассердилась: этот самонадеянный самец не желал верить в ее искренность.

– Я сказала вам – нет. – Брук отчаянно пыталась скрыть свою растерянность. – Сейчас мне хочется одного: вернуться в дом, если вы не возражаете.

– Я пригласил вас на ужин, – тихо повторил Эшли. – Обычно я получаю то, чего хочу.

– Но я уже приняла решение. – С этими словами Брук повернулась, чтобы уйти.

Почему он позволяет себе бесцеремонно вторгаться в ее планы? Сейчас ей не до романов. Она должна сосредоточиться только на своих тренировках. И не допустит, чтобы Эшли усложнял ее жизнь!

Но и на этот раз ей не удалось избавиться от него. Реакция Эшли была мгновенной. Он тут же, не раздумывая, привлек ее к себе. Брук показалось, что он теряет контроль над собой. Видимо, она всерьез рассердила его.

– Возможно, хоть это убедит вас в том, что я настроен серьезно и своего добьюсь.

Прежде чем она опомнилась и успела отвернуть лицо, Эшли уже жадно целовал ее, крепко держа в объятиях, словно свою собственность.

Брук пыталась противиться, что-то мычала закрытым поцелуем ртом, но вскоре сдалась. Все мысли вдруг вылетели из головы, тело стало гибким и податливым. Эшли это почувствовал и неожиданно вдруг отстранил ее от себя.

– А теперь повторите еще раз, что вы не хотите завтра поужинать со мной, – проговорил он сдавленным голосом.

Брук настолько была потрясена собственной реакцией на его близость, что на мгновение потеряла дар речи. Когда девушка снова заговорила, ее голос дрожал:

– Вы… вы не имеете права! – с трудом выдавила она. Чувствуя, что сейчас расплачется, Брук отстранилась и бросилась бежать к дому.

Эшли не удерживал ее.

Брук не помнила, как ей удалось дождаться конца вечеринки. Ее спасло лишь то, что, когда она вошла в дом, гости уже начали разъезжаться.

Осмотревшись и убедившись, что никто не обращает на нее внимания, она поспешила подняться к себе в спальню и дрожащей рукой стала приводить в порядок лицо. Одного взгляда в зеркало было достаточно, чтобы заметить следы страстных поцелуев. С таким лицом она не могла появиться перед Джонатаном, а брат, разумеется, не мог не заметить долгого отсутствия ее и Эшли. Наверное, Джонатан обрадовался, подумав, что Брук наконец согласилась ему помочь. В таком случае его ждет сюрприз. После пребывания в обществе Эшли у нее были все основания решительно, не обижая брата, сказать ему, что она готова сделать для него все, что угодно, но только не то, о чем он ее попросил. Лишь бы все оказалось плодом ее воображения и за просьбой Джонатана не было чего-то большего!

Когда Брук привела себя в порядок, она снова спустилась вниз. Гости уже разъехались. Ей повезло: брат оказался один, он готовил себе коктейль.

– А где Энн? – нерешительно справилась Брук. Ей совсем не хотелось разговаривать с братом в присутствии невестки. Джонатан, если сочтет нужным, сам ей все расскажет.

– Я уговорил ее лечь спать, а уборку оставить горничной, которая придет утром. Она весь вечер была на ногах и чертовски устала, поэтому даже не стала спорить со мной.

– Отлично, – заключила Брук, – я надеялась, что смогу обсудить кое-что с тобой наедине. Или ты слишком много выпил, чтобы выслушать меня?

– Нет, Бруки, я не так много выпил.

По его интонации Брук поняла, что разговор будет не из приятных. Но она была полна решимости высказать ему все! Вздохнув, она начала:

– Джонатан, не буду ходить вокруг да около, а скажу прямо. Почему ты так настаиваешь на том, чтобы я поощряла ухаживания Эшли? Может быть, ты замешан в какой-то неприятной истории? Как это связано с твоей работой? – И, не дав ему ответить, продолжала: – Я никогда не стала бы лезть в твои личные дела, но ты сам впутал меня, и поэтому я считаю, что вправе знать, в чем дело.

Мужчина сердито поджал губы. Чувствовалось, что он едва сдерживает себя. Так и не повзрослел, подумала Брук, и уже не повзрослеет, несмотря на женитьбу и предстоящее отцовство. Теперь она ясно видела это. Если бы не Энн, он, очевидно, ничего бы не добился в жизни.

– Что ты придумала? – сердито спросил он и быстро проговорил: – Я уверен, что все держу под контролем. Пожалуйста, не забивай свою красивую головку всякими домыслами и подозрениями.

– Джонатан, я не уйду отсюда до тех пор, пока ты не ответишь. Мне кажется, что речь идет о чем-то серьезном. У тебя неприятности, и это связано с Эшли Грэмом, не так ли?

– Знаешь, сестренка, мне не хочется обсуждать с тобой сегодня эту тему. Я устал. К тому же ты делаешь из мухи слона. Я всего-навсего попросил тебя быть любезной с Эшли. Прости, жалею, что вообще открыл рот. Забудь обо всем. Веди себя с ним так, как тебе хочется. Хочешь с ним видеться – пожалуйста, встречайтесь, нет – значит, нет!

Брук по его агрессивному тону поняла, что брат слишком много выпил и не способен на серьезный разговор.

Брук разочарованно вздохнула:

– Хорошо, будь по-твоему. Но я все-таки вернусь к этому разговору позднее.

С этими словами она покинула комнату, оставив Джонатана с мрачным и озабоченным лицом.

Почистив зубы и надев ночную сорочку, Брук легла и, натянув на себя простыни, решила как следует отдохнуть. Но стоило ей закрыть глаза, как все проблемы дружно вернулись к ней, прогнав прочие мысли. Брук снова вспомнила, как ее машина врезалась в ограждение, а потом начала перебирать в памяти свои теннисные матчи…

Наконец Брук резко поднялась и уселась на кровати.

– Так не пойдет, Брук Лоусон, – вслух сказала она себе. – Не будь идиоткой!

Ей был необходим сон. Завтра надо быть в форме, тем более что ради этого она отказалась поужинать с Эшли Грэмом.

Зарывшись лицом в подушку, Брук заставила себя сомкнуть веки. Но тени недавнего прошлого, их голоса настигли ее. «Мисс Лоусон, предупреждаем, беременность для вас опасна. Это огромный риск. Никаких детей».