27 августа 1909 (Весна 1911) «Дым от костра струею сизой…» Не уходи. Побудь со мною, Я так давно тебя люблю. Дым от костра струею сизой Струится в сумрак, в сумрак дня. Лишь бархат алый алой ризой, Лишь свет зари — покрыл меня. Всё, всё обман, седым туманом Ползет печаль угрюмых мест. И ель крестом, крестом багряным Кладет на даль воздушный крест… Подруга, на вечернем пире, Помедли здесь, побудь со мной. Забудь, забудь о страшном мире, Вздохни небесной глубиной. Смотри с печальною усладой, Как в свет зари вползает дым. Я огражу тебя оградой — Кольцом из рук, кольцом стальным. Я огражу тебя оградой — Кольцом живым, кольцом из рук. И нам, как дым, струиться надо Седым туманом — в алый круг. Август 1909
«Всё это было, было, было…» Всё это было, было, было, Свершился дней круговорот. Какая ложь, какая сила Тебя, прошедшее, вернет? В час утра, чистый и хрустальный, У стен Московского Кремля, Восторг души первоначальный Вернет ли мне моя земля? Иль в ночь на Пасху, над Невою, Под ветром, в стужу, в ледоход — Старуха нищая клюкою Мой труп спокойный шевельнет? Иль на возлюбленной поляне Под шелест осени седой Мне тело в дождевом тумане Расклюет коршун молодой? Иль просто в час тоски беззвездной, В каких-то четырех стенах, С необходимостью железной Усну на белых простынях? И в новой жизни, непохожей, Забуду прежнюю мечту, И буду так же помнить дожей, Как нынче помню Калиту? Но верю — не пройдет бесследно Всё, что так страстно я любил, Весь трепет этой жизни бедной, Весь этот непонятный пыл! Август 1909 (Весна 1911) «Как прощались, страстно клялись…» Как прощались, страстно клялись В верности любви… Вместе тайн приобщались, Пели соловьи… Взял гитару на прощанье И у струн исторг Все признанья, обещанья, Всей души восторг… Да тоска заполонила, Порвалась струна… Не звала б да не манила Дальня сторона! Вспоминай же, ради бога, Вспоминай меня, Как седой туман из лога Встанет до плетня… 5 сентября 1909 «Всё на земле умрет — и мать, и младость…» Всё на земле умрет — и мать, и младость, Жена изменит, и покинет друг. Но ты учись вкушать иную сладость, Глядясь в холодный и полярный круг. Бери свой челн, плыви на дальний полюс B стенах из льда — и тихо забывай, Как там любили, гибли и боролись… И забывай страстей бывалый край. И к вздрагиваньям медленного хлада Усталую ты душу приучи, Чтоб было здесь ей ничего не надо, Когда оттуда ринутся лучи. 7 сентября 1909 «Из хрустального тумана…» Из хрустального тумана, Из невиданного сна Чей-то образ, чей-то странный. (В кабинете ресторана За бутылкою вина). Визг цыганского напева Налетел из дальних зал, Дальних скрипок вопль туманный Входит ветер, входит дева В глубь исчерченных зеркал Взор во взор — и жгуче-синий Обозначился простор. Магдалина! Магдалина! Веет ветер из пустыни, Раздувающий костер. Узкий твой бокал и вьюга За глухим стеклом окна — Жизни только половина! Но за вьюгой — солнцем юга Опаленная страна! Разрешенье всех мучений, Всех хулений и похвал, Всех змеящихся улыбок, Всех просительных движений,— Жизнь разбей, как мой бокал! Чтоб на ложе долгой ночи Не хватило страстных сил! Чтоб в пустынном вопле скрипок Перепуганные очи Смертный сумрак погасил. 6 октября 1909 «В эти желтые дни меж домами…» В эти желтые дни меж домами Мы встречаемся только на миг. Ты меня обжигаешь глазами И скрываешься в темный тупик… Но очей молчаливым пожаром Ты недаром меня обдаешь, И склоняюсь я тайно недаром Пред тобой, молчаливая ложь! Ночи зимние бросят, быть может, Нас в безумный и дьявольский бал, И меня, наконец, уничтожит Твой разящий, твой взор, твой кинжал! |
