Папики и бэбики

Назавтра я приступила. Договорилась с «Полднем» о серии очерков из школьной жизни, с «Новым веком» о серии статей, посвященных проблемах детского досуга и послешкольных занятий.

Принесла директрисе полный список программ на День музеев и практические предложения по организации экскурсий: какие классы куда направить и зачем. С контактными телефонами, спасибо Тамарке.

Создала перечень рекомендаций по организации в кратчайшие сроки фестиваля художественных проектов (конкурс «Барби-профессионал» — придумать и сшить наряд для работящей куклы… сразу представила себе Барби в оранжевом жилете железнодорожницы… «Проект росписи школьного этажа», «Лучший дизайн классного окна», всего двадцать предложений, долго советовалась с Коровиной) и праздника науки, тоже что-то в этом духе, с конкурсом учебников («Физика для принцесс», «Химия для чайников»). Для романтичных — вечер поэзии, для прочих — концерт школьных рок-групп и одиноких непонятых исполнителей.

В этом месте (я излагала предложения группе педагогов) директриса кашлянула. Я оторвала глаза от бумаги. Коллеги таращились на меня с ужасом, изумлением и презрением. На лице читалось «Понаехали тут» и «Девушка, дайте-ка нам спокойно умереть».

— У вас там много еще?

— Двадцать четыре пункта.

— Пока достаточно. Вы на следующий год-то что-нибудь оставили?

Я зашуршала листочками.

— Ознакомление с опытом школьного предпринимательства (скажем, есть такая программа «Достижения молодых»). Участие в международных школьных Интернет-проектах, таких как…

— Достаточно, Екатерина Андреевна.

На следующей неделе я познакомилась с двумя выпускными классами и выслушала их предложения к выпускному («Свалить отсюда подальше», «Влом париться», «Ой, а давайте на речном трамвайчике поедем кататься!», «А бухло разрешат?») и их родителями («Ну я так считаю, тысяч по восемь-то мы должны собрать?» «Так, считаем, фрукты, колбаса, горячее, сладкий стол»…).

Произнесла зажигательную речь. Родители смотрели примерно с тем же выражением, что и учителя.

В результате оказалось, что на выпускном все-таки будет концерт. Лохматый Гоша прочитает сцену из комедии «Горе мне от ума». Дуэт скрипачек сыграет импровизацию на темы «Green Day». Три папы и три мамы выступят с пародиями на своих детей и их друзей. Постфактум замечу: над телефонным разговором Насти и Даши в исполнении двух немолодых тучных отцов зал рыдал; отцы тайком записали разговор своих дочек, надели джинсы со спущенной талией и точно воспроизвели записанное. Я все пыталась вспомнить, где же я видела эту хрипатую Лизу с волосатым брюшком. Потом вспомнила: на конференции кадровиков. Он выступал с докладом о путях выхода из кризиса перепроизводства ненужных специалистов в российских вузах. Тогда на нем был темно-синий костюм и ярко-желтый галстук.

Первые разочарования: одиннадцатый «А» выслушал мои речи с ухмылкой и сказал, что пусть дети из «Б» напрягаются, а им еще экзамены сдавать. Или пусть папики сбросятся и наймут зажигалок.

Папики на зажигалок пожабились. «Они, блин, еще б это, шлюх оптом по безналу заказали, жеребцы», сформулировал папик в джинсах. Мамик в розовых брючках негодующе сморщилась.

Я старательно зафиксировала вокабуляр и папиков, и бэбиков, и в начале следующей недели разразилась первым очерком. Редактор отдела образования из «Полдня» звонил, крича «нашим всем понравилось, давай всегда вот так же!»

Последний звонок организовали без меня. Зато в восьмом у своего Саши я заменяла литераторшу. Программа уже была пройдена, бедная старушка просипела мне по телефону «Я хотела заняться повторением, просто займите их чем-нибудь». Я думала-думала, потом запрягла Сашу с другом принести из библиотеки комплект программной литературы.

Поделила класс пополам, на мальчиков и девочек. Книги тоже пополам, по жребию, кому что достанется. На среднем ряду устроили Свалку Истории. Мальчики и девочки по очереди приносили на Свалку Истории книгу, объясняя, почему она заслуживает там быть. Соперники должны были книгу отмазать, как выразился Саня. Объяснить, почему она этого не заслуживает. Если отмазать не могли — я засчитывала поражение.

Класс закатывал глаза, блеял, ржал, подсказывал, требовал «Гринева на Свалку» и «Бульбу со Свалки», я была совершенно счастлива, наставила пятерок, прилетела домой, бешено гордая собой, дождалась ребенка.

— Как, — спрашиваю, — тебе литература?

— Ничо, — отвечает скучно.

— А вашим как?

— Не знаю.

— Не понравилось?

— Не знаю. Не спрашивал.

Мог бы и похвалить, я считаю.

К вечеру кое-как поняла. Мальчики проиграли. Мой зайчик решил, что я подсуживала девочкам. Специально. Чтобы никто не подумал, что я подсуживаю ему.

Нет, что-то подозрительно легко и весело все получалось, должно было что-то сорваться. И сорвалось: девятый «б» в День музеев в полном составе сбежал с заранее заказанной экскурсии в особняк посольства Франции и отправился в парк пить пиво, где был замечен милицией. Все драпанули, а трое попали в отделение и были запротоколированы.

Ладно, могло быть хуже.

Тайна

Выходные. Мы сидим дома и слушаем дождь. Под землей просыпаются белые ростки, вытаскивают головы из тесных оболочек, выпускают пушистые корешки. Выныривают из-под земли, разгибаются и зеленеют. Лопаются почки, надуваются бутоны, по наклонной дорожке струится ручейная рябь с бензиновой радугой. Катятся пузыри, фаэтоны, повозки, везут дождевиков и ручейников. Ползут запахи, падают сбитые водой сережки. Взрывается зелеными ежами трава, расползается, закрывает землю. На асфальте извиваются бледные дождевые черви.

Мокрая ворона торопливо бежит через двор. Красный зонт семенит по тротуару. Синяя машина, блестя чистыми боками, забивается в ракушку.

Вода шуршит в ветвях, виснет слезными каплями, сползает вниз. Извергается из водостоков, рушится в канализацию, тихо наполняет бескрайнюю лужу за домом.

Дети досыпают, догуливают праздники, доедают конфеты. До лета остается последнее усилие, последние дни, последние уроки, последние детсадовские прогулки. Каштаны выпускают бутоны, сирень собирается цвести, тишина, тайна, шепот.