– Не могу осудить мистера Уэста за то, что он хочет взять с собой кухарку. – Мисс Платт неестественно рассмеялась и добавила: – Но должна признаться, что не знала ни одной настоящей леди, которая умела бы готовить.

Элизабет сердито посмотрела на мисс Платт и сказала:

– Я очень рада, что мисс Уэст умеет готовить, не то нам вместо обеда пришлось бы жевать сыр с хлебом.

– Вот именно, – поддержала ее миссис Блум, также весьма неодобрительно глядя на свою компаньонку. – Надеюсь, никто из нас не окажется настолько неблагодарным, чтобы отзываться о кулинарных способностях мисс Уэст иначе, как об исключительно полезных для всех нас. Короче говоря, нам просто повезло.

– Да, – произнес Грегор, несколько удивив присутствующих своим вмешательством в разговор, поскольку за все время трапезы не произнес ни единого слова. Он встал и отвесил поклон в сторону Венеции со словами: – Мисс Уэст, вы подняли обыкновенное мясное рагу на небывалую высоту.

Венеция не знала, куда девать глаза. Она от всего сердца желала, чтобы ее с Грегором разговор в кухне прошел по-другому, но все же считала проявлением высокомерия с его стороны то, что он был так уверен в ее согласии на брак с ним. Сейчас, когда эмоции остыли, она не могла не признать, что его предложение было по-рыцарски благородным.

Если бы только он сделал ей предложение в подобающих для такого случая выражениях, нашел красивые и нежные слова.

Она разозлилась на Грегора и за то, что он вообразил, будто она без малейших возражений позволит ему одному решать все ее проблемы, и потому, только оставшись в кухне одна, оценила другие стороны его предложения.

Она хотела улучить момент и принести ему извинения за вспышку своего темперамента, но, взглянув на выражение его лица, засомневалась, стоит ли это делать.

Грегор между тем обратился к сквайру:

– Миссис Блум предложила нам воспользоваться ее каретой, чтобы добраться до города и попробовать приобрести там лошадь, которая заменит вашу охромевшую. Дорога уже в сносном состоянии.

– Отлично, – сказал сквайр. – Благодарю вас, миссис Блум.

– Не за что. – Миссис Блум небрежно махнула пухлой рукой. – Мы с мисс Платт собираемся выехать завтра утром. Хорошо бы заранее выкатить карету из затхлого сарая на свежий воздух.

– Это еще одно доброе дело с вашей стороны, – ответил Хиггинботем и обратился к дочери: – Элизабет, вели горничной уложить твои вещи сегодня вечером. Надо выехать на рассвете.

– Я тоже уложу свой багаж, – сказала миссис Блум и встала, прихватив свою шаль. – Идемте, мисс Плат.

Компаньонка отвела взгляд от Рейвенскрофта и растерянно заморгала:

– Но я… я еще не закончила эту восхитительную вышивку…

Миссис Блум понимающе глянула на Рейвенскрофта, вид у которого был самый несчастный, но сказала всего лишь:

– Хорошо, мисс Платт. Когда вы закончите работу, поднимитесь в нашу комнату и мы с вами займемся укладкой вещей. Как ни очаровательна эта гостиница, нам пора возвращаться в Лондон.

Миссис Блум вышла, и с лестницы донеслись ее шаги. Грегор посмотрел на Венецию:

– Полагаю, вы с вашим братом хотели бы уехать в то же время?

Венеция кивнула и ответила:

– Да. Я тоже уложу вещи сегодня вечером.

– Хорошо. Я поеду вместе с вами и мистером Уэстом в дом вашей бабушки. – Грегор повернулся к сквайру: – Ну, мы готовы?

– Подождите! – Рейвенскрофт вскочил и швырнул салфетку на стол. – Я вам помогу!

Он поспешил к выходу, чтобы присоединиться к двум другим мужчинам.

– Хорошо, – согласился Грегор, – нам как раз нужно, чтобы кто-нибудь помог снять сломанное колесо с кареты Хиггинботемов.

Рейвенскрофт замер на полпути к двери.

– Но ведь я испачкаюсь!

– Что верно, то верно, – произнес Грегор с нескрываемым удовлетворением и вышел из комнаты следом за сквайром.

Рейвенскрофт вздохнул. Мисс Платт поднялась со стула с простертой вперед рукой и надеждой во взоре. Рейвенскрофт поперхнулся, откашлялся, потом чуть ли не бегом удалился из комнаты.

– Вы видели? – возмущенно спросила мисс Платт и плюхнулась на свой стул, пылая негодованием. – Мисс Элизабет, а ведь он смотрел на меня! – воскликнула она с нажимом на слове «смотрел».

– Вот как? – холодно отозвалась Элизабет. – Я этого не заметила.

– Он смотрел прямо на меня! – не сдавалась мисс Платт, обмахивая побагровевшее лицо ладонью, словно веером. – Я думаю… быть может, он… возможно ли, что он… полюбил меня? О, мисс Уэст, пожалуйста, скажите мне, что вы об этом думаете? Ведь он ваш брат!

– Я не думаю, что мистер Уэст способен кого бы то ни было полюбить по-настоящему, – ответила Венеция. – Он еще слишком молод.

Элизабет сочувственно взглянула на мисс Платт и сказала:

– Это значит лишь то, что он пока еще не способен полюбить.

Мисс Платт попыталась улыбнуться. Венеция почувствовала себя так, словно ударила ногой щенка.

– Простите, мисс Платт. Вероятно, я не самый подходящий человек, к которому можно обратиться с вопросом о чувствах мистера Уэста.

Мисс Платт попробовала подбодрить себя, распрямив спину и плечи.

– Это верно, хотя я знаю, что я видела. Мисс Элизабет, может, поднимемся наверх и уложим вещи?

Элизабет кивнула с отсутствующим видом:

– Конечно. Вы идите, а я поднимусь чуть позже.

Мисс Платт перевела взгляд с Элизабет на Венецию и обратно, явно недовольная отказом мисс Хиггинботем.

– Но, мисс Хиггинботем… Элизабет… я думаю, мы с вами, укладывая вещи, могли бы поговорить о любовных отношениях, поскольку мы обе, так сказать, ветераны этого счастливого состояния.

– Да, хорошо, но сначала я должна кое-что обсудить с мисс Уэст. Вы можете подняться первой, а я ненадолго задержусь.

Мисс Платт выразила свое неодобрение возмущенным фырканьем, вскинула голову и выплыла из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Элизабет подошла к двери. Приоткрыла ее и выглянула. По-видимому, удовлетворенная, она закрыла дверь, вернулась к Венеции и села рядом с ней. Глаза у Элизабет блестели необычайно ярко, она взяла руку Венеции в свою и крепко сжала.

– Я должна поговорить с вами.

– Пожалуйста.

– Мисс Уэст, я могу довериться только вам. Миссис Блум чересчур строгая, а что касается мисс Платт, то за время, проведенное в гостинице, я составила о ней мнение как о личности не слишком приятной.

Венеция думала примерно то же самое. Как ни странно, если сначала она посчитала миссис Блум чуть ли не монстром, постоянно унижающим достоинство мисс Платт, то позже убедилась в добропорядочности пожилой женщины и в ее благих намерениях по отношению к окружающим, в желании делать людям добро. В то же время мисс Платт все более и более казалась ей себялюбивой.

– Мне больше не к кому обратиться, – произнесла Элизабет с тяжелым вздохом. – Мисс Уэст… Венеция… обещайте, что вы не отвернетесь от меня!

– Я сделаю все, что в моих силах.

– Элизабет! – донесся из-за двери голос сквайра. Девушка с опаской оглянулась.

– Мисс Уэст, я долго думала о том, что вы говорили мисс Платт насчет независимости и необходимости использовать счастливый случай…

– Элизабет! – крикнул сквайр, видимо, уже у самой двери.

Девушка встала, но не выпустила руку Венеции из своей. Выражение лица у нее было очень серьезное.

– Мисс Уэст! – порывисто заговорила она. – Я могу вам довериться?

– Конечно, можете, но я пока не понимаю…

Дверь открылась, и вошел сквайр, в пальто и шляпе, с большим не застегнутым чемоданом в руках. Чемодан был набит сорочками и жилетами, но не доверху, и тем не менее вещи могли из него вывалиться в любую минуту.

– Ах вот ты где! – Сквайр водрузил чемодан на стол, и один из жилетов вывалился на пол. – Маклейн удалил из нашей кареты сломанную ось, и я решил уложить свой чемодан, но это оказалось нелегкой задачей. Может, твоя дуреха горничная с этим справится и запихнет мои вещи в это проклятое вместилище?

Элизабет изобразила улыбку: