У мисс Платт отвисла нижняя челюсть. Миссис Блум выкрикнула:

– Что такое?!

Рейвенскрофт сжал кулаки, словно собирался вступить в бой с пока неведомым злодеем.

Грегор взглянул на Венецию, желая по выражению ее лица угадать, как она отреагировала на поведение своего обожателя, но увидел всего лишь, что она ласково обняла девушку со словами:

– Дорогая моя, кто вас похитил?

– Это… он! – объявила мисс Хиггинботем, указывая трясущимся пальцем на сквайра.

– Ваш родной отец?

– Да. Я говорила ему, что не… поеду в-в Лондон, скорее покончу с собой!

Венеция удобно устроила дочь сквайра у себя в комнате и помогла ей улечься в постель, в то время как горничная девушки бестолково топталась рядом, а мисс Платт сочувственно кудахтала.

– Ну вот, теперь все в порядке, – подвела итоги мисс Платт, когда суета кончилась отнюдь не ее стараниями, и, взяв мисс Хиггинботем за руку, добавила: – Вы скоро согреетесь.

– Надеюсь, – сказала девушка, – хотя отца куда больше устроила бы моя смерть.

– Ну зачем говорить такие ужасные вещи? – бодрым тоном произнесла Венеция, повесив на спинку стула плащ Элизабет.

– Да, – поддержала ее мисс Платт. – Миссис Блум всегда говорит, что во всем надо искать положительную сторону.

Венеция с некоторым недоверием посмотрела на мисс Платт: сентенция была отнюдь не в духе миссис Блум.

– Положительную? – дрожащими губами пролепетала мисс Хиггинботем. – Что вы имеете в виду?

В эту минуту дверь распахнулась, и вошла миссис Тредуэлл.

– Ну вот! – обрадовалась мисс Платт. – Миссис Тредуэлл принесла еще одно одеяло и нагретый кирпич. Очень кстати и достойно всяческой благодарности.

Миссис Тредуэлл положила кирпич на подоконник рядом с каминными щипцами.

– Кирпич еще слишком горячий, – сказала она, – но одеяло можно использовать прямо сейчас.

Венеция взяла одеяло и укутала мисс Хиггинботем.

– Ну вот, так вы скорее согреетесь, а тем временем можете рассказать нам обо всех ваших бедах.

Девушка не нуждалась в дальнейших побуждениях к откровенности и начала говорить о том, как ее отец возымел желание отвезти ее в Лондон и «продать на ярмарке невест» с целью принести в семью титул. Сначала она согласилась – кто же откажется провести в Лондоне сезон или два? Но потом познакомилась с Генри, сыном викария. Это была любовь с первого взгляда, и началось тайное ухаживание, Элизабет понимала, что отец надеется найти для нее жениха получше Генри. Она уговаривала возлюбленного бежать с ней, но Генри отказался. Он был уверен, что добьется согласия сквайра на их с Элизабет брак, если поговорит со стариком и объяснит ему положение вещей.

Элизабет отказалась, опасаясь, что отец увезет ее туда, где Генри не сможет ее найти. Но прежде чем молодые люди нашли способ решить эту дилемму, мистеру Хиггинботему удалось поймать «на месте преступления» слугу, который тайком передавал девушке письма настойчивого Генри. Сквайр пришел в ярость и сделал именно то, чего так боялась Элизабет. Несмотря на снежный буран, он велел упаковать вещи Элизабет и повез ее в Лондон, подальше от Генри.

– Мисс Уэст, – обратилась к Венеции мисс Хиггинботем, завершив свое печальное повествование и взяв ее за руку, – отец и в самом деле увез меня силой. Он говорит, что я должна ехать в Лондон, но я лучше умру.

– Да, – заговорила с улыбкой, которая почти не сходила с ее физиономии, горничная мисс Хиггинботем. – Мисс Элизабет твердо решила, уж это так, поверьте. Она не выйдет замуж ни за кого, кроме своего Генри.

– Сколько вам лет, мисс Хиггинботем? – спросила Венеция.

Мисс Хиггинботем вытерла слезы и ответила:

– Шестнадцать.

Это объясняло все. Венеция помогла миссис Тредуэлл пристроить завернутый в материю кирпич поближе к ногам девушки и подоткнула одеяло.

– Должна заметить, что время для замужества выбрано вами не совсем удачно. Сейчас вам надо хорошенько согреться, а потом, когда отдохнете, подумаем, что можно предпринять.

– Да, – поддержала Венецию мисс Платт, ласково похлопав Элизабет по руке. – Мисс Уэст послана вам самим Богом, не иначе. Если кто может вам помочь, так это она.

Миссис Тредуэлл кивнула и обратилась к Элизабет:

– Прижмите ноги к теплому кирпичу, дорогая. Я завернула его в тряпку, он вас не обожжет. Только согреет.

Жалобный лепет мисс Хиггинботем умолк почти в ту же секунду. Глаза ее закрылись. Со счастливым вздохом она прошептала:

– Как хорошо! – потом с трудом разлепила веки и улыбнулась Венеции: – Спасибо, что убедили отца остаться здесь, мисс Уэст! Я не могла бы больше сделать ни шагу. Быть может, завтра вы найдете способ помочь моему бедному Генри и мне.

После этих слов глаза ее снова закрылись, и через секунду она уже спала.

– Я вот пораскинула умом, – заговорила миссис Тредуэлл, – и думаю, что это просто нервы, не больше.

Горничная радостно закивала:

– Это уж как есть! Чего-чего, а нервов у нее хватает!

– Посмотрим, – коротко заключила миссис Тредуэлл. – Когда она выспится, ей станет легче. Вам что-нибудь нужно, мисс Уэст?

– Право же, нет. Вы, как всегда, обо всем позаботились.

Хозяйка гостиницы просияла улыбкой:

– Что вы, мисс Уэст, это такие мелочи! Дайте мне знать, если что-нибудь понадобится.

Кивнув на прощание, миссис Тредуэлл удалилась, бесшумно затворив за собой дверь.

Мисс Платт повесила платье Элизабет на спинку стула со словами:

– Надеюсь, оно просохнет к тому времени, как бедняжка проснется.

– Судя по качеству этой плотной шерстяной ткани и нарядной отделке ее плаща, мисс Хиггинботем вряд ли страдает от недостатка одежды, – заметила Венеция.

Горничная кивнула и затараторила:

– Ну да! У нас с собой четыре битком набитых чемодана, сквайр покупает для нее все самое лучшее. Поэтому молодой Генри и отказался бежать с ней. Сказал, что она, мол, привыкла к красивым вещам, а ему придется не иначе как повеситься, если она уедет без них по его вине.

Венеция подумала, что Генри рассудил как истинный джентльмен.

– Вы не могли бы отыскать чемоданы мисс Хиггинботем и достать из них сухую одежду?

Горничная сделала реверанс и направилась к двери, сообщив на ходу через плечо:

– Я принесу вещей на целую неделю. В такую погоду они могут ей понадобиться.

На неделю?! Венеция надеялась, что нет. Мисс Платт потрогала плащ Элизабет.

– Красивый, верно? – обратилась она к Венеции.

– Да. Как видно, сквайр преуспел в жизни. К сожалению, он чрезмерно гордится этим фактом.

– Он просто полон самим собой, верно?

– Весьма. Смею сказать, ведь именно поэтому он решил, что желанным для нее браком дочь унизит его. Мне почти жаль молодого человека, на котором она остановила свой выбор.

– А я смею добавить, что ее возлюбленный – настоящий джентльмен независимо от того, что думает о нем сквайр, – сказала мисс Платт. – Не в моих правилах дурно судить о людях, но он так пыжился! Мне жаль бедняжку мисс Хиггинботем.

Венеция думала то же самое. Бедную девочку – ведь она и вправду еще совсем девочка! – разлучили с тем, кого она полюбила, и в результате с ней произошел несчастный случай, она вся в синяках и промерзла до костей. А хуже всего то, что когда она и ее отец нашли пристанище, Грегор встретил их стой же «теплотой», как снежный занос, из-за которого стряслась беда.

Венеция нахмурилась. Она не могла поверить, что Грегор может быть таким немилосердным.

– Мисс Уэст?

Венеция обернулась и увидела мисс Платт.