Высокий, широкоплечий, темноволосый, как большинство Маклейнов, Хью имел особую примету в виде белой пряди волос на правом виске и отличался игривым нравом. Если затевалось какое-то озорство, заводилой непременно оказывался он. Однако сегодня настроение у него было явно не игривое, а скорее даже мрачное. Он обратился к Дугалу:

– Мы беспокоимся о Грегоре.

Александер кивнул в знак согласия и произнес:

– О нем пошли пересуды. Мне это не нравится.

Дугал поднял брови, но не сказал ни слова. Александер – самый рослый из его братьев. Дугал, при шести футах роста, был ниже всех потомков своих родителей, за исключением единственной сестры, Фионы. Он унаследовал от матери светлые волосы и покладистый характер. Имея столь крупных братцев, он по достоинству оценил умение нападать первым и быстро атаковать.

Одно время Дугала огорчало, что он так сильно отличается от братьев и сестры, но теперь он скорее радовался этому. Будь он таким же великаном, как братья, на каждую пару сапог, которую он заказывал, уходила бы целая телячья шкура.

Дугал пожал плечами и наконец прервал воцарившееся в комнате молчание:

– Не беспокойтесь о Грегоре. Он вполне способен сам о себе позаботиться.

– А ты знаешь, где он?

– Он отправился на помощь Венеции Оугилви. Он должен быть где-то на Северной дороге. Скорее всего его задержала непогода. Ну и что?

Александер и Хью обменялись взглядами, прежде чем Александер сказал:

– Я получил письмо от мистера Оугилви.

Дугал поморщился. Грегор попросил его присмотpеть за пожилым джентльменом, а это оказалось куда более сложной задачей, чем можно было предположить. Оугилви был до крайности неуравновешенным типом, он то рыдал в отчаянии, то начинал угрожать Рейвенскрофту мучительной казнью. Хуже всего было то, что он отказывался сидеть дома, метался по городу туда-сюда, и уследить за ним стоило Дугалу немалых усилий.

Дугал очень обрадовался, когда Оугилви все-таки решился уехать на несколько дней из города вместе со своим старым другом.

– О чем говорится в этом письме?

– Он написал о Венеции. Он опасается, что с Грегором что-то случилось.

Дугал снова поморщился.

– Оугилви глупец. Александер, ты же знаешь Грегора. Неужели ты думаешь, что кто-то может помешать ему связаться с одним из нас, если он сочтет это необходимым?

– А что, если он не в состоянии это сделать? – спросил Хью. – Что, если он заболел, ранен или еще хуже того?

– Что может быть хуже ранения?

– Женитьба, – заявил Александер.

Дугал расхохотался:

– Грегор никогда ни на ком не женится, тем более на Венеции. Она ему все равно что сестра.

– Ошибаешься, – возразил Хью. – Ты же видел, как Грегор разговаривает с Фионой. С Венецией Оугилви он разговаривает совсем по-другому.

Александер насупился и кивнул:

– Грегор заботится о Венеции.

– Так же как и она о нем, но они не интересуют друг друга в любовном смысле.

Хью переступил с ноги на ногу.

– Дугал, это ничего не значит. Поскольку Грегор заботится о Венеции, его рыцарские чувства могут побудить его к чрезвычайным действиям.

Главным недостатком Грегора была несколько старомодная шкала ценностей, и Дугал вдруг ощутил нечто вроде тревоги за него.

– Вы говорили с мистером Оугилви?

– Мы не могли его найти.

– Он у виконта Ферта. Я сам отвез его вчера.

Александер кивнул:

– Мы должны с ним поговорить, – сказал он. – Сегодня вечером Спенсерам придется обойтись без тебя.

Дугал нахмурился:

– Я съезжу за ним, но не понимаю, с какой стати я…

– Дугал, вот уже четыре дня, как от Грегора нет известий. – Александер сцепил кончики длинных пальцев и посмотрел поверх них на брата. – Полагаю, это означает, что Грегор не преуспел в своей главной миссии вернуть мисс Оугилви в Лондон с незапятнанной репутацией. Все уже знают о ее исчезновении и о том, что, видимо, произошло нечто предосудительное.

– Это вина мистера Оугилви, – мрачно произнес Дугал. – Я пытался его сдерживать, но мне это не удалось.

– Он просто глупец, – процедил Александер сквозь зубы. – В результате Грегор попал в очень сложное положение, даже двусмысленное. Он привязан к Венеции и сочтет делом чести защитить ее.

Дугал вздохнул. Ему было тошно, что он попал в такую историю.

– Ладно. Я съезжу сегодня за мистером Оугилви. Привезти его сюда?

– Нет, – сказал Александер. – Мы будем ждать тебя в городском доме Грегора.

– А потом? – спросил Дугал.

– Отправимся на помощь к Грегору, – с горящими глазами произнес старший брат.

– Ему это не понравится.

– Мне наплевать, понравится ему это или нет! – возразил Александер. – Если бы он хотел, чтобы мы оставались дома, ему следовало уведомить нас о своих обстоятельствах.

– Или по меньшей мере связаться с нами, если произошло что-то экстраординарное, – добавил Хью.

Дугал покачал головой:

– Вы оба слишком торопитесь с выводами. Грегор вполне способен найти выход из любой ситуации. Нам это хорошо известно.

– Тебе с нами ехать не обязательно, справимся и без твоей помощи, – процедил Александер.

Дугал поднялся и ответил с улыбкой:

– Я тоже поеду, хотя бы ради того, чтобы увидеть выражение лица Грегора, когда мы явимся его спасать.

– Хватит! – рявкнул Грегор. Он ухватил беснующегося Рейвенскрофта за галстук и оттащил подальше от двери. – Перестань орать, ты, дурак! Тебя могут услышать.

– Я…

Грегор усилил хватку и приподнял Рейвенскрофта таким образом, что тот едва касался пола носками башмаков. Рейвенскрофт задыхался, лицо у него побагровело. Грегор встряхнул его.

– Тут замешана леди. Не смей произносить ее имя, понял?

Рейвенскрофт вцепился в запястья Грегора, ноги его скользили по полу в поисках точки опоры. Изо рта у него вырвалось какое-то невнятное междометие, ничего другого он произнести не мог.

Венеция подбежала и дернула Грегора за руку:

– Отпусти! Ты его задушишь!

– Он это вполне заслужил!

Грегор еще раз встряхнул Рейвенскрофта и отпустил. Тот грохнулся на пол и остался лежать, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.

– Что здесь происходит? – спросил сквайр, входя, в комнату.

Позади него Венеция увидела миссис Блум и мисс Платт, а по лестнице спускалась Элизабет. Лицо у Венеции горело; она быстро повернулась и направилась к окну, прижав ладонь ко лбу. Как нелепо все получилось!

– Ничего особенного, сквайр, – угрюмо произнес Грегор. – Небольшое недоразумение между мистером Уэстом и мной.

Рейвенскрофт что-то пробормотал.

– О, дорогой мой мистер Уэст! – воскликнула мисс Платт, опускаясь на колени рядом с Рейвенскрофтом.

Элизабет и миссис Блум подошли к Венеции.

– Дорогая моя, в чем дело? – Миссис Блум переводила недоуменный взгляд с Грегора на Рейвенскрофта и обратно. – Что мог сказать мистер Уэст, чтобы вывести лорда Маклейна из себя?

Венеция потерла рукой лоб и попыталась ответить:

– Право, не понимаю, они о чем-то говорили между собой… и вот…

– Боже мой! – воскликнула Элизабет. – У мистера Уэста в руках жилет лорда Маклейна! Как он мог его потерять?

Грегор выдернул жилет у Рейвенскрофта.

– Я был в сарае. От моего жилета оторвалась пуговица. Мисс Уэст по доброте сердечной взялась ее пришить. Когда она занималась этим, в комнату вошел ее брат и по ошибке решил, что происходит нечто неприличное. Он выразил свой протест в такой форме, что мне пришлось обороняться.

– Драка! – со вкусом произнес сквайр. – Хотел бы я на нее посмотреть!