– Вы не полковник Мак-Каллох! – Драйер в негодовании отпрянул назад. Тощий и длинный, как жердь, и на нем болтался изрядно потрепанный пиджак. В сочетании с морщинистой шеей и редеющим ореолом седых волос картина являла собой развивающееся старческое слабоумие, если бы не черные глаза, ясные, молодые и проницательные.

– Нет, я не полковник Мак-Каллох. Моя фамилия Хармон. Я занимаюсь…

– Род ваших занятий меня ни в коей мере не интересует. Мне требуется обсудить с полковником некоторые конфиденциальные вопросы, так что будьте добры вернуться к нему и сказать, что он должен прийти лично. Он знает почему.

– Я бы тоже хотел знать почему, мистер Драйер. Вот мое удостоверение. Полковник в данный момент находится под следствием. Мы надеемся на вашу помощь, а если у вас есть сомнения, я могу попросить вас позвонить в Пентагон…

– У меня нет никаких сомнений, молодой человек. Я по долгу службы имею дело с военной документацией и легко могу отличить настоящее удостоверение от поддельного. По поводу чего следствие?

– К сожалению, эта информация засекречена. Однако могу вас заверить, что полковник Мак-Каллох в данный момент увидеться с вами не может. Вся его корреспонденция передается в полицию, и таким образом ваше письмо попало ко мне.

Драйер пригладил волосы (они тут же снова встали дыбом).

– Хорошо, я больше ни о чем не спрашиваю. Но все это гораздо более неприятно, чем то, что я собирался обсудить с полковником. Я хотел ему указать, что некоторые взятые им документы принадлежат библиотеке и, вообще говоря, не должны были бы выходить из этого здания. Разумеется, для военных такого ранга иногда делаются исключения, связанные с содержанием нашего фонда.

– Простите, а каково его содержание?

– Технологические архивы армии Соединенных Штатов. Нам предоставляют материалы как военные власти, так и частный бизнес. Наши фонды не являются открытыми, но любой квалифицированный исследователь может получить к ним доступ. Разумеется, и военный исследователь в ранге офицера.

– Простите, а что именно содержится в архивах?

– Книги, модели и документы, относящиеся к истории военной техники Америки – от зарождения нашей нации и до наших дней. У нас есть довольно редкие образцы первых нарезных орудий и даже рабочие чертежи первых танков…

– Вынужден согласиться, что это впечатляет. Но мне больше хотелось бы узнать, в чем заключались интересы полковника Мак-Каллоха?

– История легкого стрелкового вооружения. Он – пехотный офицер, так что это понятно. Полковник в этой области действительно весьма эрудирован, и я со всей ответственностью могу сказать…

– Разумеется, мистер Драйер. – У Троя было ощущение, что, если он немедленно не перебьет мистера Драйера, остаток жизни ему придется провести, внимая бесконечной лекции. – Но что именно взял и не вернул полковник Мак-Каллох?

– Некоторые синьки. Снятые с чертежей автомата «стен». Точнее, автоматического карабина «стен» модели два, калибра девять миллиметров.

– Никогда о нем не слышал.

– Трудно предположить обратное. Он не выпускается уже около сорока лет. Однако в некоторых военных кругах он достаточно известен, а синьки представляют собой определенную историческую ценность. Я хочу, чтобы они были немедленно возвращены. В этом случае инцидент будет исчерпан. Однако вы понимаете, что пропажа исторических документов – дело весьма серьезное.

– Действительно, – согласился Трой. «И убийства, – подумал он, – тоже. Но как они связаны с древним автоматом?» – Вы не знаете, почему полковник интересовался конкретно этим видом оружия?

– Я уверен, что без какой-то особой причины. Я вам говорил, что он интересуется оружием такого типа. Он еще увлекается сравнением различных марок оружия и часто, когда ему в руки попадала настоящая вещь, указывал мне на тонкости, которых я сам не замечал. Я искренне надеюсь, что по окончании данного неприятного инцидента…

– Извините, что позволяю себе вас перебить, но вы сказали, «когда ему в руки попадала…»? Вы храните модели?

– Нет, сэр, не модели, а настоящие вещи. Много устаревшего оружия нам передает армия, и частные коллекционеры с нами делятся.

Может быть, стоит взглянуть на эту старую машинку? Это может что-то прояснить в интересе Мак-Каллоха, да и Драйер будет счастлив ее показать.

– Он вообще-то не для общего обозрения, – объяснял Драйер, отпирая дверь и ведя Троя в темный подвал здания. Там пахло пылью и ружейным маслом. – Мы готовим экспозиции для музеев и выставок, когда нам отпускают на это средства. Ну, конечно, только дубликаты. Некоторых видов оружия у нас несколько экземпляров, а лучшие образцы мы сохраняем. Сюда, пожалуйста.

В темноту уходили шеренги металлических коробок. На полках таблички, которые Драйер внимательно разглядывал. Около одной из них он остановился.

– Вот он. Сейчас я его разверну.

С этими словами он вынул из коробки брезентовый сверток и осторожно развернул. Оружие в свертке было покрыто толстым слоем смазки. Драйер повернул автомат в руках.

– Нет, не этот. – Он аккуратно завернул ткань обратно. – Это интересная модификация, с глушителем, применялась во время Корейской войны…

Драйер неожиданно замолчал, вынув из коробки кусок брезента, потом уронил его обратно. Пошарив в темноте коробки, он отступил на шаг.

– Что случилось? – спросил Трой.

– Не понимаю. Я сам его сюда положил. Даже помню как. Но его нет. Как это может быть?

В самом деле, как? Мак-Каллох, конечно. Только зачем? Тайны, тайны… Что могло значить последнее открытие?

Приятно, когда благословенная осень золотит и багрянит листья, выехать из города по шоссе, проходящему мимо мемориала Джорджа Вашингтона. Внизу, в крутых лесистых берегах, вьется река, и пейзаж успокаивает и навевает мысли… если только миновал час пик и шоссе не забито намертво пресловутым столичным потоком машин. Сейчас, однако, в этот послеполуденный час, поток несколько иссяк, и Трой мог не думать о дороге. Он ехал от Смитсоновского института, глубоко погрузившись в тревожные мысли. Зацепиться не за что. Неожиданно для себя он обнаружил, что едет к Пентагону. Там тоже нет ответов. На следующей развилке он свернул в противоположную сторону, к северу.

Интуиция подсказывала, что все кусочки мозаики уже собраны. Но картинка не складывалась. Как увязать в одно целое золото и убийства, да еще прицепить к ним синьки и оружие из музея? Они, конечно, связаны, но как? И конечно, ключевой камешек – машина времени. Все странности Мак-Каллоха начались с его приходом в проект «Гномен». Его там что-то заинтересовало, и он начал думать, ходить в музей, а потом покупать золото. Явно так. Значит, ответ надо искать в лаборатории, а именно – проследить за всеми движениями Мак-Каллоха с момента его назначения. И начать надо сейчас.

Трой нажал на газ и поехал на предельно разрешенной скорости, сворачивая на развязку с Окружной дорогой. В лаборатории он заглянул в службу безопасности. Почты не было. Он хотел было поговорить с директором, но передумал. Роксана уже помогла ему, чем могла. А то, что заинтересовало Мак-Каллоха, находилось в лаборатории номер девять. Туда Трой и направился.

Боб Клейман сидел за столом, глядя в пространство поверх чашки остывшего кофе. Он повернулся на звук двери:

– Умер? Убит? Вот прямо так и убит? У меня в голове не укладывается, да, трудно поверить, честно говоря… Мы же с ним работали тут еще в пятницу вечером. Может, еще можно было что-то сделать?

– Да нет, Боб. Когда мы нашли тело, было поздно. К тому времени он уже был мертв.

– А если раньше? Если бы я сначала позвонил в полицию, вместо того чтобы шляться тут и груши околачивать…

– Не грызи себя, Боб. Он умер где-то в субботу, так что в понедельник ты ничего не мог сделать. Однако кое в чем ты еще можешь помочь.

– Ты что имеешь в виду? – Боб глотнул холодного кофе, скривился и отодвинул чашку.

– Ты бы мог помочь мне найти убийцу. Полиция уверена, что знает убийцу.