– Прежде чем вернется урукето, – добавила Амбаласи. Она посмотрела на Элем. – Мой тебе совет: отправляйся немедленно и не возвращайся, пока животное не наестся досыта.

Ответив жестом согласия, Элем направилась к выходу. Амбаласи последовала за нею и, выйдя с амбесида, спросила:

– Сколько дней на это уйдет?

– Три, самое большее – четыре, в зависимости от того, как будет ловиться рыба.

– Пусть будет семь. Если через шесть дней вопрос не будет улажен, он не будет улажен никогда. Фар' не собирается умирать ради нас.

И действительно, каждое утро Фар' с приспешницами являлась на амбесид и задавала собравшимся вопрос: «Открыли восемь принципов ответ или нет?» Пять дней на этот вопрос ответом было молчание. Тогда она задавала второй вопрос: «Вернулся ли урукето?» Потом уходила.

Амбаласи не посещала эти грустные сборища – если решение найдется, то она немедленно узнает о нем. Она спокойно изучала и описывала собранные образцы. Только на шестой день, едва встало солнце, она отправилась на амбесид и вновь решительно заняла место эйстаа.

– Решение найдено? – спросила Амбаласи.

В отрицательном жесте Энге сквозила глубокая печаль.

– Оно не дается нам.

– Естественно – потому что его не существует. Значит, вы позволите Фар' уйти?

– Мы не можем остановить ее.

– Посмотрим.

На амбесиде показалась Фар' со своими подругами. Их было много: намерения Фар' многих воодушевили. Амбаласи задергалась от отвращения, а Фар' стала перед ними и вновь вопросила:

– Найден ли ответ среди восьми принципов?

С нескрываемым высокомерием она оглядела каждую из безмолвствовавших иилане". Но, едва она начала говорить, Амбаласи перебила ее:

– Ответ есть – да и нет.

– Я не буду говорить с тобой и слушать твои речи – ты не из числа верных.

– В твоих словах ничего нового нет: не стоит и думать над ними. А вот меня тебе выслушать придется, ведь твоя судьба зависит от моего решения.

Фар' стала отмахиваться – не желаю видеть, не желаю слышать. Вмешалась Энге.

– Прошу прощения за грубость и бестактность этой сестры. О каком решении ты говоришь, Амбаласи?

– Завтра возвращается урукето.

– Значит, отплываем, – твердо заявила Фар'.

– Нет! – отрезала Амбаласи. – Напоминаю – урукето принадлежит мне, я его увела из города и распоряжаюсь им. Кто-нибудь возражает?

Как всегда, все в ожидании повернулись к Энге. Подумав немного, та ответила:

– Пусть будет так, как говорит Амбаласи. Она по своей воле пришла к нам в заточение, помогла нам бежать и сделала все, чтобы мы покинули тот город печали на урукето. Она привела его в эти края и вырастила для нас город жизни. Мы пользовались урукето, но только с ее разрешения…

– Нет! – выкрикнула Фар'. – В таком случае она становится нашей эйстаа, а у нас не может быть эйстаа.

– И урукето, – злорадно добавила Амбаласи. – Повинуйся мне, иначе останешься в городе. Ты, Фар', чересчур молода, горяча, пуста и тщеславна – возможно, остальные не согласятся со мной. Но делай, как я говорю, покорись – или же сама плыви через море в Гендаси. Путь далек даже для такой упрямицы, как ты.

Откинувшись на теплое дерево, Амбаласи с наслаждением окунулась в излучаемую Фар' ненависть.

Как всегда, Энге постаралась примирить воюющие стороны.

– Угуненапса учит нас жить в Городе Жизни. И у Амбаласи здесь не меньше прав, чем у тебя, Фар'. А во всем прочем она несравненно выше тебя: и в познаниях, и в умении, и в трудах, положенных во благо Дочерей Жизни. Здесь она много выше меня и уступает одной лишь Угуненапсе, родительнице истины. Мы оказались здесь и вырастили наш город только потому, что она руководила нами. И тобой тоже, Фар'. И все, что ты еще сумеешь сделать, станет возможным лишь потому, что Амбаласи освободила тебя. Я не требую от тебя благодарности, просто напоминаю об этом.

Фар' еще не остыла.

– Теперь я еще и тебе обязана повиноваться, Энге? Ты тоже моя эйстаа?

Энге оставалась невозмутимой.

– Я хочу, чтобы ты поняла лишь одно. Согласна ли ты, что именно Амбаласи освободила тебя?

Нерешительно помолчав, Фар' сделала скупой утвердительный жест.

– Вот и хорошо. И не забывай этого. Амбаласи всегда помогала нам – будет помогать и впредь. И если она желает обсудить с тобой условия, на которых одолжит тебе урукето, будь любезна хотя бы выслушать ее. Ты можешь отвергнуть ее предложение, но сперва выслушай. Согласна?

Фар' опустила глаза и глубоко задумалась, а когда вновь посмотрела на иилане", от гнева не осталось и следа.

– Только рвение мое, только желание говорить иилане" слова Угуненапсы, дабы не забылись они вовеки, позволили гневу овладеть мною. И за это я прошу прощения у тебя, Энге, и других Дочерей Жизни. – Она показала на Амбаласи. – Но я не буду просить прощения у этой неверной, вы меня не заставите.

– Мне не нужны твои извинения, мерзкая! Говорят, какова иилане", таковы и враги ее. Надеюсь числить тебя среди врагов. Я погибла, если тебя будут считать моим другом. Ну так как, выполнишь ты мои указания?

– Выслушаю, – прошипела в ответ Фар'.

– Разумное заявление. – Махнув рукой на Фар', Амбаласи обратилась к остальным: – Поговорим теперь об истории, об ее влиянии на будущие события. Все вы когда-то были неверными. И когда такие, как Энге, говорили с вами, вы просвещались и обретали веру. Так я говорю? – Амбаласи кивнула в ответ на жесты согласия. – Так становятся Дочерьми? Где это случилось с тобой, Энге?

– Мое обращение произошло в городе Инегбане, где великой учености иилане" по имени Эссокел говорила со мною.

– В городе?

– Да, конечно.

– Ну, а вы, – Амбаласи обвела всех широким жестом, – все ли ознакомились с вдохновляющим учением Угуненапсы в городе?

Все ответили согласием, даже Фар' – с великим недоверием.

– Конечно же. Иначе и быть не могло. Все вы были иилане", иначе никто из вас не сумел бы понять ее аргументов. Но разве подобный путь обращения соответствует восьмому принципу Угуненапсы? Я усматриваю в этом различный подход.

Дочери зашевелились в изумлении, а Фар' ответила цветовыми сигналами, не допуская даже мысли о том, что эта неверная имеет право толковать принципы Угуненапсы. Только Энге молчала, слабо шевеля конечностями и хвостом в такт невысказанным мыслям. Амбаласи не сводила с нее глаз: движения Энге стали быстрее, и она широко раскинула руки от радости понимания.

– Как всегда, великая Амбаласи просвещает нас своей ясной мыслью, и мы должны вознести ей хвалу и воздать высшие почести.

Фар' сделала отрицательный жест, остальные недоумевали. Амбаласи же явно была довольна таким признанием. Повинуясь сильному чувству, тело Энге судорожно задергалось.

– Амбаласи вновь обнаружила широту ума и глубину понимания, вновь показала нам, что постигла учение Угуненапсы. В нем есть любые ответы, но наша неискушенность не позволяет нам заметить их. Разве не восьмой принцип гласит, что мы, Дочери, должны поведать всем о Духе Жизни и о пути праведном? Почему же мы ограничиваемся собой?

Закончив, она просигнализировала желание услышать ответ. Среди общего удивления и задумчивости раздался голос Фар'.

– Ты решила проповедовать принципы Угуненапсы морским рыбам?

– Молчи, Фар'! – сказала Сатсат, гнев сделал ее движения резкими. – Своими речами ты позоришь и себя, и нас. Амбаласи ведет нас к истине, и она более предана учению Угуненапсы, чем ты со своими вечными отрицаниями. Все мы были уже иилане", когда узнали об Угуненапсе. И потому думаем только об иилане". Но нельзя забывать про фарги. Они рвутся к знаниям, их пустые головы готовы наполниться учением Угуненапсы.

– Только великий ум может увидеть истины, скрытые от неспособных, – вставила Амбаласи с присущей ей скромностью. – И ты, Фар', сделаешь вот что. Пойдешь к фарги и будешь учить их. Иди к ним на пляжи, пока они еще не вошли в город. Покорми их, они потянутся к тебе, а затем расскажи им об Угуненапсе, о том, что они будут жить вечно. Сумеешь их убедить – вот тебе и обращенные. Если будешь держаться подальше от города, тебя никто не тронет. А фарги нет числа, их никто никогда не хватится. Соглашайся – и урукето отвезет тебя к городским пляжам.