– Надо было нам остановиться раньше, – сказал он.

– Нет, все в порядке. Когда я иду, то не чувствую усталости.

Даррас отдала младенца матери. Армун приложила дочку к груди. Подобные домашние сцены и отсутствие внимания к своей персоне не нравились Арнхвиту, и он потянул Керрика за руку.

– Я хочу на охоту. С Харлом. Мое копье жаждет крови зверя.

Керрик улыбнулся.

– Я слышу речь не мальчика, но мужа. Должно быть, ты наслушался Ортнара.

И он посмотрел на тропу, которой они только что пришли. Никого. Хромой охотник всегда отставал – он не мог идти быстро. А сегодняшний переход оказался слишком долгим.

Керрик взял у Даррас кусок копченого мяса, опустился на землю и принялся жевать. Арнхвит уселся рядом – при виде еды он забыл про охоту.

Они уже почти покончили с едой, когда за деревьями мелькнуло что-то. Керрик потянулся к хесотсану. Арнхвит расхохотался.

– Там Ортнар, смотри не подстрели его.

– Не подстрелю. Просто глаз мой не так остр, как у могучего маленького охотника.

Весь взмокший, Ортнар медленно подошел, волоча мертвую ногу. Даррас поспешила к нему с тыквой, полной воды. Ортнар напился и, прислонившись к стволу дерева, сполз вниз.

– Рано остановились, – проговорил он.

– Армун быстро устает. Двинемся попозже, как только станет прохладнее.

– Возьми-ка свою стреляющую палку, – спокойно сказал Ортнар. – Там прячется зверь, он уже давно крадется за мной.

– Иди сюда, Арнхвит, – так же спокойно позвала Армун. – И ты, Даррас. Брось все, двигайся медленно.

Девочка задрожала, но подчинилась. Керрик шагнул в сторону и стал вглядываться в чащу.

Внезапно раздался треск – и огромное существо в белых и зеленых пятнах выскочило прямо на него.

Он вскинул хесотсан, тварь завизжала во всю глотку, яростно оскалив зубы. Керрик сжал оружие – но мараг несся вперед – сжал еще раз… И огромный мараг, выше человеческого роста, – рухнул к ногам Керрика.

В воздухе что-то мелькнуло – и крошечное копье Арнхвита воткнулось в тушу.

– Отлично, великий охотник, – проговорил Ортнар с непривычной улыбкой на лице. – Ты убил его.

Арнхвит боязливо подошел – огромная тварь внушала опасения – нагнулся и вытащил копье.

– А кто это?

– Мараг. – Ортнар сплюнул на труп. – Видишь, какие зубы. Хищник.

– Значит, не он съест нас, а мы его.

– Они невкусные, просто отрава.

– Ну тогда я у него хвост отрежу.

Ортнар усмехнулся.

– Хвост побольше тебя будет. Лучше отрежь коготь с задней лапы. Повесишь на шею рядом с ножом – чтобы все видели.

– Не прячется ли где-то второй? – спросила Армун.

Держа на руках младенца, она встала и отошла подальше. От трупа воняло.

– Не думаю, – ответил Ортнар. – Я видел таких, они всегда охотятся в одиночку. Должно быть, их запах отпугивает других мургу.

– И меня тоже, – проговорил Керрик, подходя к Армун и детям.

Ортнар остался на месте, держа копье наготове и глядя, как Арнхвит возится у туши. В это время вернулся Харл и стал с восхищением осматривать убитого марага.

– Дичи нет. Наверное, этот мараг распугал. Рядом большая тропа. На ней колеи травоисов.

– Свежие? – с надеждой спросила Армун.

– Старые, совсем заросшие. Я их с трудом разглядел.

Достав кремниевый нож, Харл принялся помогать перемазавшемуся в крови мальчику отпиливать коготь.

На этот раз они шли медленнее. Несмотря на протесты Ортнара, Керрик настоял, чтобы вооруженный хесотсаном Харл держался рядом с ним. Керрик шел впереди с остальными, охраняя их от диких зверей.

Восемь суток они шли по следу, оставленному ушедшими на север саммадами. Однажды Харл догнал Керрика.

– Что случилось? – спросил Керрик, поднимая хесотсан.

– Ничего. Просто Ортнар велел сказать, что мы проскочили нужную тропу. Это недалеко.

Когда они подошли, Ортнар стоял, опираясь на копье. Он гордо показал на сломанную ветку, едва заметную среди других ветвей.

– Моя метка, с прошлого раза осталась. Нам сюда.

Ортнар пошел первым, остальным пришлось умерить шаг. Идти было недалеко – вдоль невысокого гребня, через мелкий ручей. С вершины холма открывался вид на океан, спокойные воды неторопливой реки, высокий тростник, стаи птиц… Неподалеку от берега – остров.

– А за ним пролив шире этой реки и гряда островов, отделяющая его от океана, – сказал Ортнар.

– Разобьем стоянку с этой стороны острова, среди деревьев, чтобы не заметили с океана. Придется поискать бревна для плота. Если успеем – переправимся еще до темноты.

– А здесь лучше, чем на Круглом озере, – сказала Армун. – Я думаю, тут мы будем в безопасности. Подальше от всяких мургу.

Прекрасно понимая, что она имеет в виду, Керрик сделал вид, что не обратил на ее слова никакого внимания. Конечно, ей хорошо вдали от самцов иилане". А ему? Он уже чувствовал, что ему не хватает их богатой речи, жестов, смысла которых нельзя передать на марбаке. Они были частью его самого, и их отсутствие угнетало его.

– А хорошая ли здесь охота? – поинтересовался Арнхвит.

– Отличная, – ответил Ортнар. – Иди помоги Харлу собирать дерево для плота.

Лето выдалось сухим и жарким. Вода в большой реке опустилась. Заливные луга, затоплявшиеся весной и зимой, покрылись высокой сочной травой. Почти скрываясь в ней, бродили пасущиеся олени. Добравшиеся до края обрыва над долиной саммады с восторгом разглядывали мирную картину.

Тану разбрелись и принялись ставить шатры в тени под деревьями. Когда стемнело и все насытились, саммадары по одному потянулись к костру Херилака. Сейчас он не считался их вождем – ведь войны не было, но саммады шли вместе, и Херилак вел их.

– Тощают мастодонты, – начал Хар-Хавола, – надо бы остаться здесь, пусть попасутся. Я так и сделаю.

– Главное не мастодонты, а охота, – заявил Херилак, вызвав бурное одобрение. – Я устал от этих мургу. Мне надоело их убивать. И хоть среди них попадаются вкусные, с оленем все равно не сравнить. Все видели луга. Нам нужны шкуры, ведь вы ходите в харадисе вместо теплых шкур, как саску.

– Летом в шкурах жарко, – рассудительно произнес Келлиманс, как обычно не склонный к шуткам и лишенный воображения.

– Конечно, – согласился Херилак. – Но здесь хорошая охота. Наступит зима, и может случиться, что нам придется уходить на север. Все может случиться. Мой саммад собирается поохотиться здесь. А потом пойдем дальше.

Среди всеобщего одобрения несогласных голосов не послышалось. Слушавшие разговор женщины тоже были согласны.

Здесь все кругом казалось знакомым, и повсюду было столько привычной тану еды, о которой уже успели забыть: корневища, ягоды, грибы, клубни – знай только, какое растение выкапывать. Некоторые девочки ни разу в жизни не делали этого. Их надо было научить. Очень удачное место для стоянки.

Меррис радовалась вместе со всеми. Однако не все были счастливы…

– Он тебя наверное побил, если ты ревешь, – сказала она молодой женщине. – Не позволяй охотнику так обращаться с тобой. Возьми палку и дай сдачи. Если он сильнее – отлупи, когда уснет.

– Нет, ничего подобного, – со слезами на глазах возразила Малаген. Как все саску, она была тоньше и ниже тану, оливковая кожа и темные глаза выделяли ее среди светловолосых и белолицых женщин тану. – Невасфар добр ко мне, поэтому я и ушла с ним. Я дура, наверное, потому и реву.

– Вовсе ты не дура. Просто тебе не хватает друзей, твоего саммада. Мы ведь и говорим по-другому.

– Я учусь.

– Молодец. А вот я так и не запомнила ни одного слова саску.

– Наша речь называется сесек. И ты ошибаешься, ведь ты только что говорила про тагассо, а это наше слово.

– Потому что тагассо – вкусная еда, приятно вспомнить.

– У меня есть немного сухих зерен – могу сварить для тебя.

– Прибереги, самой понадобится. Утром тебе многое придется делать впервые. Будем собирать ягоды для эккотаца. Вкусно, тебе понравится.