6 — Где же ты? Тебя мы ищем. Завтра к новому летим. — Быть без отдыха — быть нищим. Что мне новый дым и дым! — Гей, ты шутишь? Или — или — Оковаться захотел? — Лебедь белый хочет лилий, Коршун хочет мертвых тел — А не ты ли красовался В нашей стае лучше всех? — В утре — день был, мрак качался Не смеюсь, коль замер смех. — Ген, зачахнешь здесь в затоне. Белый Лебедь, улетим! — Лучше в собственном быть стоне, Чем грозой идти к другим. — — Гей, за степи! Бросим, кинем! Белый Лебедь изменил. Скрылись стаи в утре синем В Небе синем — звон кадил. 7 — Полоняночка, не плачь Светоглазочка, засмейся. Ну, засмейся, змейкой вейся. Все, что хочешь, обозначь. Полоняночка, скажи Хочешь серьги ты? Запястья? Все, что хочешь Только б счастья. Поле счастья — без межи. О, светлянка, поцелуй! Дай мне сказку поцелуя! Лебедь хочет жить ликуя, Белый с белой в брызгах струй. Поплывем, — не утоплю. Возлетим, — коснусь крылами Выше. К Солнцу! Солнце с нами! — Лебедь… Белый… Мой… Люблю… 8 Опрокинулись реки, озера, затоны хрустальные, В просветленность Небес, где несчетности Млечных путей. Светят в ночи веселые, в мертвые ночи, в печальные, Разновольность людей обращают в слиянность ночей. И горят, и горят Были вихрями, стали кадилами Стали бездной свечей в кругозданности храмов ночных. Морем белых цветов Стали стаями птиц, белокрылыми. И, срываясь, поют, что внизу загорятся как стих. Упадают с высот, словно мед, предугаданный пчелами. Из невидимых сот за звездой упадает звезда. В души к малым взойдут Запоют, да пребудут веселыми. И горят как цветы. И горит Золотая Орда. 1908 Ночи Зимние.
Долина Берез. ТРИНАДЦАТЬ ЛУН ЯНВАРЬ Славянский Просиней, в сосульках весь, Январь, Как будто Новый Год, как будто смотрит в старь, Поставлен Декабрем, и словно в правду царь. Морозит, и казнит, и носит горностаи, Пощады от него в лесу не ожидай, А все же знает сам, что будет Март и Май. Хотя у Января и долог белый зуб, Хоть золотом лучей по-старчески он скуп, Труби в метель-трубу, — что толку в ревах труб? Едва Январь вошел в хрустальный свой дворец, — Раскрыла чуточку Весна цветной ларец, И стали дни расти и петь Зиме конец. Поют они, поют, и луч на них блеснет, Поют они, что вот снежинкам спутан счет, Что льды-то хороши, а тает все ж и лед. И слушает Январь, бледнеет, побелел, Синеет, весь застыл, увидел свой предел, Так, Просинец, синей, конец тебе приспел. ФЕВРАЛЬ Февраль — Сечень, Февраль — печаль, Короткий день, а дня нам жаль, Короткий день, и длится ночь. Тут как менять? Тут как помочь? Февраль, он крут, Февраль, он лют, Ему лишь ветры стих поют. Сечет он снегом лица нам, Сечет он зиму пополам. Февраль — предатель. Бойся тот, Кому Февраль теплом дохнет. Он греет час, в обманах дней, Чтоб ночью было холодней. МАРТ Март капризный, Март безумный, Итальянцы говорят, Месяц тот, что пред Апрелем — так его, боясь, крестят. Стонут мартовские кошки, в нашем сердце и на крыше, И сказать нам невозможно, где свирепее, где тише. Март у матери взял шубу — продал мех на третий день, Март неверный, Март смеется, Март рыдает, свет и тень. Март ворчит как старый старец, Март лепечет как ребенок, Март приходит львом могучим, а уходит как ягненок. Входит в кровь и в сновиденья, влажным делает наш взгляд, Март безумный, Март безумный, Итальянцы говорят. |
