Килби вскрикнула, но не от боли, а от неожиданности. Однако уже через мгновение она начала ощущать и боль. Ей казалось, что ее тело подвергают какой-то изощренной пытке.

– Ты должен остановиться. У меня там слишком узко, сказала она, доведенная до слез.

Фейн тоже казался потрясенным. Он с недоумением смотрел на нее.

– Девственница! – словно обвиняя ее, вымолвил он. – Черт побери, ты девственница!

Она пришла в ярость.

– Конечно! Я тебе об этом говорила.

Наконец до нее дошел смысл происходящего. Фиолетовые таза Килби стали, как грозовые тучи.

– Я сказала тебе правду. Я никогда не была любовницей твоего отца.

Она прикусила нижнюю губу, чтобы унять легкую дрожь.

– Ты не поверил.

Фейн ударил кулаком по дивану.

– Теперь это не имеет значения.

Этот кретин врал ей. Он заявил, что верит ей, только для того чтобы затащить в постель. Довершить ее падение! И она позволила ему это сделать. Она ударила его по плечу.

– Прочь от меня… Сейчас же….

Каждое свое слово Килби подкрепляла увесистым ударом по его мускулистому плечу.

– Проклятие! Килби, спокойно, – хриплым шепотом потребовал Фейн.

Ее сопротивление не спасало ситуацию. Каждый раз, когда она наносила новый удар, его еще больше притягивало к ней. Фейн застонал так, словно это она причиняла боль ему, а не он ей. Но даже если и так, она была слишком сердита, чтобы почувствовать это. Болезненные ощущения, вызванные его внезапной атакой, утихли. Килби даже начала осознавать, что каждое новое движение наполняло ее влагой. Новое, неизведанное до этого напряжение начало нарастать внутри нее.

Фейн, очевидно, тоже это почувствовал. Вдруг его пальцы сжались в кулаки. Его черты исказились, как от боли, и рот сжался в полоску. Фейн не отрывал взгляда от Килби. В его зеленых глазах застыла мольба о прощении.

– Я… – Он замолчал, яростно нанося удары, а затем вдруг замер.

Фейн закрыл глаза и шумно выдохнул.

Спустя секунду Килби ощутила, как струя его семени заполняет ее. Она удерживала Фейна в своих объятиях, словно желая унять его дрожь. Килби прикрыла глаза рукой, отдаваясь неизбежному.

Что ж, теперь она не могла оспорить очевидного: она стала любовницей герцога Солити.