Гарик глянул на часы – уже восемь, а в девять он должен быть на работе! И какой прием его там ждет… И как объяснить кошачью роспись на физиономии… И телецентр небольшой, все друг друга знают… О-о-о-о-о…

И Гарик, обхватив голову руками, в отчаянии упал на колени.

Ровно в девять запыхавшийся Гарик появился в аппаратной. Эффект его появления был потрясающим! Сотрудники запинались, приветствуя Гарика, округляли глаза, вскидывали брови и многозначительно хмыкали. А одна молоденькая пигалица спросила в открытую:

– И с кем это ты так страстно целовался? – Да еще съязвила: – Не иначе как она мастерство на тебе оттачивала.

Поначалу Гарик старался избегать любопытных взглядов сослуживцев, но те досаждали, и он робко пробормотал нечто свежесочиненное про необычно проведенный романтический вечер при свечах. Не признаваться же коллегам во вчерашнем позорном похмельном состоянии и вероломном нападении кошаков?

– Слушай, колись, а с кем это ты такой остросексуальный вечерок провел? – подсел к нему сосед по аппаратной. Тут и остальные, снедаемые любопытством, присоединились к допросу, однако Гарик достойно ответствовал, что настоящие мужчины никогда не выдают своих женщин. Тогда разговор переключился на обсуждение качеств Гариковой сексуальной партнерши.

– Вот ненасытная стерва! Эка закусала и зацарапала тебя! Обычно бабы после бурной ночи на спине такие автографы ногтищами оставляют, а эта – прямо на лице! Видать, совсем оголодала!

И пигалица тут как тут:

– И как это твоя голодная мадам не съела тебя со всеми потрохами? – А сама принялась внимательно изучать узор царапин на Гариковом лице, не иначе как запоминала, где надо оставлять следы. Потом украдкой и со вздохом оглядела свои куцые обгрызенные ногти – явно прикидывала, как отпустить или нарастить их и какой сделать маникюр.

Тут Гарик не выдержал напора вопросов и комментариев, и его понесло. А подстегнуло его фантазию то, что уж очень болело и чесалось воспаленное лицо. Гарик, подбадриваемый восхищенными взглядами и восторженными междометиями, разливался соловьем про страстные поцелуи и объятия зрелой опытной женщины, и про то, как долго она его хотела и как давно ждала, не решаясь признаться в своих пылких чувствах. И как она на него набросилась… И какая божественная была ночь…

Какое счастье, что в Гариковом доме не нашлось йода и зеленки – ведь смазанная йодом и зеленкой физиономия уж никак не ассоциируется с любовными страстями.

В аппаратную, казалось, сбежался весь телецентр – послушать любовную историю Гарика. Даже те, кто отработал ночную смену и должен был уже уходить, направлялись не к выходу, а к Гарику. А в довершение выплыла из своего кабинета Гарикова начальница: шумно охала, слушая его вдохновенные сочинения на сексуальную тему, и возмущалась, что это приключилось в понедельник, начало рабочей недели, а не в выходные, как положено.

– Да… Не перевелись еще страстные женщины… Везет же тебе, Гарик! И чего она в тебе нашла? – дивились мужики, с завистью и уважением глядя на Гарика.

– Так вчера же было полнолуние! – вдруг вспомнил кто-то, и все хором заголосили: – Ну разумеется, это все луна! Гарик, твоя пассия вошла в такой раж из-за луны! Это луна на нее так подействовала! Это луна виновата, что твоя дама увлеклась и всего тебя искусала и исцарапала!

Пигалица скептически заметила, что луна светила для всех, а страстные ласки почему-то достались исключительно Гарику, но для себя сделала вывод, что полнолуния нельзя упускать, потому что полная луна пробуждает что-то особенное и в мужчинах, и в женщинах. И многие про себя мечтательно подумали то же самое.

А Гарик заключил: что правда то правда – во всем виновата луна, будоражащая как людей, так и кошек. Такая вот загадка полнолуния…

Ох уж эта луна…

Аннушка открыла дверь своей квартиры и облегченно вздохнула, присев на банкетку в прихожей. Лифт не работает, а как-никак девятый этаж. Это вон ребятня носится по лестницам не зная устали, а ей уже под пятьдесят, ноженьки не носят, как бывало в молодости: птичкой порхала, любой этаж не проблема. Иной раз взбегала наверх, не дожидаясь лифта. Впрочем, насчет ног, это она так, к слову, для солидности, а в действительности ноги у нее вполне здоровые и даже красивые, дай Бог каждой иметь такие стройные ноги на исходе пятого десятка. Вздохнув еще раз, Аннушка проворно сбросила модные сапожки на толстой платформе, сняла пальто, и, оставив магазинные пакеты в прихожей, прошла в залу.

Торопиться было некуда. Странно как-то – при наличии полноценной семьи в День рождения остаться совсем одной: муж на сутках, сейчас на работе, сын в другом городе учится, дочка выскочила замуж за военного и уехала с ним, вестями не балует, не до родителей ей сейчас. Ой, да ладно скрипеть! Аннушка, притворно надув щеки, плюхнулась в кресло и подумала о бутылке шампанского в пакете. Но, в конце концов, не пить же ей в одиночку это шампанское? Она нашла завалившийся пульт от телевизора, наугад щелкнула кнопкой и закрыла глаза. Под бормотание телевизора чуток вздремнула, и сквозь дрему на нее вдруг нахлынуло давно забытое тепло, которого ей так сейчас не хватало. И это ее напрягло. Она прислушалась к бормотанию телевизора и начала разбирать отдельные слова.

– Мы наблюдаем, как городские чиновники претворяют в жизнь данные народу обещания отремонтировать дороги и пустить дополнительный транспорт, туда, где его не хватает в час пик. И даю слово, мы доведем это дело до конца.

– А вот когда засыплют выбоины на асфальте по Малой улице? Этот вопрос нам задает по телефону Геннадий Воронов.

Ну конечно же, это идет переда «Встреча на бис» в прямом эфире. Однако не передача ее так напрягла – голос! Мужской голос отвечающего на вопросы телеведущей. Где-то она уже слышала его, а может, даже и знала когда-то этого мужчину. Мужчина! И в Аннушкиной голове сверкнула молния. Она, подпрыгнув на кресле, уставилась в телеэкран. Там в данный момент говорила телеведущая. Аннушка терпеливо ждала. И вот камера перешла на приглашенного в телестудию гостя. Бородатый мужчина, немного полноват, его показали сначала боком, потом телеоператор сменил ракурс, и на Аннушку глянули до боли знакомые глаза. Да, это были глаза Сергея. Он что-то еще говорил, но Анна не воспринимала слов. Она подошла к окну, горячим лбом коснулась оконного стекла, и память тут же услужливо начала крутить киноленту прошлых лет…

Она была 25-летней женщиной, когда муж оставил ее. Полтора года всего прожили с ним. И бездетно – муж не хотел. Ох, как же обидно было ей, ведь все вроде шло по правилам. Первый поцелуй с этим мужчиной, первая брачная ночь, всю невинность и чистоту девичества преподнесла ему как на блюдечке с голубой каемочкой. А он – сволочь! Лишь в медовый месяц проявлял к ней интерес, будто заглянул в нее, увидел, что там внутри, взял, что полагалось по статусу мужа, и охладел к ней. А потом и вовсе затребовал развод в связи с необходимостью вступить в новый брак. Что должна чувствовать женщина в ее положении? Да, сначала проливала горькие слезы, слыша за спиной язвительные толки соседок, мол, такого завидного мужика удержать не смогла. Чувствовала себя ущербной: все с мужьями живут и детей имеют, а у нее все вышло так бестолково.

Аннушка была щупленькой, личико худенькое, большущие наивные глаза, и ее запросто можно было принять за девочку-подростка, несмотря на то, что прожила уже четверть века. Наверное, и Сергей воспринял ее такой. Он появился в их доме недавно, поселился с родителями тремя этажами выше и однажды увидел, как она, нагруженная сумками, открывала тугую дверь подъезда.