В храме пусто. Красным светом

Обливаются колонны,

С тихим треском гаснет пламя

У весталки Гермионы.

И сидит она на камне,

Ничего не замечая,

С плеч долой сползла одежда,

Блещет грудь полунагая…

Бледен лик преображенный,

И глава ее закрыты,

А коса, сбежав по тоге,

Тихо падает на плиты.

Каждой складкой неподвижна,

Не глядит и не вздыхает;

И на белом изваяньи

Пламя красное играет.

Снится ей покой богатый,

Золоченый и счастливый;

На широком, пышном ложе

Дремлет юноша красивый.

В ноги сбито покрывало,

Жмут докучные повязки,

Дышат свежестью и силой

Все черты его и краски…

Снится ей народ и площадь,

Снятся лекторы, эдилы,

Шум и клики, — мрак, молчанье

И тяжелый гнет могилы…

В храме пусто… Гаснет пламя!

Чуть виднеются колонны…

Веста! Веста! Пощади же

Сон весталки Гермионы!