Подарок подарил мне друг, которого я знала и любила много лет, он только что принял санньясу, и его имя сменилось на Риши.

Я протянула руки, чтобы принять подарок, но мои руки были пусты.

Голос откуда-то сказал: "Ну, я не очень высокого мнения об этом! Ты работала за это два года, и ты даже не понимаешь, что ты получила.

Ты даже не видишь его!" Но это меня не заботило.

Я знала, что я буду работать еще два года и еще два года.

Одновременно я чувствовала напор ветра позади себя, я взглянула на горизонт, и я могла видеть бесконечно далеко в пространстве.

Это было такое сильное впечатление, что я проснулась и сказала себе, что причиной сна был медитационный центр, и я должна вернуться.

Я возвратилась на следующий день и начала делать Динамическую медитацию, и Динамическая медитация изменила мою жизнь.

Все делали ее обнаженными, и скоро я поняла, что в этом не было ничего сексуального.

Я не чувствовала, что кто-то вообще интересуется моим телом, совсем наоборот, у нас у всех были на глазах повязки.

Первая стадия - это хаотическое дыхание, при этом фоном идет музыка, вторая стадия - это катарсис, чтобы освободить подавленные эмоции.

Я думала, что у меня нет подавленных эмоций, у меня нет причин кричать, и я легко танцевала в этой стадии.

Через несколько дней, во время медитации я была удивлена, когда обнаружила, во время стадии катарсиса, себя, стоящей как амазонка на холме, и крик, вырывавшийся у меня, был таким громким, таким первобытным, что он наполнял всю вселенную.

Я кричала в темноте, и это было выражением агонии и боли всего прошлого человечества.

Но я чувствовала себя не связанной с ним и отделенной, как будто я наблюдала и слышала крик, исходящий от кого-то другого.

Катарсис - это очистительный процесс, перед тем как случается медитация.

Я знала, что я не могу сидеть молча и позволить медитации случиться, потому что мой ум был слишком занят.

В этой точке моей жизни я действительно думаю, я была моим умом.

Не было разделения между потоком мыслей, который постоянно мчался в моей голове, и моим существом.

У меня не было чувства сознания, я знала только мои мысли.

Но после этого опыта я начала понимать, что есть гораздо больше "меня", чем я думаю.

Несколькими днями позже во время стадии катарсиса у меня было другое переживание: я чувствовала, что мое тело не "мое".

Мое тело согнулось и стало как у горбуна.

Мое лицо изменилось, но мой рот оставался открытым, мои глаза странным образом смотрели в стороны.

Вся моя левая половина, как будто закостенела, и из моего рта вырывались странные звуки, как будто я не умела говорить.

Я скорчилась в углу, и у меня было чувство, что меня не понимают, но самым сильным было чувство любви.

Чувство любви окружало это "существо", которое было моим телом.

Я чувствовала себя мужчиной, и этот изуродованный мужчина был полон огромной любви, полон такой мягкости, свежести, что это был прекрасный и очень тронувший меня опыт.

Мне не нужны были никакие объяснения, так как снова я чувствовала себя отделенной; как будто я наблюдала, и у меня не было страха, потому что, каким-то странным образом, это чувствовалось естественным.

Однако я не упоминала об этом никому и поделилась только годы спустя, так как боялась, что меня сочтут сумасшедшей.

Третья стадия заключается в том, что вы прыгаете, руки подняты в воздух, и вы кричите: "Ху! Ху в течение десяти минут, потом раздается крик "СТОП", и вы останавливаетесь в точности в том положении, в котором вы находитесь.

В этой четвертой стадии медитация происходит сама по себе.

Ничего не нужно делать.

В последней стадии вы танцуете, празднуя, и это тоже случается само.

Я делала Динамическую каждый вечер в течение шести месяцев.

Но я была поймана уже после нескольких первых раз.

Я выходила из медитационного центра в полном блаженстве как будто я была под действием какого-то наркотика.

Белл стрит одна из самых ужасных частей Лондона.

Она находится в стороне от Харроу роуд и на пути посадки самолетов.

Постоянно движение грузовиков и тяжелых машин.

Это недалеко от Паддингтонской станции железной дороги и здания из красного кирпича, расположенные здесь, старые и уродливые.

Я выходила в этот мрачный хаос уличного движения и серого цвета и говорила: "Это все так прекрасно".

В то же время это было первый раз в моей жизни, когда я куда-то приходила вовремя.

Каждый день, проезжая через Паддингтон, ровно в шесть часов, я говорила себе:

"Что со мной случилось, я, должно быть, сошла с ума.

Что происходит со мной?

Я никогда не приходила вовремя в своей жизни, ни в школу, ни на работу, ни на свидания".

Санньяса в те дни состояла из трех маленьких соглашений.

Одно - это было носить малу, которая представляет собой ожерелье из 108 деревянных бусин с пластиковым медальоном, в котором находится фотография Ошо.

Малы (без медальона) носили в Индии традиционные санньясины в течение тысяч лет.

Все время также надо было носить оранжевую одежду, и давалось новое имя на санскрите, которое заменяло старое и было свободно от ассоциаций, связанных с ним.

Я была в шоке, когда я увидела в Индии своих первых "традиционных санньясинов".

Они были одеты в точности как я: в оранжевое и малу, и я могла понять, каким ударом для них было видеть западного человека (особенно женщину), одетого как один из их "святых".

Традиционный санньясин отверг мир, и, обычно, это был старый человек, конечно, это не могла быть женщина, и его никогда нельзя было увидеть с женщиной.

Мы не носим больше этот цвет или малу сейчас (когда я пишу эту книгу!).

Видимо, "работа" сделана.

Желание одеваться в оранжевое ко мне пришло естественно; я даже не осознала, что это одно из "правил".

Мала стала необходимостью, без нее я все время чувствовала, как будто я что-то потеряла.

Это начало происходить вскоре после того, как я начала медитировать.

Я задыхалась и хваталась руками за грудь, как будто я потеряла ожерелье.

Это становилось уже неудобным, так как это происходило в любом месте и в любое время.