12 ноября — письмо в защиту Натальи Горбаневской, «The Fate of a Poetess», Michigan Daily Magazine, vol. 1, № 1, 1972.
20 ноября — поэтические чтения в Детройте в публичной библиотеке, английские переводы читает Пол Винтер.
Ноябрь — «В озерном краю» («В те времена в стране зубных врачей...», Энн-Арбор, Мичиган).
12 декабря — выступление в Сан-Франциско. Жил в отеле «Марк Хопкинс».
18 декабря — стихотворение «1972 год» («Птица уже не влетает в форточку...», посвяшено Виктору Голышеву). Есть черновые наброски 1970—1971 годов.
На западное Рождество – первая поездка в Венецию (7—8 дней).
Другие стихи 1972 года: «Бабочка» («Сказать, что ты мертва...», стихотворение начато еще в России, есть отрывки, датируемые концом 60-х); «Осенний вечер в скромном городке...»; «Неоконченный отрывок» («Во время ужина он встал из-за стола...»); «С красавицей налаживая связь...»; «Торс» («Если вдруг забредешь в каменную траву...»).
Неопубликованные и недатированные стихи для детей, написанные в России (1960—1972 годы)(МС): «Обещание путешественника» («Я сегодня уеду...»); «Три болтуна» («Если-бы-умел-бы...»); «Анкета» («Заяц боится охотника...»); «Июль» («Что хорошего в июле?..»); «Леня Скоков хочет полететь на Луну...» (написано для журнала «Костер», однако не было напечатано); «Песенка ныряльщика» («Приятно мне бывать на дне...»), написано для журнала «Костер», но отклонено главным редактором; «Рабочая азбука» («А тетя занята овсом...», 1961—1963); «Самсон, домашний кот» («Кот Самсон прописан в центре...»); «Чистое утро» («Умываются коты...»).
Недатированные и неопубликованные стихи на случай, посвящения, шутки из MC конца 60-х начала 70-х годов: «Верь письму и фотоснимку...» из письма Е. Рейну с рисунками из ссылки; «Это я, И.А.Бродский...», надпись на фотографии, присланной из Норенской; «Это мой автопортрет...», подпись под рисунком, видимо, 1965 год; «Пусть послужит данный том...», надпись на томе стихов Бродского, собранных Раддой Блюмштейн (во втором замужестве – Радда Аллой); «Юпитер и Венера, стихотворное приношение Андрею Яковлевичу Сергееву от Иосифа Александровича Бродского в связи с визитом последнего в стольный город Москву» («Два существа...»); «Любителю астрономии, стороннику автономии Андрею Сергееву» («Поскольку я весь день в бегах...»), надпись на обороте открытки; «Мадам, зачем на этот свет...», надпись на книге репродукций Брейгеля, подаренной Ларисе Степановой; «Вас поздравляет с Рождеством...»; «Лене Клепиковой и Володе Соловьеву» («Позвольте, Клепикова Лена...»); «Дорогой месье Ефимов...»; «Я знал тюрьму, я знал свободу...», стихи на день рождения Ю. О. Цехновицеру; «Ласковой речью мой слух...»; «Собравшись умирать, лежу в чужой кровати...»; «Песня инвалида» («Он был полицейский чиновник...»); «Для ответов „Кто открыл Америку“» («Дарвин: Музей живой природы пуст...»); «На мотив „Разлука ты, разлука“» («Улыбку Монны Лизы...»); «Е. О. в родильный дом» («Дрянь-оракул, я краснею...»); «Когда снимаю я колготок...»; «Норенская миниатюра» («Входя в заснеженный лесок...»); «На выздоровление всадника Чоллима А. Берескова» («Если сердце палимо...»); «Письмо выздоравливавшему Джангуниму» («Пусть, удовлетворяя Сук...»); «Я жил в снегах...»; «Жалобы Сук на отсутствие Сусаннима» («Одна сижу на высоте...»); «Свеча мечети. Клекот арыка...»; «Нине от Иосифа»; «Корейская миниатюра» (эпиграмма на журнале «Корея»).
Неоконченное 60-х – начала 70-х годов (MC): «Автобусы, трамваи, пеший люд...»; «Ах, свобода, ах, свобода...»; «Белый лист передо мной...»; «Босой, с набрякшим пенисом, в ночной...»; «Будет и дальше со мною...»; «В каменной чаще, шаги тая...»; «В конце проспекта– Луна...»; «В рассветном небе декабря...»; «В тот день еще не ангелы, ни бес...»; неоконченное стихотворение «В. Г. Петров, молодцеватый, лысый...»; «Вернувшись к этому размеру...»; «Весна-цвесна, как не молчал Крученых...»; «Визит инкогнито в страну людей...»; «Волшебный хор потерял свой купол...»; «Воскресну и вернусь»; «Вот это в них и позволяет нам...»; «Все исчезает, слышишь, в свой особенный срок...»; «Все, как прежде...»; «Всяк любил тебя как мог...»; «Высокая бесцветная стена...»; «Дева натягивает чулок...»; «День песни благодарственной настал...»; «Длинней забора в сумрачной игле...»; «Доведя себя до ручки двери...»; «Дорога, как распахнутый притвор...»; «Дорогой дед, дорогой дед...»; «Досматривая сон, в котором ты...»; «Есть нечто, что не терпит потрясений...»; «Жизнь проходит в заботах...»; «Закат в последних этажах...»; «Закрыв глаза, я жму на тормоза...»; «Застольная речь пана Адаса» («Всю ночь я пил вино с одной девицей...»); «Здесь, на отшибе, вдвойне...»; «Зима. Перевернутый Китеж...»; «Зло, знаешь, по словам Ларошфуко...»; «И с каждого в свой срок...»; «Из нас двоих вы больший европеец...»; «Как нынче вам живется? – Ничего...»; «Как птицы на снегу...»; «Как стая охотников – в лес...»; «Какое-то апреля. Хаос в датах...»; «Канцелярский подход» («А. Он выпотрошен. Вот он на полу...»); «Когда полынь пронзит мой мозжечок...»; «Когда-то здесь был лебединый пруд...»; «Корчма. Довольно пусто. За столом два мужика...»; «Коснуться словом – горя...»; «Кто гонится за призраками – тот...»; «Лимонное дерево в кадке на...»; «Луи, сегодня праздник. За окном...»; «Май. Время сеять. Мы...»; «Мир не погибнет от огня...»; «Мне некуда из комнаты бежать...»; «Мои слова на несколько минут...»; «Мухи жужжат —ты слышишь...»; «Мы возвращаемся с поля. Ветер...»; «Мы герб свой прибьем...»; «Наверно, потому, что я любил...»; «Начинаю с доброй ночи, пани Федор...»; «Не по торговым странствуя делам...»; «Ни имени, ни отчества, ни клички...»; «Не все абоненты, адресаты...»; «Но никто не скажет тебе про то...»; «Ночью, будучи пьян, что не обидно...»; «Ночью глубокой...»; «О Господи, зачем я не трава...»; «О, если бы ты двери заперла...»; «Обычно осень это дождь и слякоть...»; «Огонь» («А травы там были рыжими...»); «Огонь предпочитает темноту...»; «Одиночество, пир...»; «Озимь покрыта снегом...»; «Осень выдалась теплой. Я жил в Литве...»; «Осень уходит на юг, очистив...»; «Отрывок» («Дом предо мной, преображенный дом...»); «В нашем царстве свой закон...»; «Переизбыток чувств...»; «По части знанья, что есть грех...»; «Поверженный в Борьбе Умов...»; «Покидаю эпоху слепых жрецов...»; «Поскольку вышло так, что оба раза...»; «После дождя звезда...»; «После разлуки трамвайный лязг...»; «Превратился в лису, а страна превратилась в борзую...»; «Прекрасно, что зимой...»; «Профессор, извините за визит...»; «Раньше здесь щебетал щегол...»; «Роза-коза и Марта-овца...»; «С поворотом ключа, со щелчком замка...»; «С порога веранды во тьму...»; «Со скоростью света...»; «Сегодня мы сводим в землю прах...»; «Сегодня, превращаясь во вчера...»; «Случайно, без особого вреда...»; «Смирнов пошел за хлебом. Дверь открыл...»; «Сны, как воробьи, клюют печаль...»; «Сон складкой гнейса лег на потолок...»; «Старуха стоит у окна одна...»; «Столкнувшись возле черного леска...»; «Ступеньки под охраной стен...»; «Теперь мы на войне. И не пойму...»; «То ли в мае земля горяча...»; «То, что выходит экспромтом...»; «Только в жизни так можно не знать...»; «Только море, Антонио, только оно...»; «Тому назад неполных тридцать как...»; «Ты мальчиком по Сретенке бегом...»; «Ты слышишь ли мой голос? Нет?..»; «Увы, дышащая бедой...»; «Укажи номер века, название места, форму...»; «Чужою жизнью в краденой земле...»; «Элегия» («В это утро, когда я сижу в пивной...»); «Эрна К., убеждая нас...»; «Это было время больших проблем...»; «Это Ода Любви, ибо возглас ее: О да...»; «Я брожу по улицам тумана...»; «Я буду пить вино, сдавать стекло...»; «Я видел улицу, кончавшуюся горой...»; «Я вспоминаю голубую канарейку...»; «Я прыгнул в лодку и схватил весло...»; «Я так к тебе привык, свеча изгнанья...»; «Я так люблю твой чистый воздух, время перехода...»; «Я щелкнул выключателем, и дочь...»; «Тучи бьются о лес, как волны нового Понта...».
Стихи, не вошедшие в MC: «Так. Конь уснул мой...» (1965—1972).
