За ее спиной на берегу кто-то разбил палатку и разжег большой костер. Дрова громко потрескивали, и в солоноватом от морской воды воздухе пахло дымом. Кругом суетились люди, что-то кричали, во мраке мелькали тени. Но Джесси охватило странное, трудноопределимое чувство. Ей казалось, что она находится в полном одиночестве. Только низкое грозовое небо, угрюмые скалы и штормовое море окружают ее. Все свое внимание она сосредоточила на пловце, который наконец вышел на берег с бледным от усталости лицом. Его обнаженная грудь учащенно вздымалась от неровного дыхания. Лукас сутулился под тяжестью своей ноши. Джесси в нерешительности сделала шаг, а потом побежала к нему по мокрому песку, охваченная неизъяснимой радостью. Шлейф ее длинной амазонки из зеленого бархата волочился по земле, замедляя движение. Ее сердце ликовало. Джесси позабыла обо всем на свете и едва слышала голос старшей подруги за своей спиной, рука которой крепко схватила ее за локоть. Джесси пришлось остановиться. Обернувшись, она увидела Женевьеву.

– Ты забыла всякую осторожность, Джесси, – строго предупредила Женевьева. – Здесь слишком много посторонних глаз. Если ты сейчас совершишь ошибку, о твоем поведении пойдут слухи.

Разбившаяся рядом с ними волна окатила их холодным дождем брызг. Мимо них торопливо прошел морской офицер в форме, на ходу отдавая кому-то отрывистые приказы. Толпа взволнованных мужчин и женщин окружила их, и Джесси наконец пришла в себя. Глубоко вздохнув, она кивнула, глядя в голубые глаза Женевьевы. Джесси не стала спрашивать подругу о том, как та догадалась о ее чувствах к Галлахеру.

– Помогите мальчику, он плыл за мной, – услышала она усталый, бесцветный голос Галлахера. – Малыш совсем выбился из сил.

Повернувшись, Джесси увидела, как морской офицер, по-видимому капитан затонувшего судна, распутывает веревки, которыми Галлахер привязал девочек к своей спине. Старшая из них надрывно кашляла, наглотавшись морской воды, а младшая, совсем крошка, громко испуганно плакала. Ее передали на руки рыдающей матери.

В море около мыса появилась еще одна лодка – шлюпка с британского фрегата, стоявшего на якоре в заливе Блэкхейвен. Она прибыла, чтобы спасти детей с потерпевшего кораблекрушение кеча. Но он уже затонул.

Набежавшая волна сбила ослабевшего Галлахера с ног, и он упал на песок. К нему бросились люди, чтобы поднять на ноги. Выбравшись из зоны прибоя, он снова рухнул на колени без сил, ловя ртом воздух и дрожа всем телом. Его мышцы от переохлаждения сводила судорога, смертельная бледность покрывала лицо. На побелевшей коже спины явственно проступали шрамы, оставленные плетьми. Сердце Джесси разрывалось от жалости. Ей хотелось подойти к Лукасу, крепко обхватить руками и согреть его дрожащее тело в своих горячих объятиях. Она прижалась бы к нему и жарко поцеловала в побледневшие губы.

Но она не посмела. Кто-то накинул на плечи Лукаса одеяло, а Джесси налила ему кружку горячего сидра из фляги.

– Вот возьмите, выпейте, – обратилась она к нему. Она решила, что ее поступок не вызовет подозрения, что это лишь жест сострадания и человеческого участия, не больше.

Лукас с трудом поднял голову. Его кожа имела болезненный желтоватый оттенок, глаза покраснели, Лукас все еще тяжело дышал, хватая ртом воздух. Из раны на лбу сочилась кровь. Джесси заметила также ссадины на его груди. Должно быть, он поранился о рифы или обломки судна.

– Что с мальчиком? – прохрипел он, беря из рук Джесси кружку. – Где он? Ему помогли выбраться на берег?

И тут до ее слуха донесся истошный крик женщины:

– Тейлор! Где Тейлор?!

Галлахер уронил кружку с горячим сидром на песок и, встав на ноги, сбросил с себя одеяло. Прищурив налитые кровью глаза, он вгляделся в темные, высоко вздымавшиеся волны океана. Там яростно сражались со стихией несколько пловцов, нырявших в поисках пропавшего мальчика. Они громким криком переговаривались с матросами, сидевшими в шлюпке.

Судорожно вздохнув, Лукас направился к воде, но Джесси поспешно схватила его за руку.

– Нет! Вам нельзя туда! Вы выбились из сил! Не пущу! Лукас повернулся к ней, и, вглядевшись в его наполненные болью и отчаянием глаза, Джесси содрогнулась.

– Вы не понимаете… – с трудом выговорил он. – Я обещал ему, что приду на помощь в трудную минуту. Я сказал мальчугану, что присмотрю за ним. Он плыл за мной, и я думал, что его уже вытащили из воды…

– Нет! – воскликнула Джесси, тряхнув головой.

Она не могла допустить, чтобы Лукас вновь подвергал свою жизнь риску. Ей отчаянно хотелось обнять его и прижать к своей груди. Но Джесси не посмела, потому что Галлахер не ее муж. Он каторжник и к тому же ирландец, и на них смотрели десятки людей.

– Вы уже сделали все, что могли, – убеждала она, стараясь удержать его. – Пловцы и матросы в шлюпке найдут мальчика.

Лукас вскинул голову, тяжело дыша.

– Я должен спасти его! – заявил он и нырнул в набежавшую волну.

Силы Лукаса подходили к концу. Он почти терял сознание от усталости и переохлаждения, но упорно искал мальчика среди плававших на поверхности воды свиных туш и обломков корабля. Его тело немело, ноги схватывала судорога. До слуха Лукаса доносились крики гребцов со шлюпки, занимавшихся поисками Тейлора. Лукас уже отчаялся найти мальчика, но тут его рука наткнулась на холодное бездыханное тело ребенка. Схватив его за волосы, Лукас поплыл к берегу.

Там его ждала Джесмонд Корбетт. Лукас, шатаясь, вышел из воды. Па руках он держал неподвижное тело ребенка.

– Он жив? – с надеждой в голосе спросила Джесси и прикоснулась к бледной щеке Тейлора.

– Нет, он мертв, – прохрипел Лукас и, упав на песок, потерял сознание.

Джесси стояла на церковном кладбище возле трех вырытых могил и смотрела на воды залива. До ее слуха доносился умиротворяющий голос викария. Прохладный весенний ветерок играл с листьями дубов, росших на холме, где стояла церковь. Спокойное море поблескивало в лучах солнца. Красота пейзажа заставляла забыть недавние трагические события. Джесси перевела взгляд на стоявшего неподалеку Лукаса Галлахера. Опустив голову и сжав в руках свою шляпу, он, казалось, внимательно вслушивался в слова священника.

Лукас привез ее сюда в легком экипаже. Джесси не могла забыть, что он, рискуя своей жизнью, недавно спас двух маленьких детей. Но несмотря на нежные чувства, которые она испытывала к нему, Джесси держалась от него на расстоянии. Ведь Лукас каторжник, служивший у нее грумом. Женевьева на людях тоже старалась не приближаться к Джесси и стояла поодаль, рядом с Галлахером. Тайком наблюдая за ними, Джесси думала, что вынуждена сторониться двух своих самых близких друзей. Впрочем, с Лукасом ее связывала не дружба, а куда более сильные и нежные чувства.

Джесси сама не знала, как такое могло произойти с ней. Любовь внезапно зародилась в ее сердце и с каждым днем становилась сильнее и неистовее. Джесси больше не скрывала от себя своих чувств.

Ветер трепал темные длинные волосы Лукаса, ниспадавшие на плечи. Время от времени он откидывал их назад со своего загорелого лба. На лице Лукаса ходили желваки от переполнявших чувств. У Джесси сжалось сердце при мысли, что ей не суждено соединиться с любимым человеком. Они никогда не будут вместе.

А Джесси хотела провести с ним всю жизнь и вместе состариться, делить с ним все горести и радости, хотела рожать от него детей. Но ее желаниям и мечтам не суждено сбыться.

Джесси жалела, что не успела поговорить с Женевьевой о своих чувствах. Она понимала, что теперь ей необходимо вести себя предельно осторожно. Многие люди, пришедшие вчера на берег, чтобы спасти попавших в беду детей, видели, что Джесси приехала вместе с Женевьевой и все время держалась рядом с ней, и уже начали перешептываться у нее за спиной. Джесси решила повременить с визитами в домик на мысе Последней Надежды. Она хотела не обращать внимания на косые взгляды и пересуды, но не могла пренебречь принятыми в обществе правилами приличия.