Грэм задумчиво на нее посмотрел:

– А ты отличная учительница. Ты когда-нибудь думала о том, чтобы продолжить образование?

Джиллиан закусила губу. Он смотрел на нее вполне благожелательно. Может, стоит ему признаться? Ей уже нечего терять. Она дрожащими руками перекладывала бумаги.

– Учиться в колледже – моя заветная мечта. Я думала поступить в колледж Рэдклифф в Америке. – Осмелившись поднять глаза, она увидела на его лице понимание.

– А, так вот почему ты хотела сбежать. Отец ни за что не отпустил бы тебя учиться.

Она горько рассмеялась:

– Он отправил меня в школу, чтобы я научилась разливать чай. Он бранил меня за то, что я высказываю свое мнение по теоретическим вопросам. Он твердил, что я глупая и болтаю о вещах, в которых ничего не смыслю. Колледж в Америке – моя единственная надежда продолжить образование.

Он накрыл ее руку своей.

– Ты не болтаешь. Мне твои разговоры кажутся очень интересными и захватывающими. Почему ты боишься мне поверить? – спросил он тихо.

– Мужчин, принадлежащих к высшему обществу, не интересуют интеллектуальные способности их жен. Им нужно только их тело.

– Почему бы мужчинам и женщинам не наслаждаться друг другом не только телесно, но и духовно? – не согласился он.

– Ты правда так считаешь?

Он пристально посмотрел на нее, страсть, которую она увидела в его взгляде, заставила ее сердце бешено колотиться.

– Вот ты говоришь о золоте, – прошептал он. – Твои волосы в лучах солнца выглядят золотыми. Ты предсказываешь, что американская валюта будет обеспечиваться золотом. – Он вытащил шпильки, удерживавшие ее локоны, которые тут же упали ей на грудь. Он держал в руке один из локонов, разглядывая его.

– П-покупательная способность золота н-непрерывно увеличивается, – сказала она с запинкой. Она не могла отвести зачарованного взгляда от увеличивающейся выпуклости под его шелковыми брюками.

– Сомневаюсь, что в ближайшее время нас ожидает спад.

Его глаза стали совсем черными от желания. Грэм уложил ее на паркетный пол рядом с собой.

– Золото, э-э-э… золото намного стабильнее и надежнее, и таким о… – У нее перехватило дыхание, когда он стал осторожно покусывать ее за шею, а потом нежно провел по ней языком. Он прижимал ее спиной к жесткому паркету, а его руки, о-о-ох, его руки проникли под ее нижние юбки… Она в классной комнате лепечет про какой-то золотой стандарт, а ее муж в это время задирает ей юбку… Его рука настойчиво скользила по ее бедру, задевая край чулка. Он поймал ее взгляд, расстегивая на ней белую блузку, под которой открылись полукружия груди, приподнятые корсетом.

– Ты представить себе не можешь, как меня заводит, когда ты так говоришь.

– К-как говорю? – О-о-ох, он провел пальцем по ее груди вдоль края корсета. Она вся напряглась в сладостном предвкушении.

– Как образованная женщина. Это меня возбуждает, – выдохнул он ей в самое ухо, покусывая за мочку.

– Я и представить себе не могла, что экономика может быть такой… возбуждающей.

Грэм погладил ладонью ее щеку. Она таяла под его нежным взглядом.

– Это ты, Джилли, меня возбуждаешь. Твой блестящий ум, твое остроумие… твоя страсть.

Он ослабил ее корсет, высвобождая грудь. У Джиллиан перехватило дыхание, она почувствовала, что краснеет.

Грэм медленным и осторожным движением провел своим мягким языком по самому кончику ее соска, потом он обвел языком вокруг затвердевшего бугорка, обхватил его губами и сильно сжал.

Джиллиан со стоном выгнулась, с каждым его посасывающим движением по ее телу разливались волны тепла. Его влажные губы покраснели. Как она хотела впиться в них поцелуем! Джиллиан приподнялась и обхватила его руками за шею, притягивая к себе.

Он поцеловал ее в губы, ощущая вкус ее поцелуя и настойчиво требуя ответа. Затем он оторвался от нее, в его глазах пылала страсть.

– Расскажи мне поподробнее об экономической теории Маршалла.

Говорить? При таком безумном наслаждении?

– А… э-э-э-м… ну, мистер Маршалл придерживается теории, что в процессе своей эволюции человек становится более высокоорганизованным существом и что даже его животные страсти нуждаются в осмыслении…

– Животные страсти, – выдохнул Грэм. Он шутя зарычал, покрывая поцелуями ее ключицы и основание шеи.

– Э-э-м, о… ах… даже когда человек может себе позволить покупать более дорогую еду и напитки, его запросы все равно ограничены, поскольку сама природа ограничивает его-о-о-о… – Она застонала, почувствовав, как его губы снова ловят ее сосок. Он долгими неторопливыми движениями водил языком по отвердевшему бугорку.

Грэм поднял голову, его пылающий взор, казалось, проникал в самую душу.

– И? – спросил он.

– Грэм, пожалуйста, не будем сейчас об этой чертовой экономике, – сказала она умоляющим голосом. Она хотела, чтобы он взял ее прямо сейчас.

Грэм расхохотался и стал расстегивать брюки. Он навис над ней, осторожно раздвигая ее колени, глаза его при этом были чернее ночи. Джиллиан почувствовала, как нечто твердое упирается в ее увлажнившееся лоно, и тут он вошел в нее мощным толчком. Она скользила по дубовому паркету; он, не прекращая двигаться, крепко обхватил ее бедра, проникая в нее все глубже. Джиллиан закусила губу, еще немного, и она буквально утонет в удовольствии. Не в силах больше сдерживаться, она изогнулась дугой, уткнувшись лицом в его черный шелковый пиджак, чтобы приглушить крик наслаждения. Ее тело извивалось, будто по венам тек жидкий огонь. Грэм на мгновение застыл над ней, стиснув зубы, чтобы сдержать крик, а потом неистово содрогнулся.

Прерывисто дыша, он посмотрел на нее:

– Ну, как урок, понравился?

Язык не слушался Джиллиан.

– И… и что… мы проходили?

– Ну как же, хабиба, спрос и предложение. Ты пользуешься у меня большим спросом, а в обмен я предлагаю тебе столько удовольствия, сколько ты захочешь. По-моему, это взаимовыгодная сделка.

– Да, но какова цена сделки? – Она смотрела ему прямо в глаза, чувствуя его напряженную плоть в себе.

Грэм нежно поцеловал ее во вспотевший лоб.

– Любая цена, какую ты назначишь. Что ты скажешь, например, об обучении в колледже здесь, в Англии?