Ей стало неловко, и она отшатнулась.

– Зачем так много света?

– В этот раз я хочу тебя рассмотреть. Всю.

Ее охватил трепет. Она не любила этого мужчину, но ее к нему тянуло. Это ее пугало и делало уязвимой. Джиллиан не могла забыть о том, что их связывают нерасторжимые узы. Он был ее первым мужчиной.

Но он был старше и наверняка опытнее. Она не сопротивлялась, когда он снимал с нее пеньюар. Теперь Джиллиан лежала на кровати абсолютно обнаженная.

– А ты и вправду рыжая, – задумчиво сказал он, разглядывая мягкие завитки волос у нее внизу живота.

Она почувствовала, что мучительно краснеет. Теперь он знал все. Обмана больше не было.

Грэм изучал очертания тела своей жены, ее упругие груди с красными навершиями отвердевших сосков. Ее молочно-белая кожа так и звала прикоснуться. Слегка скругленная линия живота переходила в крутые бедра. Его дыхание стало прерывистым, когда он уперся взглядом в золотисто-рыжие завитки, затеняющие низ ее живота.

А ей идет румянец, он, как свет при восходе солнца, движется от горизонта ее шеи до скул, Грэм дышал тяжело и прерывисто. В нем боролись необузданная страсть и тихая нежность. Он почувствовал неудержимое желание. Ее полные чувственные губы раскрылись, а зеленые глаза потемнели от возбуждения.

Он лег с ней рядом, положив одну руку ей на грудь, а второй нежно проводя по щеке. Она смотрела на него, потом начала водить пальцами по его лицу, будто чертила карту. Он вздрогнул.

Господи, как же сильно он ее хочет. Слишком сильно. Он уже забыл, что значит хотеть. С детства он привык подавлять свои желания, не давать им взять над собой верх.

Но сейчас не тот случай. Сейчас он не мог обуздать свою страсть, с таким же успехом можно было попытаться подчинить себе песчаную бурю. Он сдался и ласкал ее, свою жену.

Ее светлая кожа, казалось, сияет, как алебастр древних статуй богов Египта. Грэм хотел поклоняться ей, покрывать поцелуями ее тело до тех пор, пока она не начнет извиваться под ним. Он рассматривал россыпь веснушек у нее на плечах, потом склонился и сначала коснулся языком, а потом начал целовать каждое маленькое очаровательное пятнышко цвета корицы. В борделе он их не заметил. Горячая волна предвкушения прошла по его телу, когда она застонала и сжала его голову. Грэм поднял голову, чтобы получше рассмотреть ее нежное тело.

Джиллиан лежала, вытянувшись, будто обнаженная жертва, принесенная на его алтарь. Он с восхищением ее рассматривал. Грэм прижал свою теплую ладонь к ее нежной, как шелк, коже. Медленно-медленно он провел рукой от глубокой выемки на ее трепещущем животе вниз, к мягким золотисто-рыжим завиткам волос. Он нежно поцеловал ее живот.

Его руки заскользили по гладкой коже ее ног. Она вздрогнула, почувствовав, как его руки поднялись вверх по ее крепко сжатым бедрам и попытались осторожно развести их в стороны. В ее глазах застыло удивление, она резко дернулась.

Он прошептал ей что-то ободряющее и продолжил свои исследования, целуя ее ноги. Потом он развел ее колени в стороны, проскальзывая между ними. Но тут она дрожащими руками оттолкнула его.

– Джиллиан, мы же заключили сделку, – напомнил он ей тихим голосом. – Помнишь? Ты будешь моей женой во всех смыслах этого слова.

Она не хотела этого, не хотела подчиниться его напору. Но Джиллиан не могла сопротивляться неуемной страсти, ей так хотелось открыться ему, принять его. Тот огонь, который горел в его глазах, был лишь отражением ее собственного. Она почувствовала, как ее живот наполняется тяжестью и желанием.

Джиллиан застонала, когда он поцеловал ложбинку на ее шее. От его мимолетных поцелуев в ней все сильнее и сильнее разгоралось желание. Грэм переместился ниже и стал целовать ее грудь. Она всхлипнула, напряглась всем телом и выгнулась, когда он провел языком по отвердевшему соску.

Грэм устроился между ее ног, придавив ее запястья к кровати. Волоски, покрывавшие его мускулистый торс, терлись о ее ноющие соски.

Он вошел в нее быстро, резко. В этот раз его толчки доставляли ей не боль, а наслаждение. Она притягивала к себе его вспотевшее мускулистое тело, чтобы он еще глубже вошел в нее. Он приподнялся, глядя ей в глаза. Его глаза казались совсем черными.

Он ускорил темп, высвобождая давно сдерживаемую силу. Она чувствовала, что он ее окружает, затягивает, что она вот-вот растворится в нем. Или что он станет частью ее. Все, что она так долго скрывала, готово было вырваться наружу. Она закрыла глаза, чтобы он не смог прочитать по ним ее тайны.

– Открой глаза, – приказал он. – Я хочу, чтобы ты меня видела.

Она открыла глаза и увидела, что он нависает над ней. Их пальцы переплелись. Мягкий матрац скрипел в такт его движениям и ее изгибающимся бедрам. «Танец, – пронеслась в ее затуманенном от наслаждения мозгу мысль, – это похоже на танец двух встретившихся тел».

Она закричала, когда в ней загорелся и взорвался клубок жара. Грэм достиг вершины наслаждения в то же мгновение. Она почувствовала, как у нее внутри разливается его теплое семя.

Джиллиан неподвижно лежала рядом со своим мужем, прислушиваясь к своим ощущениям. Ее переполняло чувство сожаления. Если бы только все это было по-настоящему. Если бы она любила его, а он любил ее, и она смогла бы поделиться с ним своим самым сокровенным желанием. Но она никому не доверяла.

Он нежно провел рукой по ее волосам. Она напомнила себе, что между ними нет никакой любви. Физическая близость и близость эмоциональная – далеко не одно и то же. По ее щекам протекли две безмолвные слезинки.

Грэм осушил одну из них поцелуем.

– Почему ты плачешь, Джиллиан? – спросил он тихо.

Она не ответила, с трудом борясь с желанием спрятать лицо у него на плече. В его взгляде появилось беспокойство, он сел и взял ее лицо в свои большие теплые ладони.

– Я сделал тебе больно?

Пораженная заботой, прозвучавшей в его голосе, она только покачала головой:

– У меня просто… немного закружилась голова. Уже все хорошо.

– А я уж испугался, что тебя утомил наш танец, – сказал он с усмешкой.

Она с вызовом подняла подбородок:

– Ни в коем случае.