— Но…

— Прямо сейчас, Ховард.

— Что значит — сейчас?

— А ты что, думал, что я тебя отправлю на вечеринку, поразвлечься в последний раз? Не желаешь ли по городу пройтись? В автоматы поиграть? А может, покупки сделать какие-то? Приди в себя, мужик.

— А если я сейчас закричу? Я очень громко кричу. Честно.

— Кричи.

— Кто-нибудь услышит.

— Не волнуйся. Услышит так услышит. Кричи.

— И все-таки…

— Я бы мог просто выйти из номера. Придут копы и арестуют тебя. Пожизненное заключение, помнишь?

— Тогда я не вижу смысла в приеме таблеток.

— Не забывай про боль, Ховард. Впрочем, я мог бы затолкать тебе таблетки в глотку насильно. Ну, потерял бы ты пару зубов, но это списали бы на сопротивление Дорис. Но я был бы тебе очень благодарен, если бы ты принял таблетки по собственному почину. Согласен? Снимать наручники?

— Нет. Не нужно. Не буду.

Ховард не понял, что произошло. Только что он стоял посреди комнаты, испуганный, дрожащий, и яростный. В следующий момент он сидел в кресле, руки в наручниках за спиной, а в горле был огромный ком. Он сглотнул, не сообразив вовремя, что глотать нельзя.

— Боюсь, что это все, — сказал Ладлоу. — Дай-ка я с тебя наручники сниму.

Ховард чувствовал, что тело онемело — не от таблеток еще, но, возможно, к нему применили особое воздействие.

— Минуту или две это займет, — сказал Ладлоу. — Веришь ли ты в Бога, Ховард?

— Я умираю, — сказал Ховард.

— Да. Именно поэтому я и задал тебе этот вопрос.

— Вы — убийца.

— Да. Кстати, я приврал, когда сказал, что составил на тебя досье. Коррупция — такое утомительное дело в наше время. Ну ее. Зато я вставил имя Дорис в твой список. Список напечатал на принтере и привез сюда. И показал Дорис перед тем, как приступить к действию. Она была очень расстроена твоим поведением, Ховард. Ладно, спрошу еще раз. Веришь ли ты в Бога, Ховард? Мне просто любопытно.

Ховард попытался что-то сказать, но голосовые связки отказывались подчиняться. Несколько бессвязных, непонятных звуков — и все.

Десять минут спустя сознание отключилось. Ладлоу в последний раз тщательно осмотрел номер. Ни отпечатков, ни материала для сбора ДНК. Полиция естественным образом должна заключить, что, убив в перебранке Дорис после того, как она показала ему список, в котором наличествовало ее имя, Ховард принял целый пузырек снотворного, дабы убежать от человеческого правосудия.

Спокойно, не спеша Ладлоу вышел из номера. Коридор был пуст. На лифте он спустился в казино и подумал — не сыграть ли перед отъездом? Решил, что лучше не надо. До станции он доехал на такси. В аэропорту много камер, которые в экстремальных случаях могут дать слишком много зацепок слишком многим людям. (Данный случай экстремальным не являлся. Ховард не был связан ни с какими крупными политическими группировками, мафией, или разведкой. У властей не было причин применять какие-либо специальные усилия — мотив ясен, преступник покончил с собой. И тем не менее Ладлоу заранее решил не появляться в аэропорту. Во всяком случае в аэропорту Лас Вегаса).

Он пересел с поезда на автобус в Болдер Сити с тем, чтобы прибыть в Финикс несколько часов спустя. Не удалось — отъехав семьдесят миль от Викенбурга, автобус сломался. Пассажиры вышли на дорогу. Кругом пустынно.

— Нет ли здесь поблизости городка какого-нибудь? — спросил водителя Ладлоу.

— Частити в семи милях в этом направлении, — водитель показал рукой, — и Маггиз Нипплз три мили в обратную сторону.

— Любопытное название, — сказал Ладлоу, смеясь.

— Ага, — согласился водитель, ухмыляясь.

Ладлоу проверил расписание еще до отбытия и знал, что следующий автобус пройдет по этой дороге только через пять часов. Плюс еще пять часов пути, плюс поездка в Глендейл, к аэропорту — он не успевал на самолет. Нужно было идти в Маггиз Нипплз, или пытаться ловить попутную машину. Он перекинул рюкзак через плечо и зашагал по дороге.

Далеко идти не пришлось. Солидных размеров седан стоял, припаркованный к обочине. Толстый мужчина в джинсах менял колесо. Ладлоу приблизился. Кругом не было ни души, только в самой машине сидела девочка лет девяти, глядевшая на Ладлоу с переднего сиденья. Когда он подошел почти вплотную, она отвела глаза.

— Эй, — сказал Ладлоу мужчине в джинсах. — Не подбросишь ли меня, как закончишь?

Мужик поднял голову. Что-то отталкивающее было в его лице. Болезненно одутловатые щеки. Свинячьи глазки — маленькие и, подумалось Ладлоу, красные от старой, глубоко засевшей злобы. Тонкие губы плотно сжаты. У мужика была дурная привычка не отвечать на вопросы сразу, а медлить.

— А далеко? — спросил он наконец.

— В Финикс. В аэропорт. Автобус сломался. Я, честно сказать, спешу. Поможем друг другу. Триста долларов сойдет?

Мужик посмотрел злобно на Ладлоу, а затем оглядел окрестности. Ладлоу это не понравилось.

— Отвали, — сказал мужик.

Ладлоу глянул на девочку. Она снова на него таращилась, явно против собственной воли. Что-то у нее было такое в глазах — умоляющее?

— Это твоя дочь? — спросил Ладлоу.

— Я сказал — отвали, — рыкнул мужик.

Его сотовый телефон вдруг заиграл бравурный марш из второго акта «Аиды». Мужик вытащил телефон и распрямился.

— Да? — Пауза. — Да, я опаздываю. Понимаю. Сперва была задержка, а теперь вот еще и в колесе дыра. Меняю колесо. Буду примерно через час. Пока.

Ладлоу не было до всего этого никакого дела, и он не хотел ни во что впутываться. Если бы мужик просто и вежливо ему отказал, Ладлоу просто пошел бы себе дальше в Маггиз Нипплз. Контакты в пути опасны, не следует оставлять по дороге следы. Но что-то было в этой девочке в машине, что вдруг заставило Ладлоу подумать — а чего это мужик мне хамит, собственно? И пистолет этот, засунутый за ремень. Прикрыт курткой от посторонних взглядов… но это еще не повод хамить…

Мужик нагнулся, чтобы поднять разводной ключ — возможно с целью пугнуть им Ладлоу. Именно этот момент Ладлоу выбрал, чтобы ударить мужика ногой в лицо. Пистолет он вытащил из-за пояса мужика до того, как тот успел упасть. Осмотрев пистолет, Ладлоу пожал плечами и загнал патрон в ствол.

— Слушай, — сказал он, наставив пистолет на окровавленное лицо. — Дай-ка я тебя еще раз спрошу. Ты — ее отец?

— Сэр, — сказала девочка тоненьким голосом. Она опустила стекло и высунулась наружу.

— Да?

— Он похититель.

Такое взрослое слово от такой малявки умилило Ладлоу.

— Он — не твой отец?

— Нет.

— Ты его знаешь?

— Да. Нет. Он схватил меня за руку и посадил в машину.

— Где это все… хмм… произошло?

— У школы.

— Когда?

— Сегодня.

— Откуда ты? Где живешь?

— В Тонопе.

— Вы приехали сюда из Тонопы?

— Да.

— А куда он тебя должен был отвезти?

— В мороженицу.

— Нет. Вот сейчас — куда он тебя вез?

— Он сказал, что мы едем в парк аттракционов.

Ладлоу присел рядом с павшим похитителем.

— Слушай, — сказал он. — Скажи мне, куда ты ее вез, а? Может, дольше проживешь, если скажешь.

— Меня убьют, если я тебе скажу…

— Кто? Позволь, ты намеревался ее кому-то передать?

— Да.

— Я очень неловкий, могу по ошибке на крючок надавить. И у меня свидетель — вон, в машине сидит. Вгоню тебе в башку пулю, и ничего мне за это не будет. Самозащита. Сколько тебе платят?

Мужик видел, что Ладлоу не шутит.

— Это одноразовая работа была.

— Сколько?

— Пятнадцать сотен.

— Не много. А куда ее после повезли бы потом? В Бразилию?

— Не знаю, мужик. Эй, ты чего!

Ладлоу еще раз огляделся на всякий случай. Никого кругом на многие мили. Степная плоская местность. Он обошел машину и открыл багажник.

— Я отвезу тебя домой, — сказал он девочке. — Он снова обошел машину. — Забирайся в багажник, — сказал он мужику.

— Эй, — запротестовал мужик.

Он неуверенно поднялся, растирая кровь по лицу тыльной стороной руки. Осторожно вдохнул. Ладлоу улыбнулся, направив пистолет мужику в пах.