Мы поклоняемся Богу не потому, что Он более всемогущ или всеведущ, нежели мы, но потому, что у Него больше, чем у нас, веры, надежды и любви. Наш Бог бесконечно благороден и великодушен, а не только всемогущ и всеведущ! Бог велик Своей верой, надеждой и любовью - и страх Божий есть прежде всего страх погрешить против этого благородства и великодушия!
Итак, основой христианского герметизма является путь вечного мистицизма; да и в практике герметизма он также представляет собой основу и отправную точку. Отправная точка - куда?... - В сферу гнозиса, священной магии, равно как и в сферу герметической философии.
Гнозис, естественно не имеющий ничего общего с методами, заимствованными из учений гностических сект или из их символов веры, - это вклад мистического опыта в разумение и память. От чистого мистицизма он отличается тем, что последний сводится к опыту, в котором воля - чистая и просветленная - составляет единое целое с Богом, тогда как разумение и память исключаются из него и остаются за порогом мистического опыта. И именно эта непричастность разумения и памяти к мистическому опыту делает его невыразимым и непередаваемым. С другой стороны, гнозис есть тот же мистический опыт с участием разумения и памяти, переступившими этот порог и бодрствующими вместе с волей. Только обучение с помощью символики наделяет их способностью соучаствовать в мистическом опыте воли. Они участвуют в нем как свидетели, т. е. хранят полное безмолвие, играя роль зеркала. Но результатом их присутствия в качестве свидетелей мистического опыта воли становится их способность выразить и передать этот опыт. Причина в том, что разумение и память получили впечатление о нем. А это впечатление и есть то, что мы здесь понимаем как "гнозис". Мистик является гностиком в той мере, в которой он может выразить и передать свой опыт другим. "Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем" (1 Ин. 4: 16), - гласит основной постулат мистического богословия. "Бог есть Троица: Отец, Сын и Святой Дух", - таков встречный гностический постулат. Либо: "Я и Отец - одно" (Ин. 10: 30), -это постулат мистики; а "В доме Отца Моего обителей много" (Ин. 14: 2) - постулат гнозиса.
Таким образом, гнозис есть плод безмолвного участия разумения и памяти в мистическом опыте воли. Я говорю "безмолвного", ибо в противном случае, т. е. в случае активного участия, речь бы уже шла не об откровении, а об утверждении, порожденном разумением и воображением. Ибо для того, чтобы понять, нужно слышать, а чтобы слышать, необходимо молчать. Разумение и память/воображение должны хранить молчание, если хотят понять, т. е. принять откровение свыше.
И точно так же, как гнозис есть плод участия разумения и памяти в мистическом слиянии воли с Богом, так и священная магия есть плод участия трех сил души в мистическом единении с Богом в отношении к ближнему и Природе. Когда душа, обретшая опыт единения с Богом, обращается к ближнему и Природе не для созерцания, но для действия, - тогда она становится душою мага. Каждый мистик является магом в той мере, в какой он действует, вдохновляясь своим мистическим опытом. Священная магия есть практическое применение того, что мистик созерцает, а гностик постигает через откровение.
Итак, философия герметизма основывает свои выводы на мистическом, гностическом и магическом опыте и стремится к приведению их в соответствие с опытом земной жизни и открытиями естественных наук. Таким образом, герметизм может дать трисмегистскую ("трижды величайшую") уверенность в бессмертии, т. е. троекратную достоверность мистического, гностического и магического опыта.
Эта уверенность, как мы видим, формируется в трех - или четырех - стадиях нисходящего сверху вниз процесса откровения. Традиция называет это "нисхождением небесного Иерусалима" в противоположность описанному выше методу "возведения Вавилонской башни". Таким образом, христианский (и дохристианский) герметизм безусловно принадлежит к обширной традиции, практикующей метод "нисхождения небесного Иерусалима", который действует в истории человечества, с целью приготовления всего рода людского к грядущему духовному событию вселенского масштаба - "нисхождению небесного Иерусалима". Ибо "нисхождение небесного Иерусалима" является в то же время и практическим методом духовных школ. Вся совокупность духовного мистического, гностического и магического опыта отдельных индивидов, постепенное преобразование всей человеческой цивилизации в "град небесный", т. е. место, где действуют небесные законы, и, наконец, Реинтеграция всей Природы, являющаяся свершением космической значимости, - все это вместе составляет осуществление "нового неба и новой земли" (Откр. 21: 1), в котором происходит исцеление мира. Следовательно, "нисхождение небесного Иерусалима" объединяет в себе как наиболее сокровенный опыт человеческих душ, так и всю историю и эволюцию нашей планеты - согласно закону:"... ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано" (Мф. 10: 26), ибо все, что происходит в субъективной сокровенности, рано или поздно становится объективной реальностью. Таков уж магический закон истории, что все субъективное становится когда-нибудь объективным, а устремления, помыслы и чувства дня нынешнего завтра становятся историей. "Так как они сеяли ветер, то и пожнут бурю" (Ос. 8: 7).
Эти слова возвращают меня к карте Тринадцатого Старшего Аркана Таро. Здесь мы видим Смерть, пожинающую руки, ноги и даже головы, которые появляются над поверхностью черной земли. Она не скашивает ни растущую траву, ни целые человеческие фигуры - которые, к тому же, здесь отсутствуют.
Смерть выступает в роли стража определенного уровня, отсекая любой фрагмент человеческого тела, появляющийся над ним. Она действует скорее как хирург, чем как уничтожитель... но какой хирург?
Выше мы говорили о методе и идеале "возведения Вавилонской башни", посредством которого оживленная и наделенная интеллектом электрическая энергия восходит из физического организма в высшие сферы - вначале в витальную или эфирную сферу, в которой "растет трава", как показывает карта Тринадцатого Аркана.
Это восхождение оказывается по сути лишь частичным, если оно не осуществляется планомерно и с полным осознанием этого процесса, как это нередко и бывает в оккультных школах. В итоге порою до витальной или эфирной сферы удается подняться одним лишь "электрическим рукам", или "ногам", а иногда только "голове". Смерть же, изображенная на нашей карте, заботится о том, чтобы в витальный мир не проникали "эмиссары" из мира физического. Подобно истинному хирургу, она отсекает эти электрические "части" физического тела, появляющиеся над этим уровнем, т. е. порогом, за которым начинается витальный мир. Таким образом, она ампутирует больные части тела - "больные" в том смысле, что они проникли в не принадлежащую им по праву сферу бытия - прежде чем болезнь станет неизлечимой. Стало быть, Смерть на этой карте играет роль стража порога между двумя мирами и в силу этих своих обязанностей пользуется хирургическими методами.
Итак, не является ли Смерть, вообще говоря, целительным началом в этом мире? Призвана ли она убивать и разрушать - или исцелять методами хирургии?
Предлагаемый мною ответ, дорогой неизвестный друг, состоит в том, что Смерть безусловно есть исцеляющее начало в этом мире. Она ампутирует пришедшие в негодность части - даже всю совокупность негодных частей, т. е. все физическое тело - во имя освобождения самого человека.
Как есть на свете природная медицина, которая возвращает здоровье с помощью правил и навыков здорового образа жизни - диеты, сна, дыхания, физических упражнений и т. д. - и есть медицина гомеопатическая, которая исцеляет, помогая всему организму преодолеть болезнь, и как есть аллопатическая медицина, которая борется с болезнью методом противоположностей, и как существует, наконец, хирургия, спасающая жизнь организма, жертвуя какой-то его частью, так существует на свете и исцеляющий "механизм", иерархическая структура которого аналогична иерархической шкале природной, гомеопатической, аллопатической и хирургической медицины.
