– Сладко почивали, надеюсь? – поинтересовался Яков Гольдштейн из дверей.

– Где мы? – спросил Тони, глядя на зелень деревьев, затянутых рассветной дымкой, и солнце, проглядывающее сквозь листву.

– Подъезжаем к Акапулько. Ваш друг Соунз – весьма милый человек, когда утихомирится, – хочет повидать вас. Есть новости, Наум?

Сабра покачал головой:

– Прямо впереди, сигнал сильный.

Он всю ночь не смыкал глаз за пеленгатором, но выглядел ничуть не менее бодрым и бдительным, чем обычно.

Выпутав пуговицы рубашки из длинных светлых волос, Тони выскользнул из сладостных объятий. Зевая и потягиваясь, направился к «Кадиллаку», стоявшему на обочине позади грузовика. Слева, за рядом крашенных белой краской камней, заменяющих защитное ограждение, склон горы круто уходил вниз, к петляющей в джунглях речушке и крышам селения; над растопленными поутру очагами стояли вертикальные столбы дыма. Из полутемной кабины на Тони глядели три пары налитых кровью глаз.

– Садитесь за руль, Хоукин, – распорядился Соунз. – Шульц выдохся.

– Та машина еще там?

– Прямо впереди, сигнал громкий и четкий.

Перебравшись на пассажирское место, Билли Шульц скрестил руки, закрыл глаза и мгновенно уснул. Тони завел мотор и выехал на дорогу, как только автофургон тронулся. Сидевшие позади хранили молчание – то ли уснув, то ли предавшись мрачным раздумьям, выяснять Тони даже не пытался. Он и сам еще толком не проснулся, и ему требовалась полнейшая сосредоточенность заторможенного сознания, чтобы удерживать машину на дороге, предательски петляющей и извивающейся, как змея, да вдобавок местами попадались валуны, скатившиеся ночью со скал.

Огибая резкий поворот с нулевым обзором, он вдруг обнаружил, что грузовик замер прямо посреди дороги, с перепугу ударил по тормозам, колеса заблокировались, «Кадиллак» под вой стирающейся резины пошел юзом и остановился, легонько врезавшись в тыл фургона. С заднего сиденья послышались сдавленные проклятия, но зазвучать в полный голос не успели, потому что задняя дверь фургона распахнулась, и оттуда высунул голову Гольдштейн.

– Радиосигнал пропал. Совершенно. По-моему, мы их потеряли.

Тони вошел один, неся поддельное полотно, а остальные остались ждать у машины. Официант, дотоле бесстрастно мывший пол, бросил на вошедшего один-единственный взгляд и моментально скрылся на кухне. Почти сразу же оттуда ринулась толпа вооруженных людей в майках, занявших оборону по всему залу, за стульями и столами, и по одному с каждой стороны двери, устремив на Тони сердитые взгляды черных глаз. Как только они заняли боевые позиции, явился сам Тимберио, небритый и взбешенный, в свисающих с пояса подтяжках, в полосатой рубашке без ворота, измятой, будто в ней спали. Опершись костяшками о стол, он оглядел Тони с головы до ног.

– Вы в большущей беде, сами знаете. – Его дыхание источало крепкие ароматы чеснока и вчерашнего ужина.

– Сожалею, если причинил вам какие-либо неприятности, Тимберио, признаю, что был не прав…

– Неприятности, деньги и похищение итальянских национальных сокровищ.

– Пожалуйста, дайте же мне сказать. Деньги вы получите обратно. Опять же, давайте не забывать, что у вас остался мой бумажник со всеми документами, а также с авиабилетами.

– Они остались в качестве залога вашей честности и будут возвращены, когда вы вернете тысячу песо.

– Ладно, отлично, деньги вы получите, обещаю, просто в текущий момент я не прихватил их с собой. Но есть дело поважнее. Вот «Битва при Ангиари» да Винчи. Это подделка.

– Что это значит? – Вытаращив глаза, Тимберио осмотрел картину, пощупал отрезанный уголок. – Липа.

– Целиком и полностью. На случай, если у вас имеются сомнения, со мной тут эксперт. Где находится оригинал, не знаю, зато прямо сейчас в Акапулько находятся люди, которые знают. И челлиниевский «Святой Себастьян» тоже у них. Ну, будете слушать?

– Слушаю, слушаю. Но лучше расскажите историю получше, чем в прошлый раз.

– Даю вам слово, а также слово моего начальника. Мне пришлось попотеть, убеждая его, что вас тоже надо взять в дело. Или вас, или полицию!

– Никакой полиции!

– Именно так он и сказал, точно таким же тоном. Сейчас мы по одну сторону баррикад, должны работать рука об руку, чтобы вернуть картины в Италию, с этим он согласился. Можете оставить их у себя. Эти люди прихватили и кое-что наше, мешочек деньжат, ха-ха.

– Начните сначала, изложите все по порядку, вы меня совсем запутали.

– Начало вам известно. Человек по фамилии Д'Изерния предложил продать нам эти картины.

– Карло Д'Изерния? В Италии он разыскивается по обвинению в ряде преступлений.

– Послушайте, если вы будете то и дело перебивать, как же мне изложить все по порядку? Нельзя ли чашечку кофе? Что-то спугнуло Д'Изернию, и он перенес операцию в Мексику. Далее выясняется, что в деле замешан Курт Робл. Как вам известно, мне дали картину Челлини – для проверки подлинности. Она настоящая. Но мы должны были вернуть ее, чтобы завершить сделку. Далее последовал обмен, во время которого мы выложили кругленькую сумму наличными за да Винчи. К тому времени, когда выяснилось, что это подделка, те уже скрылись, но мы проследили их путь досюда при помощи потайного передатчика, установленного в их автомобиле.

– Неплохая демонстрация наличия здравого смысла.

Предпочитая умолчать, кто именно продемонстрировал здравый смысл, Тони отхлебнул черного «эспрессо» из принесенной чашки; скривился от горечи и насыпал туда несколько ложек сахара. – Да уж, мысль была вполне здравая, мы следовали за ними до Акапулько, но передатчик вырубился. Меньше часа назад. Потому-то мы и нуждаемся в помощи. Нам не хватает людских ресурсов и людей, знающих город.

– И кого же, позвольте спросить, вы подразумеваете под словом «мы»?

– Ну, ФБР да еще министерство финансов США.

– Без ЦРУ?

– Теперь. Оно было в деле, но возникли неприятности, и оно стушевалось. Зато нам помогают израильтяне.

– Часом не Яков Гольдштейн со своей командой?

– Да, а вы знакомы?

– Надо было раньше сказать. У нас с Яковом имеются общие интересы. И где же вся эта компания?

– На улице, в машине.

– Приводите их сюда, поговорим.

Тимберио что-то быстро прокричал по-итальянски, и оружие исчезло из виду. Тони сходил за остальными, и пару минут спустя все уже сидели вокруг стола, потягивая крепчайший кофе и глядя, как Тимберио с Гольдштейном обнимаются и хлопают друг друга по плечам.

– Теперь за дело. – Тимберио присоединился к американцам за столом. – Сколько человек вы разыскиваете, кто они, на какой машине?

– Черный «Паккард», – сообщил Соунз. – Трое. Карло Д'Изерния, Курт Робл, Адольф Гитлер.

Поднимая брови все выше и выше, Тимберио небрежно опустил руку к карману; Соунз и Стокер поступили точно так же.

– Спокойствие, – встрял Гольдштейн. – Мы еще не начали, а вы уже хотите все закончить. Этот липовый Гитлер на самом деле известный нам Якоб Платц. Так что давайте продолжать. Мы проследили за ними до города, затем потеряли. Наум, мой человек, находится в аэропорту на случай, если им вздумается покинуть город этим путем. Он славный паренек и сумеет их задержать, так что одну дыру мы заткнули. Как еще можно выбраться из города?

– Обратно той же дорогой?

– Водитель на грузовике присматривает за ней. Мы поддерживаем связь по радио.

– Юг. Дорога на юг вдоль побережья ведет в никуда, пара деревушек, и дорога обрывается. Север. Имеется хорошая дорога на Сиуатанехо, где есть аэродром, на котором у меня работает свой человек. Его предупредят. А еще, конечно, порт и целый Тихий океан.

– Вы угадали мои мысли. – Соунз отхлебнул кофе и поморщился. – Если бы им нужен был просто аэродром, они могли бы направиться в Мехико, до которого от места обмена не более часа пути, и давно бы покинули страну. А вместо этого они ехали в Акапулько всю ночь. В Мексике на подобное можно решиться лишь при наличии веских оснований. Что же отсюда следует? Отсюда следует, что они спешили, раз ехали всю ночь. Отсюда следует, что они стремились попасть в порт. Из этих двух аргументов вместе следует, что они хотели быть в порту к определенному часу, а отсюда, в свою очередь, следует, что они приехали на отплывающий корабль. – Он улыбнулся, откровенно довольный собственной безупречной логикой. – Итак, встает следующий вопрос: какой корабль отплывает сегодня? На нем-то и надо их искать.