«На корабле было двое выдающихся евреев. Мы не прошли и двухсот миль, когда эти евреи стати говорить мне о власти, находящейся в руках еврейской расы, и о том, каким образом они правят миром благодаря своему контролю над финансами; только евреи могли остановить войну. Я отказался поверить им и сказал об этом. Тогда они стали во всех подробностях описывать мне, как евреи контролируют прессу и откуда у них деньги. В конце концов им удалось меня убедить. У меня это вызвало такое отвращение, что я даже хотел повернуть корабль обратно…»

Далее Форд объяснял, что поняв таким образом причину войн и революций, он решил довести ее до сведения своих сограждан. Совершенно естественно, что в обстановке, воцарившейся в США в 1920 году, и под непосредственным влиянием провокационной статьи в «The Times» он начал в мае того же года свой антисемитский крестовый поход. Следует добавить, что главным выразителем своих идей он избрал канадского журналиста Уильяма Камерона, принадлежащего к странной христианской секте «британских израильтян», крайне отрицательно относившейся к сыновьям Израиля. (Впоследствии Камерон стал президентом пронацистской «Англосаксонской федерации Америки».)

22 мая 1920 года еженедельник «The Dearborn Independent», купленный Фордом в ноябре 1918 года, опубликовал первую статью, разоблачающую экономическое господство евреев. Следующая статья разоблачала политическое могущество, находящееся в руках группировки со странным названием «All-Judaan» («Всеиудейское [общество]». Нарисованная в статье картина завершалась на очень мрачной ноте:

«All-Judaan» имеет свои вице-губернаторства в Лондоне и Нью-Йорке. Отомстив Германии, это общество готово к завоеванию других стран, Оно уже контролирует Великобританию, Россия еще сопротивляется, но ее шансы крайне малы. Соединенные Штаты с их общеизвестной терпимостью представляются многообещающей целью. Театр военных действий меняется, но евреи остаются прежними во все времена».

Луис Маршалл послал гневную телеграмму протеста, в ответ на которую Форд выразил сомнения о состоянии его рассудка. Впервые евреи отступились; в конце июня Джекоб Шифф писал: «Если мы вступим в противоборство, мы разожжем пожар, и никто не сможет предсказать, каким образом его удастся потушить». В тот же день газета «The Dearborn Independent» начала цитировать «Протоколы», которые отныне стали ее главным аргументом. В то же время фонд Форда договорился с частным сыскным агентством и организовал разведывательную сеть, в которую под кодовыми именами вошли доктор Хьютон, Наталия де Богори и многие другие русские эмигранты; один из них, Сергей Родионов, отправился в путешествие в Монголию, чтобы найти там еврейский оригинал «Протоколов». Другие детективы принялись за поиски секретной линии связи, по которой Луис Брандес передавал свои распоряжения в Белый дом. Воображаемые ужасы пастора Сименса остались далеко позади. Более того, новые версии поддерживались тем, не имеющим себе равных, доверием, которым было окружено имя Форда. Американское издание «Протоколов» было опубликовано в августе 1921 года. Луис Маршалл писал по этому поводу: «[Это издание] содержит вторую часть, которая должна доказать осуществление заговора, якобы обнаруженного в «Протоколах»… Это опасней, чем динамит» (10 сентября 1921 года).

Через десять дней он продолжил:

«События показали, что политика умолчания была ошибочной. Не только каждую неделю продолжается публикация столь же яростных статей Форда, но что еще хуже, «Протоколы» распространяются в каждом клубе, в каждой газете, их получили все члены Конгресса, они находятся в руках тысяч людей. Их обсуждают во всех сачонах и во всех социальных кругах…»

Если верить нью-йоркскому журналу «Америка», эти дискуссии происходили также публично, но описание, принадлежащее этому католическому органу, заставляет предположить, что в своей собственной вотчине евреи быстро взяли верх: «…не прошло и трех недель, как на всех бродвейских перекрестках зазвучали пронзительные голоса продавцов газет. «Читайте всю правду о предателе Генри Форде! Читайте всю правду об обманщике Генри Форде!» Очень быстро стало ясно, что по крайней мере в Нью-Йорке господин)' Форду не удастся добиться монополии на внимание публики». Журнал «Америка» ставил своим читателям в пример боевой дух евреев: «Их способы действовать не всегда заслуживают подражания, но быстрота и эффективность их реакции на любое оскорбление в адрес их религии заслуживают восхищения».

Однако другие фальшивки, уже чисто американского происхождения, продолжали выходить в свет: Джордж Вашингтон якобы писал, что евреи были более опасными противниками, чем английская армия; Бенджамин Франклин якобы зашел еще дальше, предсказав, что вторая половина двадцатого века станет эрой мирового господства этих вампиров. Но как и в старой Европе самый короткий путь к американским сердцам нашел антибонапартистский пасквиль жалкого адвоката Мориса Жоли, закамуфлированный под еврейские «Протоколы» и прокомментированный «израильтянином» Уильямом Камероном.

Форд, продававший больше автомобилей, чем все его конкуренты, вместе взятые, и продавший в 1919 году более миллиона автомобилей, находился тогда в зените популярности и власти. Его посредники и агенты должны были искать подписчиков для «The Dearborn Independent» (в одном конкретном случае их было 288 человек). Антиеврейские статьи также продавались в виде брошюр как в Соединенных Штатах, так и за границей. Ведущие «патриотические общества» Нью-Йорка пошли по следам Форда; в случае «Nations Civic Federation» евреям удалось добиться запрета антисемитской пропаганды, но «American Defense Society» продолжало рекомендовать по всей Америке чтение «Протоколов» независимо от того, «подлинны они или фальшивы».

Осенью 1920 года размах антисемитской кампании впервые побудил крупные еврейские организации, светские и религиозные, нейтральные и сионистские, объединиться, чтобы успешнее справляться с «самой серьезной проблемой, когда-либо возникавшей перед американским еврейством». Первого декабря они опубликовали «Призыв к согражданам», озаглавленный «Протоколы», большевизм и евреи». Ещё один раз за долгую историю рассеяния евреи прилагали все силы для того, чтобы объяснить, что выдвигаемые против них обвинения ложны и бессмысленны. Но в Соединенных Штатах они смогли использовать новый аргумент:

«Если отвлечься от их истории, характеризующейся крайним неправдоподобием, то анализ [текста] «Протоколов» показывает (…) что они должны принадлежать перу самых отъявленных врагов демократии. Они изобилуют циничными отзывами о Французской революции и понятиях свободы, равенства и братства. Они восхваляют привилегии и самовластие. Они издеваются над образованием. Они осуждают свободу совести. Они утверждают, что политические свободы являются только идеей, а не реачьностью, и что доктрина, согласно которой правительство должно служить народу, это лишь пустая фраза».

Опубликованное некоторое время спустя {16 января 1921 года) заявление подписали почти все видные американские общественные деятели. Три президента (Тафт, Вильсон, Хардинг), девять государственных секретарей, один кардинал и много других видных свяшенносггужителей, президенты университетов, деловые люди и писатели – всего более ста подписей – выражали свой протест в следующих выражениях:

«Нижеподписавшиеся граждане нееврейского происхождения (той) и христианского вероисповедания осуждают и глубоко сожалеют по поводу возникновения в нашей стране организованной антисемитской кампании, ведущейся согласованно и в унисон с аналогичными кампаниями в Европе… Американское гражданство и американская демократия стали объектом вызова и угрозы. Мы протестуем против згой организованной кампании предрассудков и ненависти не только потому, что она является безусловно несправедливой по отношению к тем, против кого она направлена, но в первую очередь потому, что мы убеждены в ее абсолютной несовместимости с американским гражданством, лояльным и интеллигентным…»