Толанд посвятил свой трактат епископам Соединенного королевства. Автор начинает свою книгу с того, что напоминает им исторические заслуги «учителей рода человеческого», которые смогли привить монотеизм Римской империи, чьи собственные имена современные англичане с гордостью носят, хотя испытывают к ним самим ненависть и презрение, «бесчеловечность которых сопоставима лишь с их же беспочвенностью». Основную ответственность за это он возлагает на духовенство; но отмечает также и роль массовой ксенофобии, причины которой он резюмирует в следующих трех пунктах: «Я признаю, что во всех странах чернь редко соглашается с притоком чужестранцев: это происходит, во-первых, потому что они не ведают, что когда-то сами были пришельцами на этой земле, во-вторых, они не хотят соглашаться с тем, что чужаки станут работать в тех же областях, что и они сами, или, по их словам, «вынимать у них изо рта их кусок хлеба», в-третьих, эта неприязнь поддерживается уловками тех, кто стремится захватить власть… »

Затем автор уверял своих читателей в том, что значительная их часть имеет в своих жилах еврейскую кровь, особенно это касается шотландцев, «что и является причиной, по которой многочислен ные жители этой части острова испытывают показательное отвращение к свинине и пудингу с кровью, не говоря о некоторых других легко заметных совпадениях».

Толанд прославляет достоинства иудаизма, предписывающего евреям «возвеличивать перед всем миром Божественную доброту, мудрость и всемогущество, а также другие атрибуты Бога и обязанности человека, составляющие «естественную религию". Наконец, он перечисляет различные преимущества, которые получит Великобритания вследствие увеличения числа евреев; даже если у них есть некоторые недостатки, то они «вызваны обстоятельствами их жизни, а не их природой»; к тому же «они легко перенимают нравы тех народов, среди которых живут».

Нельзя сказать, что это любопытное произведение имело успех. В наши дни большинство биографов Толанда о нем даже не упоминают. При жизни Толанда было опубликовано анонимное опровержение, в котором англичане получили специальное предостережение по поводу опасности иудейского прозелитизма. «Пока наши священники смогут обратить одного еврея в христианство, евреи обратят десять христиан в иудаизм… » «Лучше отгородимся от них, чем позволим им смешаться с нами, а то Господь отринет нас так же, как он отринул их… » Эта опасность становилась еще более серьезной, поскольку евреи претендовали на то, что они были единственными хранителями неискаженных текстов Писания; при этом «сотни евреев, родившихся в Испании, Португалии, Голландии, Англии, не знают ни одного слова на иврите… » («A confutation of the reasons for maturalizing the Jews, containing the Crimes. Frauds and Insolencies, for which they were convicted and punished in former Reigns», London, 1715.)

Более или менее сходную позицию занимал основной отряд деистов, разоблачавших противоречия доктрины откровения. Для них в ошибках, которыми на протяжении веков оказалась запятнана христианская традиция, виноваты прежде всего евреи, или даже только они. Более того, если для Римской церкви порабощение избранного народа являлось доказательством истинности христианства, то деисты сам факт этого порабощения рассматривали как аргумент против традиционной веры. Способы доказательства могли быть различными; необходимо последовательно рассмотреть эти доказательства, поскольку они не только свидетельствуют о всеобщей юдофобии (в том числе и о распространенном убеждении, что «еврей» значит «обманщик»), но и являются первыми вехами на историческом пути современного антисемитизма: пройдя через различные этапы, о которых мы еще поговорим в дальнейшем, философия деизма превратится через несколько поколении в активный движущий фактор истории.

Прежде всего назовем имя математика Уильяма Уистона, унаследовавшего кафедру Ньютона в Кембридже. Подобно своему великому сопернику он предавался бесконечным расчетам, чтобы включить библейскую хронологию в астрономическое время. В той степени, в какой эти расчеты не давали результата, он приписывал получавшиеся отклонения воздействию кометы, которая якобы повредила тонкий механизм мироздания во время потопа. Таким образом, математические несоответствия оказывались результатом человеческих пороков. Другие ошибки Уистон приписывал коварству еврейских писцов. Он даже предпринял попытку восстановить подлинные тексты в своем сочинении «Попытка реконструкции подлинного текста Ветхого Завета… » (1722). Последняя фраза этого труда гласила: «К началу второго века христианской эры евреи внесли серьезные искажения в свои копии Библии на еврейском и греческом языках; они сделали это сознательно во многих местах из-за своего враждебного отношения к христианству».

Иначе проявил свою злобность Мэтью Тинцал в своем трактате «Христианство возникло при сотворении мира, или Евангелие как отражение естественной религии» (1730). Эта книга спровоцировала появление более ста пятидесяти опровержении как в Англии, так и на континенте, одно из которых принадлежало перу знаменитого Беркли. Как указывает заголовок книги, христианство в ней отождествляется с «естественной религией», которая якобы была искажена Моисеем. Чтобы доказать зловредность иудаизма, Тиндал привлекал примеры из современной истории. Разве все эти кровавые бани и преступления не могут быть оправданы библейскими прецедентами?

«Я задаю себе вопрос: «Убили бы испанцы столько миллионов индейцев, если бы они не думали, что могут поступать с ними так же, как с хананеями? Сколько прецедентов могли найти папские священники в Ветхом Завете, чтобы оправдать убийство обоих Генрихов, королей Франции! Если бы в нашей стране удался пороховой заговор, заговорщики бы воспользовались тем же аргументом… » Кроме этого Тиндал напоминает как гностики, «одна из самых крупных сект древности», противопоставляли жестокого Иегову истинному Богу Просвещения; «такова разница в представлении Бога в книгах еврейской и христианской религии».

Последователь Тиндала Томас Морган сделал еще два шага в этом направлении, перейдя к открытой апологии гностицизма, совпадавшего по его мнению с истинным учением Иисуса и распространив свои нападки на Бога Израиля и на его народ:

«Предположение, что толпа нищих и презренных египетских рабов, которые едва только смогли освободиться от одного ига, как немедленно попали под другое, что народ, почти не известный остальному роду человеческому, сосланный в глухой угол земли под запрет смешиваться с другими народами, что такой народ в подобных обстоятельствах окажется предназначенным Божественной мудростью и провидением для того, чтобы нести свет язычникам, чтобы стать в этом мире хранителем истинного познания и любви к Богу, проводником подлинной религии и путем к спасению, – подобное предположение равносильно допущению того, что мы не можем выразить без отвращения, а именно того, что Бог хотел достичь столь ничтожной цели при участии такого порочного помошника как Моисей… »

Короче говоря, для автора этого сочинения Бог Ветхого Завета являлся «Богом Израиля, Богом воинств или Богом войны, местным божеством-покровителем, обитающим на земле своего народа… »

Другой предшественник высокой библейской критики, Антони Коллинз, придерживался сходных взглядов в своей «Речи об основаниях христианской религии» (1724). На Коллинза будет ссылаться барон Гольбах в преисполненном жестокости трактате «Дух иудаизма… », который он выдавал за перевод книги Коллинза.

Таким образом, интеллектуальная революция деизма быстро радикализировалась подобно любой настоящей революции, а «естественная религия» трансформировалась в пантеизм, по сути являвшийся лишь слегка завуалированным атеизмом. Некоторые аргументы этих дискуссий по нашему разумению должны вызывать смех, однако они выдвигались всерьез. Так, епископ Уильям Уор-бертон в сочинении «Божественная миссия Моисея… » (1738) утверждал, что избрание Богом самого грубого и подлого народа среди всех народов мира является наилучшим доказательством истинности Откровения.