– Ты хочешь встретиться с ним? – Джорджи внимательно посмотрела на подругу.

– Об этом не может быть и речи, – отрезала Джилли.

– Почему? Мне казалось, что, как только ты узнаешь об обмане Рейфа, не станешь откладывать дело в долгий ящик, сядешь на первый же корабль и отправишься в Америку.

– Сейчас я не могу поехать, – ответила Джилли. – Много дел, которые не терпят отлагательства. – Это выглядело достаточно правдоподобно.

– Чепуха, – возразила Джорджи. – Не более, чем отговорка.

– Называй, как хочешь, но я не могу сорваться с места и отправиться в Техас. Давай не будем об этом, – решительно заявила Джилли и вложила письмо в конверт. – Тебе не кажется, что здесь жарко? Пойду, пожалуй, надену что-нибудь полегче. Не обращай на меня внимания, я хочу закончить кое-какие дела.

Джорджи проводила взглядом подругу, направлявшуюся к дому в сопровождении веселых щенков, самый маленький из которых взвизгивал так трогательно, что Джилли, не выдержав, взяла его на руки под дружное тявканье остальных. Она никому не отказывает в помощи, подумала Джорджи.

Вот почему Джилли не могла уехать из Англии вслед за любимым. Джорджи, как этот щенок, взятый на руки, нуждается в заботе и поддержке подруги.

Девушка не могла допустить, чтобы мечты Джилли еще раз разлетелись в прах, ведь появилась надежда, что Рейф действительно свободен. Подруга всегда отличалась твердостью характера и все-таки самую главную цель – завоевать любовь Рейфа Рейборна – с готовностью отодвинула на второй план, и сделала это ради нее, Джорджи, так как не могла бросить ее на произвол судьбы.

Как странно, думала девушка. Она хотела, чтобы Джилли принадлежала ей одной. Но теперь, когда желание только начало осуществляться, придется отказаться от него. Подруге, как и ей самой, предстояло сделать выбор.

– Принести чего-нибудь? – спросила Нэн, укладывая густые локоны хозяйки в прическу. – Вот так хорошо, – прибавила служанка и отступила назад, чтобы полюбоваться своей работой.

– Пока ничего не нужно, спасибо, – ответила Джилли, встав со стула и подойдя к открытому окну. – Через час будем пить чай.

Джилли стояла, любуясь видом из окна, а Нэн собирала ее разбросанную одежду. Бодрая после только что принятой ванны, напудренная и аккуратно причесанная, девушка наслаждалась теплым ветерком, обдувавшим ее обнаженные руки и шею. Было легко и свободно.

Джилли представляла, какая жара сейчас в Техасе, как в аду. Волны горячего воздуха того и гляди свалят с ног. Как люди переносят такой климат? Одно дело съездить ненадолго, другое – жить постоянно. Удастся ли ей повторить то, что сделал Рис – уехать из своей страны, родного дома ради любви?

Девушка смотрела на пологие зеленые холмы, мирно пощипывающих сочную травку лошадей, крепкие дубы и каштаны, пестрое разноцветье рядом с дорожками, посыпанными гравием. Здесь ее родина, в этой тихой гавани она всегда найдет приют. Джилли обратилась к служанке:

– Нэн, а ты могла бы покинуть Англию?

– Да, – ответила она, не задумываясь, – если возникнет такая необходимость. Ведь мы живем на клочке земли, а на материке я никогда не была. И если бы там был мой дом, и я любила бы его, уехала бы без раздумий. Где придется жить: в городе или в деревне, не имеет значения.

– А в Америке? Смогла бы там жить?

Нэн улыбнулась, заметив, что разговор затеян неспроста.

– Думаю, полюбила бы и эту страну, мисс Джилли. Она такая огромная, многолюдная. Я мало что там видела, но та часть Техаса, где живет лорд Дерран, мне очень понравилась.

– Мне тоже, Нэн, – призналась хозяйка. Она не могла не любить страну, которая вырастила и воспитала самого дорогого для нее человека – Рейфа.

Джилли посмотрела на кольцо с гранатом, и ее пальцы нежно погладили гладкую поверхность камня.

Сможет ли она осуществить то, что задумала, сумеет ли забыть о прежней жизни и начать новую? Что будет делать, если у нее ничего не получится? Удастся ли ей в таком случае прожить остаток жизни счастливо, выйти замуж за другого человека, зная, что никогда не забудется ее прежняя любовь?

Почему Рейф сказал неправду? Что толкнуло его на это, и зачем понадобилось придумывать какую-то несуществующую женщину?

Что теперь делать? Джилли верила, что сердце подсказало ей правильный путь.

Однако, чтобы осуществить задуманное, придется оставить подругу, которая так нуждается в помощи. Она знала, что решится на этот шаг только тогда, когда Джорджи снова сможет оставаться одна, ничего не боясь.

Джорджи в очередной раз прочитала последнее письмо Марины Алленвуд, в котором она просила ее еще раз подумать над предложением отправиться вместе в путешествие по Европе. Леди Алленвуд подчеркивала, что поездка будет способствовать укреплению ее связей с разного рода картинными галереями, которые, вероятно, заинтересуются ее работами, не говоря о том, что прибавятся заказы на портреты.

С той минуты, как Джорджи пошла переодеться перед чаем, слова Марины не выходили у нее из головы. Ей представлялась возможность посетить известнейшие музеи искусств и частные коллекции, где собраны работы великих мастеров кисти. Представиться ли такая прекрасная возможность когда-нибудь еще? Леди Алленвуд писала также об их взаимоотношениях, признаваясь в симпатиях к Джорджи и обещая не оказывать никакого давления, если она предпочтет просто дружбу.

Ей нравилась эта очаровательная женщина, художницу тянуло к ней, хотя чувство к леди Алленвуд нельзя было сравнить с любовью к Джилли. Но Джорджи знала, что Марина могла дать ей то, на что не способна подруга. Это начало и одновременно конец, подумала девушка.

– Когда ты приняла это решение? – спросила Джилли, разливая чай.

– Сегодня днем. Нельзя упустить такую возможность, – ответила девушка, добавляя себе в чашку немного молока.

Джиллиан отрезала два больших куска пирога с морковью – фирменного блюда своей кухарки, для себя и подруги и с аппетитом принялась за еду, размышляя над услышанным.

– Мне пора становиться на ноги, ты согласна? – спросила художница.

– Если честно, не знаю, готова ли ты к этому. Может быть, не стоит торопить события?

Джорджи уставилась в тарелку.

– Чем скорее я уеду, тем лучше, – неуверенно прошептала она.

– Что ты сказала?

– Я сказала, что мне лучше уехать.

– А я думаю иначе, – не согласилась Джилли.

– Ты здесь не при чем. Все дело во мне. И кроме того, когда я уеду, ты сможешь со спокойной совестью делать то, к чему стремишься.

– И что же это, по твоему мнению?

– Уехать к Рейфу, – чуть слышно промолвила Джорджи. – Ты ведь хочешь увидеть его, правда?

Джилли густо покраснела.

– Да, хочу, но не стану бросать тебя из-за этого. – Потянувшись через стол, она сжала руки подруги. – Ты слишком много для меня значишь.

– Не так много, как мне хотелось бы, – призналась художница.

– Что ты хочешь этим сказать? – Джиллиан недоуменно захлопала ресницами.

– Я люблю тебя.

– Я знаю это, глупышка.

Джорджи встала из-за стола и повернулась спиной к подруге.

– Нет, ты не знаешь. – Она сделала несколько шагов, прежде чем снова повернуться к столу. – Я люблю тебя. Люблю больше, чем просто подругу, и мне невыносимо видеть каждый день, встречаться с тобой и прятать свои чувства. Теперь ты понимаешь, почему я должна уехать? – прошептала девушка со слезами в голосе.

Джилли молчала, оглушенная этим неожиданным признанием. У нее и в мыслях не было ничего подобного.

– Мне очень жаль, честное слово.

– Чего тебе жаль? – недоверчиво спросила Джорджи.

– Я по собственному опыту знаю, что такое любить без взаимности.

– Ты заблуждаешься, – с грустной улыбкой сказала художница и назвала цену, которую Рейф предложил за картину.

– Он хотел выложить за «Магдалину» такую огромную сумму?

– Да, и это мог сделать лишь человек, безнадежно влюбленный в натурщицу.