Через несколько минут мы услышали автоматные очереди со стороны противотанкового рва. Этот немец спас нам жизнь.

Ну, а дальше, ты же знаешь. Ты же выходил из окружения. Сколько раз мы были на краю гибели! Но, видно, Бог решил оставить меня в живых.

Не буду тебе объяснять, что, когда мы, наконец, оказались у своих, шансы остаться в живых были не намного выше, чем когда мы выбирались из окружения. Давай ещё пригубим немного. Да. Не помню уже, как ушёл старший лейтенант, лётчик. А меня направили в полк, который занимал оборону километрах в десяти от того места, где нас целую неделю допрашивали. И как допрашивали!

Я попал в батальон, который был в резерве. Как раз на следующий день батальон построили. Перед нами появился командир полка, майор, и сказал, что ему нужны тридцать добровольцев, взвод для опасного задания в немецком тылу. Я тоже вышел из строя. Тридцать добровольцев не набралось. И, тем не менее, командир полка приказал мне выйти из строя отобранных для выполнения задания. Я почувствовал, что дело пахнет керосином, и обратился к командиру полка: «Товарищ майор, в течение пяти дней боёв нашей заставы я доказал, что умею воевать». И тут он мне ответил: «С тобой, старшина, ещё не всё ясно. У меня нет уверенности в том, что немцы не заслали тебя с целью шпионажа». «Но, товарищ майор, как немцы могли заслать с целью шпионажа еврея?». «Ты еврей?» – удивился командир полка. «Конечно» – ответил я. «А еврейский язык ты знаешь? Впрочем, еврейский язык знают и поляки, и украинцы в еврейских местечках. А молитву какую-нибудь ты знаешь?». Я начал говорить «Шма, Исраэль» Ты бы посмотрел, что стало с майором. У него на глазах появились слёзы. Он обнял меня и сказал: «Верю. Я тоже еврей».