Она отложила их на какое-то время в сторону, а сама села за стол. Шампанское охлаждалось в ведерке со льдом возле стола.
— Я не могу остаться с вами на ужин, — сказала она. — Но все равно — спасибо за приглашение. — Это рандеву организовал Леонард. — Хотела бы только произнести тост за ваш успех, джентльмены.
Леонард выглядел разочарованным, но взял на себя труд открыть шампанское. Из горлышка пошел дымок, когда он наклонил его, чтобы наполнить бокалы.
Все трое подняли бокалы.
— И еще, господа, давайте выпьем за неожиданное богатство, — сказала Эмма. — И за галантность.
Эмма сделала глоток, взяла в руки провенанс и быстро пробежала документы глазами.
После чего нахмурилась и поставила бокал на стол. Сняла скрепку и еще раз просмотрела все от начала до конца. И в очередной раз подивилась трудолюбию и изобретательности Зака. Там был документ на французском — свидетельство французского ученого, нашедшего статуэтку. К документу прилагался нотариально оформленный перевод на английский язык. Сертификаты подлинности, подписанные академиками. Отчеты археологической экспедиции. Два акта о продажах с разницей в восемьдесят лет, удостоверяющие тот факт, что цена статуэтки выросла в десять раз за указанное время. Ну и все обычные бумаги, которые нужны, чтобы экспонат был выставлен. Она покачала головой, хмурясь. Пришло время начать игру по заранее намеченному сценарию. Сейчас она станет выговаривать Стюарту за то, что его провенанс неполон: не хватает тех самых документов, которые удостоверяли бы то, что вещь принадлежит Стюарту. Это были те самые документы, что они изъяли из папки. Игра подходила к следующей стадии. В свете отсутствия документов, удостоверяющих собственность Стюарта на вещь, он в глазах Эммы становился подозрительным типом. Насколько он, Стюарт, опускался в глазах «страхового агента», настолько Леонард поднимался. Леонард становился ее фаворитом.
— Что-то не так?
— Последние документы датированы 1873 годом. — Эмма посмотрела на Стюарта. — Здесь нет акта о продаже, который удостоверял бы, что собственником статуэтки является ваш отец.
Стюарт поднял брови, продолжая беззаботно потягивать шампанское.
— Это так важно?
— Последний акт о продаже необходим, чтобы документ считался комплектным. Только полный документ дает вам законное право продавать статуэтку.
— Достаточно того, что говорю я: статуэтка моя, и никто не станет это оспаривать. — Стюарт скривил рот, полуобернувшись к Леонарду. — За исключением моего дяди, но он продает ее вместе со мной.
Эмма нахмурилась.
— Так кому она принадлежит? — спросила она, переводя взгляд с одного на другого.
Леонард и Стюарт ответили в унисон:
— Мне.
Эмма растерянно заморгала.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Что бы вы ни решили, вам нужен акт о продаже. Иначе нам нечего будет предложить покупателю или покупателям.
— Все, что у меня есть, — перед вами, — сказал им Стюарт. — Насколько я знаю, здесь ничего, кроме этого, никогда не было.
— Провенанс не укомплектован.
Леонард в тревоге спросил:
— Значит ли это, что у нас ничего не получится?
— Отчего же нет, может получиться, — объяснила Эмма, — но вам придется заплатить кому-нибудь, кто... кто может доукомплектовать провенанс.
— Заплатить? — У Леонарда сердце упало. — Много?
— Нет, — сказала Эмма, — всего несколько сот фунтов.
На этот раз слово взял Стюарт.
— Вообще-то у нас с Леонардом возникло небольшое разногласие. Я обратился в суд. Никто из нас не может получить деньги на руки достаточно быстро.
У Эммы брови поползли вверх.
— Как же вы тогда живете?
— В кредит, — сказал Стюарт и пошел против истины. К моменту разговора все его счета, кроме одного, были разморожены. Огромный груз свалился с его плеч. Результат стоил и затрат, и хлопот по юридическому оформлению решения. Что же касается Леонарда, то его дела были совсем плохи. Громадные долги, перерасход средств — за все теперь приходилось расплачиваться, и адвокаты Стюарта тщательно следили за тем, чтобы Леонард погашал долги, не давая ему спуску.
— Вот так дела, — сказала Эмма, переводя взгляд с одного на другого. Выражение лица у ее было такое, как бывает у мамаши, отчитывающей своих непутевых сыновей. Так было надо для того, чтобы Леонард почувствовал себя уязвимым, пристыженным. — В любом случае, — продолжала Эмма, — вы повязаны. — Нахмурившись, она покачала головой.
— У меня есть статуэтка, — с упором на слово «есть» проговорил Леонард. Он ясно давал понять, что если проблему и надлежит решить, то сделать это придется Стюарту, а он, Леонард, тут ни при чем. — Я могу отнести ее мистеру Вандеркампу завтра же. — В противовес тону выражение его лица оставалось крайне озабоченным. А две тысячи фунтов уже истрачены?
Эмма кивнула.
— Мне пришлось отчитаться перед моей компанией и отослать страховую сумму по назначению. Я принесла вам копии. — Она отошла к краю дивана, туда, где были сложены пальто, и достала стопку документов, отпечатанных на дорогой мелованной бумаге отличного качества. На первой странице вверху имелся красивый вензель со словами «Лондон, компания „Кембрик“. — Компания маленькая, но с хорошей репутацией и такая, с которой, скажем так, легко работать. Затем мне пришлось выплатить Вандеркампу ювелиру и тому, кто будет изготавливать копии провенанса, аванс, чтобы дело продвигалось быстрее. Все готовы приняться за работу. Я постаралась все сделать для вас как можно быстрее и уже подыскиваю вам покупателей.
— Ну что же, я свои обязательства выполнил, — сказал Леонард, скривив губы, и взглянул на племянника так, что тот должен был почувствовать себя злобным карликом рядом с великодушным гигантом — своим дядей.
Стюарт, не поднимая глаз, пил шампанское. Как бы тяжело ему ни было играть свою роль, он играл ее безупречно. Он молчал, не пытаясь оправдаться.
— Ничего, я вам помогу, — сказала Эмма. Неодобрительно щелкнув языком, она обратилась к Стюарту: — Вы помните, у кого ваш отец купил эту вещь?
— У какого-то парня во Франции.
— Во Франции много парней. — Эмма покачала головой и посмотрела на Леонарда, словно говоря: ваш племянник безнадежен. Теперь она была на волосок от того, чтобы заключить негласный союз с Леонардом против Стюарта. — Ничего, — повторила Эмма. — Если мы не можем выяснить, у кого она была куплена, то этого никто другой тоже сделать не сможет. Как звали вашего отца? Мне придется изготовить дубликат последнего акта продажи.
— Дубликат?
Так, словно перед ним был неразумный ребенок, Леонард объяснил:
— Фальшивку, Стюарт. Она собирается заказать своему человеку изготовить фальшивку того акта, который ты потерял.
Стюарт нахмурился.
— Я ничего не терял. Его просто там не было. — Он взглянул на Эмму. — И у меня нет денег, чтобы платить еще за что-то.
— У меня есть, — сказала Эмма. Она достала из ридикюля маленькую записную книжку и что-то быстро туда вписала. — Никому не говорите. У меня здесь есть счет. Моей компании это вряд ли понравилось бы. Я сниму деньги со счета, а вы заплатите мне, как только получите назад свои деньги. Небольшая ссуда. Надеюсь, ненадолго.
— Вы серьезно? — воскликнул Леонард. — Господи! Вы просто золото! — Он смотрел на нее во все глаза. — Вот женщина, на которую может положиться мужчина.
— Я просто не могла оставить вас в таких затруднительных обстоятельствах. Что еще я должна была делать? — Она послала Стюарту осуждающий взгляд, после чего любезно улыбнулась Леонарду. — Мне бы не пришлось вам ничего давать, если бы я вас здесь бросила. — Она села за стол, открыла ридикюль, достала пустой банковский бланк и ручку и принялась выписывать им чек.
Леонард смотрел на бегущее перо словно зачарованный.
— Должна сказать, — говорила Эмма, продолжая писать, — что я не хотела бы, чтобы моя благодарность вылилась в такие хлопоты. — Она протянула чек с еще не просохшими чернилами Стюарту. — Я могла бы догадаться, что вы, господа, попадете в какую-нибудь историю. Вот, возьмите адрес. — Она вырвала листок из записной книжки. — Передайте этому парню свой провенанс, вернее — то, что у вас от него имеется. Объясните ему свою проблему примерно так, как это сделала я. За определенную сумму он возьмется все устроить. Если этого будет недостаточно, скажите, чтобы увиделся со мной. — Она встала, поигрывая бокалом с остатками шампанского.
