– Какое же, любимый?! – улыбнувшись своей покровительственно-снисходительной улыбкой с ленцой спросила Калиархара.

– Скоро увидишь! Пойдешь завтра на бои со мной?

– Мне там скучно – все одно и то же – не на что смотреть, – скривила изящные брови красотка.

– Уверяю, теперь тебе найдется на что посмотреть! – настаивал муж, подходя и обнимая свою жену за крутые бедра.

– Что ж, раз ты заверяешь меня в этом – непременно пойду.

– Вот и славно! Я подготовил тебе подарок!

– Какой же?!

– Увидишь завтра на боях!

– Ну скажи! Мне же интересно!

– Тогда не будет подарком! Потерпи до завтра! – смеялся Партакл, в объятиях любопытной жены.

– Ну как я могу терпеть?! – не отступала Калиархара, хватая губами мужа за ухо, побуждая к ласкам и откровениям.

– Нет, нет и не настаивай! – не сдавался тот.

– Ну ладно! Тогда я подарю тебе свой подарок! – она сделала знак слуге.

Тот исчез и вернулся, ведя перед собой…

Назвать ее женщиной не приходило в голову, ни девушкой ни даже девочкой… Она была похожа на сказочное существо – вся тоненькая изящная и прозрачная: жемчужно-золотистые воздушные кудри-облачка; чуть припухлые аккуратненькие розовые губки-лепестки, правильный носик, наивно вздернутые светло-серые брови на округло-детском лице и поражающие своей глубиной огромные светло-голубые глаза с зеленоватым ободком – в них были и детская невинность и какое-то вселенское понимание.

– Дидаола, – властно обратилась к ней Калиархара, – Подойди сюда!

– Вот это да! – невольно наклонился вперед Партакл, разглядывая казалось сошедшее с небес чудо, – Воплощение самой Павриоды – богини невинности! Где ты нашла ее, Калиархара?!

– Там же, где находят и всех остальных рабов, мой дорогой супруг! – произнесла с железными нотками хищницы в голосе знатная госпожа, – На невольничьем рынке! Это тебе мой подарок!

– Право же, что мне с ней делать? – немного растерянно пожал плечами вельможа – мысли, которые обычно посещали его при таких «подарках» сейчас даже и не приходили ему в голову – обладать этим сказочным прозрачным невинным существом, как наложницей, ему вовсе не хотелось и даже неприязнь возникала при одной только попытке подумать о том, что вообще кто-то будет прикасаться к ней.

– Она не нравится тебе? – с надменной усмешкой спросила Калиархара, делая несколько шагов вперед и поднимая рукой в дорогих кольцах часть воздушных жемчужных кудрей маленькой рабыни, а потом отпуская их, позволяя медленно опадать на плечи, играя золотом в вечерних лучах солнца.

– Она дите. Маленькое и безумно красивое. Что нам делать с ней? – наконец оторвав взгляд от новой покупки своей жены, еще раз пожал плечами Партакл.

– Ну да, правда – она не умеет ни петь ни танцевать, но можно отдать ее рабыням – чтобы обучили… – задумчиво произнесла Калиархара – в душе же она торжествовала – она подозревала, что такая невинность наоборот заведет ее мужа, но теперь, когда увидела обратное и поймала на себе его взгляд – тревога улеглась – Партакл по-прежнему отдавал предпочтение буйству, а не смиренности.

– Делай с ней, что сама сочтешь нужным, я право же не знаю куда ее пристроить, – махнул, наконец, рукой вельможа и пошел в дом – на сегодня он и так уже устал от всех этих проблем с рабами.

– Где же твой хозяин? – не выдержал спустя два часа после призыва воина Лысый.

– У меня нет хозяина, Вару! – отрезал Нартанг, – А тот поганец, что предал меня – дорого заплатит за это! Завтра нас опять поведут на бои… Так?

– Да. Да. Да, – ответило сразу несколько пленников.

– Я говорю с Вару! – оборвал их Нартанг, – Запомните – не надо лишних движений и суеты! Каждый из вас – воин, каждый умеет убивать! Если вы продержались до этого дня – вы умелые бойцы! Помните одно: сила и строй – две ноги, что держат войско и делают несокрушимым! Закрывайте бок соседа и будьте уверены, что кто-то закрывает ваш! Если остались одни – рубитесь к своим! – стал вдалбливать науку Данерата иноземцам король мертвой страны, чтобы самому оказаться на свободе.

Бойцы слушали его, потому что сейчас его нельзя было не слушать, – Так вот мы выйдем и вернемся! Когда возвращаемся, нас ведут меньше стражников – они не так бдительны. Если я выйду и вернусь первым – перебью всех сам и выпущу вас. Если меня задержат надолго и выведут в последних – ваша задача вернуться живыми с боев – и тогда я все равно поведу вас! Вы пойдете со мной на свободу?!

– Да! Да! Да! Та! Да! – бойцы уже с восторгом смотрели на своего молодого предводителя.

– Удача будет с нами!

Прошла беспокойная ночь. Настало утро – о нем можно было судить лишь по возобновившимся звукам снаружи темной камеры – оставленный факел догорел еще вчера. Через некоторое время дверь камеры отворилась – на пороге стояли солдаты, которые забрали пятерых. Нартанг остался сидеть на месте. Из пятерых вернулось только трое. Время вновь потянулось сонной змеей.

Наконец, в коридоре вновь послышались шаги. Опять лязгнул засов. И Нартанг возликовал – пришли за ним.

– Вставай. Ты готов к смерти? – ухмыльнулся солдат, освобождая воина от оков.

– Я готов подарить ее кому угодно, – зло оскалился Нартанг -Сегодня не твой день, – с некоторым сожалением посмотрел на него солдат, – Пошли.

– Со сколькими? – только и спросил воин, выходя и сжимая в руке рукоять только что выданного ему меча, вперивая в троих ждавших до этого снаружи камеры солдат свой бездонный глаз.

– Лучше тебе не знать – легче умирать, – усмехнулся один из них и несильно подтолкнул воина древком копья к выходу на арену.

«… и тогда Перней, презрев страх и прокляв трусливых сородичей, один вышел против многотысячной армии Перийского царя!! – донеслись до Нартанга слова устроителя торжеств, рассказывающего новую историю, которую воину предстояло воплотить в жизнь, – Он покрыл себя славой и стал легендой! Никому не удалось больше повторить его подвиг!»

Нартанг шагнул на песок арены. «Многотысячной – это сколько в настоящем по меркам этой проклятой страны? – интересовал его один вопрос, – По-любому не меньше трех десятков. Хьярг!» – воин быстро прошел к противоположенному краю, чтобы солнце было за ним, и прислонился спиной к холодному камню стен. Он успел вовремя – из всех четырех дверей стали выбегать вооруженные низкорослые бойцы – воин не знал, сколько их было и откуда и как набралось столько людей такого роста, на фоне которых он казался великаном, – он просто перестал думать о таких мелочах, призывая к себе Удачу.

Люди на трибунах, казалось, перестали дышать, следя за высоким воином, только что сделавшим первый взмах мечом и сразившим сразу троих из первых добежавших к нему противников. Всем было несказанно интересно – сможет ли он «сыграть» доподлинно великого Пернея.

Противники набегали и откатывались – занятое Нартангом положение давало ему необходимую защиту спины, а место перед собой воин мог держать чистым очень долго – главное, чтобы нападающим не пришло в голову метать в него ножи или мечи.

Не успевшие вовремя отогнать, чтобы было видно всем зрителям, от стены Нартанга смотрители теперь в бессилии топтались за сгрудившимися нападавшими, бессильно взмахивая бичами. Люди свешивались с трибун над головой воина, чтобы рассмотреть происходящее внизу.

– А я видела его раньше! Это охранник одного иноземного торговца! Как он здесь оказался? – возбужденно глядя на арену, обратилась к мужу красавица Калиархара.

Ей хорошо было видно бой со своего места на ярусе для богатых.

– Теперь это наш раб, дорогая, я купил его вчера у упомянутого тобой торговца, – улыбнулся Партакл, сидящий на удобном сидении под навесом рядом со своей супругой.

– Вот как? Странно… Но торговец сам заявил, что этот воин свободен.

– Если бы он был свободен, то не дрался бы сейчас там внизу, дорогая, – снисходительно ухмыльнулся Партакл, краем глаза внимательно наблюдая за происходящим на арене и в то же время оглядывая своих знакомцев из высшей знати Тира, с которыми он заключил сегодня ни одно рискованное пари.