Близился первый бой, но он нисколько не пугал Нартанга – он знал, что не потерпит поражения – теперь, как никогда раньше, он не имел на это права – впереди его ждала свобода. Однако, он решил для себя не показывать в чужой стране всего своего умения, до поры оставляя его, как основной козырь в неравной игре…

– Нартанг, дорогой, – вошел в его шатер на следующее утро Кариф, – Ты готов к бою?

– Готов, – кивнул воин, опуская поднятый было меч.

– Мы поедем в Город солнца, на состязания. Там все шейхи выставляют своих бойцов.

Я выставлю тебя.

– Выставляют? – не понял Нартанг, потом вспомнил увиденные еще в Хорсии собачьи бои и кивнул, – Понял.

– Ты победишь? Ты ведь хороший воин?

– Да.

– Хорошо. Ты ведь помнишь свое обещанье.

– Я свое помню, – после несколько раз душившего его железного ошейника голос воина из недавнего хрипа окончательно превратился в рык, – А ты свое?

– Конечно, конечно! – заулыбался Кариф, – Ну вот и славно, скоро поедем. Иногда в пустыне случается всякое, – продолжил потом после минутного молчания хитрый шейх,

– Могут напасть разбойники… Ты знай: у моих воинов есть луки. А еще у них есть приказ убить тебя, если я погибну… – беспокойно поглядывая на свою опасную собственность, закончил он. Воин мрачно посмотрел на него, кивнул и отвернулся.

Почувствовав себя неуютно в шатре рядом с непонятным человеком, Кариф поспешил выйти, – Скоро в путь, – добавил он, уходя, чтоб хоть как-то сгладить неприятное чувство от молчания воина.

Через некоторое время караван был готов. На верблюдов нагрузили тюки с поклажей, несколько из них издавали громкие крики, предчувствуя тяжелую дорогу. Кариф указал Нартангу на уложенного на землю верблюда с пустым седлом. Воин залез на ненавистное животное, погонщик подстегнул зверя и Нартанг вознесся над землей.

– О-о-о, Хьярг! – выругался он, хватаясь за седло. Все кругом засмеялись, но потом тут же прикусили языки, когда воин окинул их своим взглядом.

Их путь тянулся через сплошные пески. И Нартанг не понимал, как можно разбирать дорогу в одинаковых дюнах. Ночевали также посреди пустыни, согнав и уложив верблюдов кругом, расположившись внутри. Второй и третий дни были точными копиями первого. Оказалось, что почти вся поклажа состояла из запасов воды. К исходу третьего дня местность вокруг начала меняться, превращаясь в каменистую равнину, а к самому закату показался город. Он был намного больше поселения Карифа или Зурама, и вид его отличался от злополучной песчаной твердыни, где Нартанг стал рабом. Ворота города были резными, а башни и стены отличались красотой линий. Но Нартанга вид города мало заботил, он сразу принялся вглядываться в местных жителей. Низкорослые и смуглые горожане походили друг на друга и лицами и одеждой, и никак, по мнению воина, не были похожи на достойных противников в бою. Потом их караван заехал в какой-то неприметный дворик, в котором Карифа встречали, как давнего знакомого.

– О, Кариф, солнце хранит тебя, как дорога? Опять приехал рискнуть на боях? Ты опять проиграешь – Тумар нашего повелителя непобедим!

– Тумар, может и непобедим, досточтимый Кирхар, но до него есть еще много не таких хороших бойцов, да и на него найдется достойный противник! – учтиво кланяясь хозяину постоялого двора, отвечал старый кочевник.

– О, не этот ли одноглазый демон будет сражаться от тебя? – обратил свой взор худощавый Кирхар на застывшего в седле Нартанга, быстро изучающего обстановку своим уже вошедшим у него в привычку бесцветным взглядом, полным отрешенности от окружающего мира.

Кирхар был внимательным наблюдателем и сразу заметил в черном бездонном взгляде нового человека тень постоянной угрозы.

– Будь с ним осторожен, Кариф. Почему он не в цепях? Я бы не стал ему доверять, – тихо прошептал он на ухо своему старому завсегдатаю.

– О-о-о, не беспокойся, досточтимый Кирхар, мой воин не такой безумный, как все эти бешеные чужеземные собаки! Он силен, как могучий однорог, но и умен, как хитрый леопард! И завтра я советовал бы поставить тебе именно на него! Клянусь Великим Солнцем, он сделает меня богачом, или я не Кариф!

Спустя некоторое время Кариф прошел в глиняный дом Кирхара, Нартанг, не зная что ему делать, присел рядом с расседланными животными. Меч у него Кариф забрал, объяснив, что в городе не принято ходить с оружием – это привилегия лишь личной охраны правителя. Воин устроился на каких-то тюках и уснул под скрытым надзором Залима.

На следующее утро Кариф повел его к высокому круглому строению, потом, войдя в тяжелую дверь, он вывел воина на середину арены. Построенное вкруговую возвышение создавало замкнутую стену арены, на нем были устроены сидения, которые не отличались удобством и изысканностью, присущей красивому городу, они были защищены от солнца плотным навесом и огорожены перилами. Глядя на почти ровный слой давно засохшей крови на окружавших песчаный пятачок высоких стенах, вдыхая смрадный запах, источаемый ими, Нартанг понял, что здесь идет совсем другая жизнь большого торгового города.

– Здесь ты будешь сегодня драться, – нервно перебирая в руках небольшие бусы из сверкающего камня, произнес Кариф, – Здесь везде сидят люди, – махнул он на пустующие скамьи, – А здесь сражаются на смерть, – по привычке улыбаясь спокойно объяснял торговец, обводя взмахом руки вонючие стены и пол.

– Я уже догадался, – кивнул воин, сглотнув от подступившей дурноты, вызванной отвратительным запахом гнили.

– А теперь я отведу тебя в клетку, но ты не бойся, – поспешно затараторил хозяин,

– Это на время, это так надо, чтобы все на тебя смотрели и всё. Это так надо, так положено, – он даже немного заискивающе посмотрел на своего раба.

– Там и другие сидят? С кем буду драться? – только и спросил воин.

– Нет, нет, все сидят по разным – чтобы до боя друг друга не придушили, – немного ободрившись спокойствием воина, еще шире заулыбался Кариф и повел своего бойца в другое низкое сооружение, расположившееся рядом с ареной: под навесом на небольшом расстоянии друг от друга в два ряда стояли клетки. Во многих из них сидели мрачные пленники. Видимо, низкорослый и сухенький народ видел силу только в великанах: большинство из них, по сравнению с высоким, но не особо «мясистым»

Нартангом выглядели просто гигантами. Тогда воин понял насколько хитроумным и расчетливым был его «хозяин»: Кариф все очень правильно продумал – его боец смотрелся рядом с этими горами мышц в совсем невыгодном свете, но зато шейх хорошо знал, как он был опасен на самом деле. Понять же это кто-то другой сможет только после боя, а то и потом будет считать, что все было лишь случайностью.

– С кем я буду сегодня драться? – тихо спросил воин.

– Не знаю – это майтун решает – тот, кто ведает ареной, – пояснил Кариф. Он подвел воина к пустой клетке, – Ты должен здесь сидеть, – вновь заискивающе улыбнулся он Нартангу, будто извиняясь. Воин молча зашел внутрь, и Кариф поспешно закрыл за ним дверь, заперев выуженным откуда-то из складок одежды ключом, – И еще, дорогой, ты на меня не обижайся, но при других я к тебе буду, ну…

– Обращаться, как к собаке, – мрачно закончил за него воин.

– Ну, ты же понимаешь, так надо, – все также слащаво улыбаясь, развел руками Кариф.

– Угу, – кивнул воин, – Ты воды мне только оставь здесь, – посмотрев на пустую грязную миску в углу, окликнул он уже собирающегося уйти хитреца.

– А-а-а, сейчас, сейчас, дорогой, – закивал Кариф, взяв какой-то кувшин с отбитым горлышком и зачерпнув из небольшой лохани, рядом с колодцем, из которого пил скот; потом поймав на себе тяжелый взгляд своего раба, выплеснул ее обратно и зачерпнул свежей,- Вот, дорогой, пей на здоровье! – протянул он холодный кувшин воину и засеменил прочь.

За всей этой сценой наблюдало как минимум десять пар глаз. Когда же Кариф удалился, сосед Нартанга прислонился к прутьям своей клетки:

– Ты что свободный, или просто смирный такой? – недобро глядел на воина высокий смуглый гигант, играя своими могучими мышцами рук и груди. Его обнаженный торс напоминал рельефную стену из камней разного размера, а огромные руки, обхватившие толстенные прутья, казалось, могли без труда раскрошить человеческий череп. Все остальные пленники внимательно слушали.