Она начала напевать, рука опять потянулась к молнии, бедра задвигались в такт мелодии.

– Посмотри на меня, – молвила она. – Как только начинается номер, я делаюсь сама не своя. Под этот мотивчик я выступала.

Я снял телефонную трубку и назвал дежурной на коммутаторе номер Колли Норфолка.

Реклама – это слово для ушей будущей королевы стриптиза звучало как пение сирены. Оставив в покое свою одежду, она целиком обратилась в слух.

Когда Колли снял трубку, я сообщил:

– Ну, Колли, твоя идея сработала.

– Черт возьми, о чем ты?

– Не прикидывайся кретином. Я говорю об идее отправить королеву стриптиза в мотель, чтоб поймать Тома-соглядатая, которого полиция ищет в связи с убийством.

– Ого! – воскликнул Колли. – Неужто капкан сработал?

– Сработал.

– Где этот тип сейчас?

– Предположительно, в полицейском управлении, но они, наверное, будут некоторое время молчать об этом.

– А девушка где?

– При мне.

– А где ты?

Я назвал ему отель и номер комнаты.

– Побыстрей собери репортеров и сразу мотай сюда, – продолжал я.

– Не будь ребенком, Лэм. Даже если я засыплю их снимками исполнительницы на кульминационном этапе стриптиза, наверняка никто из них не ринется на побережье ради...

– Пора тебе самому подрасти, Колли, – возразил я. – Речь идет об убийстве! Сексуальный маньяк – ключевая фигура в горяченьком деле. Полиция будет держать его в тени, пока не выпотрошит до самого дна. Так что для газет ты станешь благодетелем, источником сенсационного материала о кровавом криминале. Представь заголовки крупным шрифтом поперек первой полосы: ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ИСПОЛНИТЕЛЬНИЦА СТРИПТИЗА РАЗДЕВАЕТСЯ У ОКНА, А ПОЛИЦИЯ В ЭТО ВРЕМЯ ЛОВИТ МАНЬЯКА, ПОДОЗРЕВАЕМОГО В...

– Боже, я как-то не подумал об этом...

– Подумай, пока не поздно, – посоветовал я.

– Повтори, пожалуйста, где вы находитесь.

Я повторил.

– Боже, какие возможности! Она взлетит на высочайшую орбиту! Этот рекламный трюк лучший за всю мою карьеру...

– Им понадобятся снимки из мотеля, – продолжал растолковывать я. – Фотографии места, где стоял человек, и фотографии зрелища, которое он увидел за окном. Пригодится и хорошо отработанная версия, мол, исполнительницу стриптиза оставляет равнодушной любопытство зрителей, она занята своим делом, но прекрасно понимает, что чувствует обычная женщина, когда похотливый взгляд чужого мужчины вторгается в ее уединение... Отважная маленькая женщина решается заманить преступника, ставшего...

– Черт побери! – завопил Колли. – Перестань думать за меня.

– Спасибо, что предупредил, – парировал я.

– Не ломай комедию! Такая сенсация подворачивается раз в жизни. Я уже вижу, как ее подать. На фото – стриптиз перед камином, бра, трусики, секс и головокружительная уголовщина. Бросай трубку, я начинаю обзванивать газеты!

Я послушался и обернулся к Даффидилл:

– Все идет на лад. Скоро соберется целое общество.

– Как скоро?

– Пока он их обзвонит, пока убедит, что это не какая-нибудь афера, а настоящая сенсация, пройдет, наверное... ну час, может, полтора, и уж тогда они явятся.

Она принялась за свой напевчик, а рука потянулась к молнии.

– Так вот, – продолжал я, – они должны застать тебя здесь одну. Я уеду.

– Дональд! – взмолилась она.

– Смываюсь без промедлений.

– Наверное, тебя не очень заинтересовало то, что ты увидел.

– Почему же, заинтересовало. Просто я занят.

– Я так тебе благодарна, Дональд... Ты мне понравился в первую же минуту. Смотри-ка, меня потянуло на сантименты. Небось от еды да и от волнения. Я... Послушай, я горю адским пламенем.

– А я-то думал, исполнительницы стриптиза вырабатывают в себе полное безразличие к зрительному залу.

Она захихикала:

– Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я забыла о зрительном зале? Все время, пока крутилась перед окном, я думала о тебе. Я боялась разочаровать тебя и...

– Спасибо, – перебил я.

– За что?

– За бинокль. Я чуть было не забыл его. Надо прихватить эту штуку с собой. Теперь вот что, мой ангел. Учти, нашу затею от начала до конца придумал Колли Норфолк. Кто бы ни расспрашивал тебя о Дональде Лэме, отвечай: встречала такого, но замысел все равно принадлежит Колли Норфолку. Пойми правильно. Он профессионал, знает, за какие ниточки кого дергать. Ему под силу отоварить векселя, которые ты заработаешь на этой сенсации. Зачем ранить его нежную душу? Выкажи ему свою благодарность.

– Я же не дурочка. Он поймет, что я ему благодарна. Ведь и на самом деле... Когда у меня в руке бутерброд, я разгляжу, с какой стороны масло. Это если говорить о бизнесе... Но к тебе я отношусь...

– Ты проявишь свою благодарность лучше всего, если не будешь упоминать моего имени. Позже, когда вопросы начнет задавать полиция, тогда другое дело. Тебе придется представить им полный отчет. Но постарайся и из этого извлечь дополнительную рекламу.

– Как, по-твоему, они будут фотографировать, как я раздеваюсь?

– Фотографировать они будут. И уж от тебя зависит, какие сюжеты предложить. Спешка будет страшная, редакторы ведь вмиг смекнут, что им того и гляди вставят фитиль, а материал – гвоздевой, и обязательно придержат на первой полосе место для иллюстраций.

– Я просто места себе не нахожу.

– Прекрасно, – откликнулся я, – постарайся сберечь свой пыл. Предстоящий спектакль только выиграет от этого. Словом, жди репортеров.

Она отошла к окну, взор ее вновь устремился к мотелю. Вновь зазвучал знакомый мотивчик. Бедра заиграли в искусительном ритме профессионального стриптиза. Почти механически она потянулась к молнии на спине, и без того приспущенной, дернула ее книзу.

Я взял бинокль, беззвучно выскользнул за дверь, тихо ее притворил и поспешил вниз.

Около полуночи все на том же арендованном автомобиле я добрался до Баннинга.

Привлекать внимание полиции совсем не хотелось, но других способов добиться желаемого у меня не было. Рискуя вызвать подозрения, я въехал на территорию первого же попавшегося мотеля и совершил полный круг, разглядывая машины, а главное – их номера. Ту же операцию повторил у следующего мотеля. Лишь в третьем я набрел на свою золотую жилу. «Шевроле» под номером РТД-671 был припаркован перед домиком под номером 10.

В мотеле оставалось одно свободное место, мне удалось заполучить его. Администратор зажег электрическое табло, извещавшее, что вакансий больше нет, и лег спать, а я отправился к десятому номеру и негромко постучался.

Мне снова повезло. Видимо, Айрин еще бодрствовала. Я услышал скрип кровати, шаги босых ног, а потом голос, полный тревоги.

– Это Дональд, – сказал я.

Дверь приоткрылась.

– Дональд, – произнесла Айрин, колеблясь, – я не одета...

– Халат у вас есть?

– Нет у меня халата...

– Накиньте одеяло, – посоветовал я шепотом. – Мне надо срочно переговорить с вами.

– Минуточку...

Через мгновение она вернулась, кутаясь в одеяло.

– Не включайте свет, – предупредил я все так же шепотом. Потом вошел в дом и плотно притворил за собою дверь.

– Здесь очень тонкие стены, соседи узнают, что у меня... что я принимала посетителя...

– Ну и прекрасно. Люди наверняка диву даются, с чего это вы сюда одна заявились. Стоит ли обманывать их ожидания? Вы видели газеты?

– Да.

– Завтра появится кое-что новенькое. Вы узнаете, что полиция ищет меня.

– Вас?

– Совершенно верно. Говорите потише.

– Почему вас ищут?

– У меня был выбор. Либо явиться в полицию и рассказать о вас, либо исчезнуть, и пускай они достают меня в поте лица своего.

– Как они разнюхали про вас?

– Прочтете в газетах, нет времени говорить об этом. Из газет я узнал, что у Даулинга не осталось близких родственников.

– Да, я читала.

– Подробнее можете раскрыть эту тему?

– Он мне тоже говорил, что очень одинок, что у него нет никакой прямой родни.