Гамильтон Бергер всем своим видом напоминал огромного неповоротливого медведя. Широкие плечи, грудь колесом, огромный живот любителя пива. Но по выражению его лица было видно, что это весьма упрямый человек. При разговоре он постоянно жестикулировал, так что создавалось впечатление, что его руки гораздо красноречивее языка.

С сарказмом глянув на Мейсона, он сказал:

– Какие люди! – но по его тону было ясно, что он не очень рад визиту адвоката.

Однако Мейсон был невозмутим.

– Мне нужно поговорить с вами относительно дела Брэннер.

– Надо же! Что вас интересует?

– Я должен знать, как вы рассматриваете мои действия в этом деле.

– А что такое?

– До меня дошли слухи, что вы намерены выдать ордер на мой арест.

– Для этих слухов есть весьма веские основания, Мейсон.

– И когда это произойдет?

– Не ранее, чем я произведу тщательное расследование.

– Чем же вы мотивируете подобный шаг?

– Разбойное нападение на человека, похищение имущества, тайный сговор.

– Может быть, вы сначала выслушаете меня?

– А зачем? Я в курсе того, что произошло. Вы установили наблюдение за квартирой Джанет Ситон. Она была вам очень нужна. Но за ней следили и другие. Она появилась в своей квартире, но смогла улизнуть оттуда незамеченной для вас. Правда, ваши конкуренты смогли отыскать ее первыми. Вас это никоим образом не устраивало. Вы ворвались к ней в номер и, применив физическую силу, попытались выбросить оттуда детектива, нанеся ему телесные повреждения. После этого вы изъяли вещественные доказательства против Джулии Брэннер, а партнеру изуродованного детектива грозили оружием. Девушку вы увезли и куда-то спрятали. Может быть, вы считаете, что такие методы законны, но, с моей точки зрения, это далеко не так. Такие действия приведут вас прямиком в тюрьму.

– Ну-ну, – невозмутимо сказал Мейсон. – Не хотите ли выслушать, как все было на самом деле?

Бергер некоторое время пристально смотрел на адвоката, потом сказал:

– Понимаете, я вас очень уважал, но не сомневался, что в один прекрасный день ваши методы дадут осечку, а это чревато неприятностями. Как мне кажется, такой момент наступил. Вряд ли вам удастся выйти сухим из воды, хотя должен отметить, до сих пор вам чертовски везло. Скорее всего, это и сыграло злую шутку. Вы перестали считаться с действительностью и преступили все моральные нормы. Так что больше закрывать глаза на ваши безобразия я не имею права. Закон есть закон! И все же, из уважения к вам, до поры до времени я не буду привлекать вас к ответственности и ничего не сообщу прессе, пока полностью не разберусь в этом деле. Но, по моему мнению, ваша адвокатская карьера на этом закончена, что является огромной потерей для штата.

– Как жаль! Зато все мерзавцы и проходимцы, каких много в этом штате, вздохнут спокойней, когда я буду выведен из игры, – серьезно сказал Мейсон.

Бергер чуть повысил голос:

– Вы хорошо меня знаете. Нет большего зла, чем привлечь к ответственности невинного человека. Я должен быть на все сто процентов уверен в его вине, прежде чем направить дело в суд. И я не забыл ваших прошлых успехов. Вы помогали разоблачать закоренелых преступников и оправдывать невиновных – такое невозможно забыть. И все же закон должны выполнять все. Понимаю, у вас собственные правила игры. Вы не сидите в кабинете, как это делают приличные адвокаты. Нет, вы рыщете повсюду, ищете улики, используя такие методы, которые вряд ли можно назвать законными. – Голос прокурора набирал силу.

– Все? – невозмутимо осведомился Мейсон.

– Нет, я еще даже не начинал!

– В таком случае я вынужден вас прервать, чтобы кое-что сообщить.

– Мейсон, не переходите на личности. Я понимаю, что в суде я всегда являюсь вашим оппонентом. Несколько раз, благодаря вашим стараниям, я попадал в весьма щекотливое положение. Если бы вы заранее явились в прокуратуру и сообщили о тех уликах, которыми обладаете, все выглядело бы совершенно в другом свете. Но вы очень любите сюрпризы. Впрочем, это ваше право. Я на вас не в обиде, так как вы всегда действовали в интересах правосудия.

– Весьма польщен вашей оценкой.

– И все же, если получится так, что я буду вынужден привлечь вас к судебной ответственности, я исполню свой долг. И не думайте, что я затаил на вас зло и действую по личным мотивам. Это не так. Вы мне очень нравитесь, но рано или поздно такое должно было случиться. Поэтому я воспользуюсь стандартной формулировкой: все сказанное вами может быть потом использовано против вас.

– Отлично. Наконец-то я могу вставить слово. Парочка частных детективов является к вам и плетет обо мне всякие небылицы. И, как ни странно, вы принимаете их слова на веру, даже не дав мне возможности объяснить свою позицию. А потом вы же обвиняете меня в том, что я не поделился с вами теми фактами, которыми располагаю.

– Так получилось, что один из этих детективов имеет весьма существенные улики в отношении Джулии Брэннер.

– Бергер, вы на собственном опыте должны знать, что время от времени так называемые улики, на первый взгляд весьма убедительные и достоверные, разлетаются в пух и прах под напором тех фактов, которыми располагает защита.

– Ладно, вы меня убедили. Выкладывайте ваши факты.

– Благодарю. Кое-что я вам действительно расскажу. Вы правы, я действительно ищу Джанет Ситон, но, увы, до сих пор безрезультатно. Я очень хотел ее отыскать, а также попутно выяснить, кто те люди, которые постоянно маячат возле ее квартиры, явно дожидаясь ее возвращения. Это не полицейские, но и не мои агенты. Мне пришло в голову, что они лично не знакомы с Джанет и лишь располагают ее описанием. Самой заметной деталью ее внешности являются роскошные рыжие волосы. Вот я и попросил Деллу Стрит, мою секретаршу, покраситься в рыжий цвет, войти в квартиру мисс Ситон, а затем выйти из дома с багажом, сесть в такси и направиться в отель, где я заранее заказал два номера, расположенных друг напротив друга, чтобы у меня была возможность следить за дверью. Делла получила соответствующие инструкции. Она должна была, если почувствует, что ей грозит опасность, тут же вызвать меня свистком.

Так все и было проделано. Делла явилась в отель с багажом, и некто Сакс буквально через десять минут, отрекомендовавшись электриком, проник к ней в номер под тем предлогом, что ему надо проверить проводку. Делла должна была оставить дверь открытой, но Сакс начал с того, что запер дверь на ключ. Это сразу меня насторожило. Вскоре я услышал в номере звуки борьбы. Я выбил дверь плечом и успел как раз вовремя. Сакс душил Деллу Стрит одеялом. Еще минута – и все было бы кончено. Он пытался выхватить револьвер, но с помощью Деллы я обезоружил негодяя, в борьбе разбив ему нос.

Бергер даже не пытался скрыть удивление:

– Так это не была Джанет Ситон?

– Это была Делла Стрит.

– Сакс заявил, что располагает множеством компрометирующих данных в отношении этой особы. Якобы он хотел вызвать полицию, но она набросилась на него.

– Говорить можно что угодно, особенно если тебя охотно слушают. Сакс душил Деллу самым жестоким образом в тот момент, когда я ворвался в номер. Повторяю: он накинул ей на голову одеяло, полностью лишив ее доступа воздуха, и держал, пока она пыталась вырваться. Вы это понимаете?

Бергер лишь крякнул.

Мейсон поднялся:

– Я вас предупредил.

– Но это мало что объясняет.

– Например?

– Я не намерен знакомить вас с материалами, которые имеются у обвинителей против мисс Брэннер. Но мне точно известно, что Сакс познакомился с ней, отрекомендовавшись участником преступной группы, готовым решительно на все. Она пообещала ему огромное вознаграждение за то, чтобы он убил Браунли. Она же дала ему ключ от своей квартиры. Этот ключ является вещественным доказательством. Но вы изъяли эту улику, да еще и избили Сакса. В любом случае вы не имели на это права. Этот ключ мне нужен.