Когда он распрямился и взглянул на свою будущую невесту, в ее глазах снова сиял этот свет. Застенчивая улыбка тронула уголки ее рта, и Йен почувствовал, что у него появился достойный шанс не только исправить то, что он так некстати испортил, но и обрести счастье в браке.

К сожалению, возникшее между ними притяжение продолжалось недолго. После того как Фиона опустила глаза, Йену ничего не оставалось, как только натянуто улыбнуться и успокаивающе сжать ее руки.

– Наверное, мне следует рассказать вам о Шарлотте… – сам не зная, почему, произнес он.

Пока они с Фионой шли к дому и поднимались на третий этаж, Йен быстро изложил основные факты. Он рассказал о том, как познакомился с родителями Шарлотты и потом стал ее опекуном, как она покалечилась, выбираясь из огня, который погубил ее отца и мать. Он воздержался лишь от описания некоторых деталей поведения девочки, сказав только, что временами с ней бывает трудно.

На площадке между вторым и третьим этажом Йен остановился и внимательно посмотрел на зеленоглазую красавицу, которая молча следовала за ним.

– Есть что-нибудь еще, что вы хотели бы знать? – любезно спросил он.

Фиона подняла светлую бровь.

– Просто из чистого любопытства: я единственная женщина в империи, с которой у вас не было романа?

– Понимаю, любому может показаться, что я человек неразборчивый, – согласился Йен, – но на самом деле это совсем не так.

Фиона глазами выразила сомнение и указала на лестницу.

Решив, что вопрос удачно обойден, Йен двинулся дальше вверх и затем, идя по коридору, не делал больше попыток оправдаться. Мысленно он перебирал годы и женщин, даже тех, имен которых так и не узнал или не, мог припомнить.

Он считал и считал, пока не достиг цифры, которая повергла в шок даже его самого.

Ну и ну! Должно быть, что-то неладно с его эмоциональным здоровьем, ведь мысль о возможности действительно глубоких отношений с какой-нибудь из женщин так ни разу и не пришла ему в голову. Он очаровывал и льстил с единственной целью – получить и подарить наслаждение, а потом одевался, благодарил и уходил прочь, чтобы больше не вспомнить источник этого наслаждения.

У дверей комнаты Шарлотты Йен остановился и жестом пригласил Фиону войти, после чего шагнул за ней, размышляя, что на ее месте он бы три раза подумал, прежде чем выходить за него замуж.

– Кто вы?

Йен оторвался от своих мыслей и резко поднял голову.

Шарлотта сидела в инвалидном кресле возле кровати; волосы плотно облепили ее голову и грязными пучками спускались на плечи. Платье девочки было, как всегда, перепачкано, а черные глаза загорелись яростью, как только ее взгляд остановился на нем. Рут, одна из служанок, приставленных к кухне, стояла на коленях у камина, скорчившись над покореженным серебряным подносом, на который она собирала осколки фарфора и остатки разлетевшейся пищи.

– Простите, ваша светлость, – пробормотала служанка дрожащим голосом, не отрывая глаз от пола.

– Все в порядке, Рут, вы тут ни при чем. Пожалуйста, оставьте все как есть, ступайте вниз и успокойтесь. Мисс Шарлотта будет обедать позднее.

Рут тут же вскочила, сказав: «Да, ваша светлость», она бросилась вон из комнаты, лишь на секунду задержавшись, чтобы сделать реверанс.

Проследив глазами за убегающей служанкой, Йен перевел взгляд на Фиону и был изумлен улыбкой, тронувшей кончики ее губ. Чему она, черт возьми, улыбается? Может, тому, что если она не выйдет за него замуж, то маленькая горгона в инвалидной коляске не станет ее проблемой? По крайней мере, она не выйдет за рамки вежливости за время короткой беседы, хотя Шарлотта вряд ли способна продемонстрировать хоть какую-то любезность.

– Леди Фиона Тернбридж, – начал Йен, – позвольте представить вам мою воспитанницу, мисс Шарлотту Мастерз, недавно прибывшую из Нью-Дели. – Он предупреждающе поднял бровь. – Шарлотта, позволь представить леди Фиону, которая, как я надеюсь, вскоре станет моей женой.

Шарлотта не сводила с него черных глаз, в глубине которых по-прежнему плясало бешенство: когда она сжимала и разжимала зубы, челюсти ее ходили ходуном.

– Здравствуйте, Шарлотта, – мягко сказала Фиона, легкой походкой подходя к девочке. – Рада познакомиться с вами.

Шарлотта наконец оторвала взгляд от Йена и перевела его на Фиону. Немного помолчав, сухо сказала:

– Уверена, вы все обо мне знаете.

– Знаю, но совсем немного. – Фиону ничуть не смутила грубость девочки. – Ровно столько, чтобы знать, что нам нужно познакомиться. – Она сделала жест в сторону неприбранной кровати с грязными простынями. – Могу я сесть?

Йен вздрогнул. Фиона не могла не видеть, что ей придется сжечь свое платье после такого проявления доброты и попыток наладить отношения, которые никак не будут оценены.

– Садитесь, если хотите. – Шарлотта угрюмо уставилась в окно, в которое она только несколько минут назад метнула ночной горшок.

Фиона отвернула простыни и, найдя относительно чистое место, села. Йен наблюдал за ней, удивляясь тому, что она не побоялась приблизиться к Шарлотте: протянув руку, она могла бы дотронуться до нее. Запах в комнате был ужасным, и Йен изо всех сил боролся с желанием отступить назад, как вдруг Фиона сказала:

– Как я поняла, вы оказались у его светлости только несколько месяцев назад…

– Шестьдесят три дня, семнадцать часов и… – Шарлотта посмотрела на часики, приколотые к грязному воротничку. – И сорок восемь с половиной минут.

Фиона сжала губы, обдумывая ответ, затем кивнула.

– А когда ваши родители так трагически покинули нас?

– Пожар случился тринадцатого октября.

Фиона медленно кивнула и рассеянно оглядела комнату.

– Я вижу, вы рисуете?

– Видите?.. – Шарлотта бросила мрачный взгляд на Йена. – Лорд Дансфорд принес мне краски, думая, что я захочу рисовать, но…

– Также я вижу здесь все для рукоделия, – бодро продолжила Фиона.

Шарлотта скорчила гримасу.

– Ненавижу рукоделие! У меня от него болят пальцы.

Фиона с сомнением посмотрела на полку с книгами:

– Но вы хотя бы читаете?

Шарлотта воинственно вскинула голову.

– Я прекрасно умею читать, но не хочу. Вот так.

– Тогда за какими занятиями вы проводите дни, мисс Шарлотта?

– Иногда я смотрю в окно.

– На сад?

– Здесь нет ничего больше, на что можно было бы смотреть.

– Вы спускаетесь вниз, чтобы рассмотреть все как следует?

– Нет, там я не бываю.

– А вам бы хотелось побывать?

– Нет.

За все время разговора Фиона в первый раз посмотрела на Йена. Потом она провела кончиком языка по нижней губе и сделала глубокий вдох.

– Вы вольны вмешиваться во все, если увидите, что из этого может выйти толк, – поспешно сказал Йен. – Видит Бог, в этом случае я больше ничего не смогу придумать.

Фиона молча отвернулась от него.

– Выйду ли я замуж за его светлость или нет, совершенно очевидно, что здесь не хватает твердой руки, мисс Шарлотта. Конечно, вы нуждаетесь в понимании после перенесенных ужасных трагедий, но я по опыту знаю, что всепоглощающая доброта и неослабевающее терпение не всегда идут на пользу. Вашу жизнь необходимо коренным образом изменить.

– Мне нравится жить так, как я хочу, – упрямо заявила Шарлотта.

– Это не имеет значения. – Тон Фионы ничуть не изменился. – Важно, что выделаете несчастными всех, кто вас окружает. – Она встала с кровати и с вежливой улыбкой сказала: – Мы с его светлостью ненадолго оставим вас, чтобы обсудить ситуацию, а потом вернемся.

Шарлотта нагнулась, взялась за колеса кресла и направила кресло прямо на Йена:

– Так вы собираетесь отослать меня куда-нибудь подальше, да?

Йен собирался что-то ответить, но первой заговорила Фиона.

– Вам хочется стать маленьким тираном в другом месте и тиранить других людей? – Фиона повернулась и прошла мимо Йена к двери, но на пороге она остановилась и обернулась: – Увы, мисс Шарлотта, мне придется разочаровать вас. Вы останетесь здесь.