— Идеально, — сказала Тесса Вендель. — Идеально, идеально, идеально, — повторила она и резко опустила руку, будто вколачивала гвоздь. — Все идет идеально.

Крайл Фишер звал, о чем она говорит. Они уже дважды проходили через гиперпространство — сначала в одном направлении, потом в другом. Два раза Крайл замечал, что расположение звезд на небе немного менялось. Дважды он заново отыскивал Солнце; сначала оно стало чуть более тусклым, потом чуть более ярким. Крайл понемногу привыкал бродяжничать по космосу через гиперпространство.

— Если я правильно понял. Солнце уже не причиняет нам неудобств, — заметил он.

— Оно еще влияет на траекторию корабля, но это влияние можно рассчитать с очень большой точностью. Поэтому гравитационный эффект Солнца даже доставляет мне удовольствие — надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю.

Крайл решил сыграть роль адвоката дьявола.

— Солнце уже очень далеко от нас. Его влияние должно быть почти нулевым, — сказал он.

— Конечно, — ответила Тесса, — но «почти» не значит нулевым.

Эффект Солнца вполне измерим. Мы проходили через гиперпространство дважды, и наш виртуальный путь оказался таким, что сначала мы немного приблизились к Солнцу под одним углом, а потом ушли от него под другим. Ву проделал все расчеты заранее, и путь корабля совпал с расчетными данными с такой точностью, какой нам и не требуется. Ву — гений. Видел бы ты, с какой легкостью он находит простейшие программы, решающие самые сложные задачи.

— Не сомневаюсь, — буркнул Крайл.

— Так что теперь у нас нет проблем. Мы можем быть у Ближней звезды уже завтра, даже сегодня — если очень поторопимся. Не совсем рядом со звездой, конечно. На всякий случай мы выйдем из гиперпространства сравнительно далеко, а потому довольно долго нам придется лететь с обычной скоростью. Дело в том, что нам неизвестна с достаточной точностью масса Ближней звезды, поэтому рискованно входить в обычное пространство слишком близко от нее. Ничего хорошего не получится, если корабль вдруг отбросит назад и мы будем долго тащиться к точке перехода. — Тесса восхищенно покачала головой. — И все это сделал Ву. Я так довольна им, у меня просто нет слов.

— Ты уверена, что такое положение тебя устраивает? — осторожно поинтересовался Крайл.

— Устраивает? А почему меня что-то должно не устраивать? — Тесса удивленно посмотрела на Крайла, потом добавила:

— Ты считаешь, что я должна завидовать успеху Ву?

— Ну я не знаю… Но не может ли в конце концов получиться так, что настоящим первооткрывателем сверхсветовых полетов — я имею в виду практические полеты — будут считать Чао-Ли Ву, а тебя вскоре забудут вообще или в лучшем случае будут изредка вспоминать как одного из тех, кто начинал работы, но не более того?

— Нет, ничего подобного не будет. Я рада, что тебя волнует моя судьба, но беспокоиться не о чем. Мои достижения зарегистрированы в деталях. Математические основы полетов быстрее света — это мои и только мои разработки. Я внесла какой-то вклад и в решение технологических проблем, но за проектирование и создание корабля должны быть и будут вознаграждены другие. Что же касается Ву, то его главная заслуга — введение поправочного коэффициента в основополагающие уравнения. Это очень важное дополнение, без него полеты быстрее света так и остались бы всего лишь чисто теоретической возможностью, но все же это только украшение на том здании, которое построила я.

— Прекрасно. Я рад, что у тебя не возникает сомнений.

— Главное в том, Крайл, что теперь Ву, я надеюсь, займет мое место и будет руководить работами по совершенствованию полетов быстрее света. К сожалению, мои лучшие годы уже позади — лучшие для ученого. Только как ученого, Крайл.

— Я знаю, — улыбнулся он.

— Но как ученый я уже достигла своего потолка. В сущности вся эта работа была только продолжением и развитием концепций, которые я выдвинула еще в студенческие годы. Для этого мне понадобилось двадцать пять лет; теперь итоги подведены, а я исчерпала свои возможности. Сегодня нужны совершенно новые концепции, оригинальные идеи; нужно смелее вторгаться в неизвестные области. Я уже не смогу этого сделать.

— Перестань, Тесса, ты недооцениваешь себя.

— Такого недостатка я за собой никогда не замечала. Для новых идей нужны молодые ученые; не просто молодые, а совершенно новые умы. Пример такого нового ума — Ву. Подобные люди не рождались за всю историю человечества; очевидно, дело тут в каких-то генетических особенностях. Его талант не спутаешь ни с чьим другим. Ву способен генерировать абсолютно новые мысли. Правда, при этом он опирается на мои ранние работы; кроме того, он очень многим обязан мне как учителю. Не забывай, Ву — мой ученик, дитя моего интеллекта. Я рада любим его успехам. Завидовать ему? Нет, я горжусь им. В чем дело, Крайл? Чем ты еще недоволен?

— Если ты рада, то рад и я. И все же меня не покидает ощущение, что ты рассказываешь мне, только теорию развития науки, некую идеальную схему. А ведь в истории науки, как и в любой другой области, известны случая, когда торжествовала зависть, когда учитель ненавидел своего ученика только за то, что тот его превзошел.

— Конечно, известны. Я не задумываясь могла бы вспомнить не меньше десятка таких случаев, получивших скандальную известность. Но все это — исключения из правила. Как бы то в было, сейчас я не чувствую никакое зависти. Не могу поручиться, что когда-нибудь мне не надоедят в Ву, я век Вселенная, но сейчас ничего подобного нет и я надеюсь… О, что-то случилось?

Тесса нажала кнопку «Прием»; на головизионном экране появилось молодое лицо Мэрри Бланковиц.

— Капитан, — неуверенно сказала Мэрри, — мы тут немного поспорили. Я подумала, нельзя ли нам узнать ваше мнение.

— Опять неполадки с полетом?

— Нет, капитан. У нас спор о стратегии всего полета.

— Понятно. Хорошо. Не обязательно всем собираться здесь, я приду в машинное отделение. Экран погас.

— Мэрри не часто говорит таким серьезным тоном, — пробормотал Крайл. — С чего она вдруг переполошилась, как ты думаешь?

— Не собираюсь гадать. Пойду разберусь на месте. — И Тесса знаком пригласила Крайла следовать за собой.

В машинном отделении собрались трое членов экипажа «Суперлайта». Их кресла были старательно установлены на полу, хотя в это время корабль находился в состоянии невесомости и с тем же успехом они могли бы разместиться на разных стенах и потолке отделения. Однако серьезность ситуации к этому не располагала, к тому же слишком вольное поведение могло быть рассмотрено как знак неуважения к капитану. И в невесомости члены экипажа старались придерживаться своеобразного этикета.

Тессе невесомость не нравилась; на правах капитана она могла бы настоять на включении системы вращения корабля, что дало бы центробежный эффект, имитирующий слабое гравитационное поле. Однако она звала, что рассчитывать путь корабля несколько легче, если относительно Галактики как единого целого он находятся в состояния полного покоя. При равномерном вращения расчеты усложнялись не намного, но все же настаивать на нем было бы неуважением по отношению к тем, кто работал на компьютерах. Опять-таки своеобразный этикет. Тесса Вендель устроилась в кресле. Крайл тайком улыбнулся, заметив, что садилась она не очень уверенно и немного пошатнулась. Родившись на поселении, она так и не привыкла к невесомости. Сам же он, будучи землянином (при этой мысли Крайл еще раз улыбнулся про себя, на этот раз с удовлетворением), даже при полном отсутствии гравитации передвигался так, как будто всю жизнь провел в космосе. Чао-Ли Ву глубоко вздохнул. У него были темные, совершенно прямые волосы, заметно суженные глаза и широкое лицо того типа, которое обычно принято считать характерным для невысоких людей. Впрочем, Ву был выше среднего роста.