У Эстер отлегло от сердца. Значит, скандала все-таки не будет. Она подозвала официанта.

— Еще один коктейль с шампанским? — спросила Милдред. Блондинка улыбнулась.

— Принесите два, — сказала Милдред официанту.

— Уберите этот бокал, — попросила его Эстер. — Шампанское уже выдохлось, — с коротким смешком пояснила она, повернувшись к Милдред. — Наверное, все это время я больше думала, чем пила.

Возникла ситуация, требующая известного такта. Пока эта женщина сидела за ее столиком, Эстер не могла рассчитывать на встречу с более выгодным клиентом. С другой стороны, почему бы Милдред не заплатить за ее шампанское, раз ей так хочется.

Эстер взглянула на часы.

— Мой приятель что-то запаздывает, — заметила она.

— О, у вас здесь свидание. Мне следовало бы догадаться. Что ж, не буду вам мешать.

— Да нет, все в порядке. Садитесь. Чтобы выпить бокал шампанского, у нас времени больше чем достаточно. Он постоянно заставляет себя ждать, чертенок этакий!

— Простите, я не могла вас раньше где-нибудь видеть? Ваше лицо кажется мне знакомым.

— Нет, не думаю, — покачала головой Эстер. — Я вас не помню.

— И все-таки где-то я вас уже видела… Погодите-ка, минутку. Не вы ли тогда попали в аварию? «Бьюик» типа седан? Да, да, ну конечно же, это были вы. Теперь я вспомнила. Я видела в машине.

— А, значит, вы видели, как мы врезались?

— Да, я как раз шла по улице. Если приятель, о котором вы говорили, тот самый человек, что сидел тогда за рулем, его стоит подождать.

— Его-то? — презрительно скривив губы, переспросила Эстер. — Что ж, физиономия у него смазливая, это верно, но вы бы знали, какая это тряпка. Нет, мой приятель тот, другой. Его зовут Синдлер. Вот уж кто действительно красив, да только, черт его возьми, он сам слишком хорошо это знает. А вы чем занимаетесь? Или, может быть, я кажусь вам чрезмерно любопытной?

— У меня собственное дело. Совсем небольшое. Я занимаюсь магазинами. Их у меня три. — Боже мой, — с завистью произнесла Эстер, — какое это, должно быть, счастье — иметь собственное дело и ни от кого не зависеть. Если бы я с самого начала стала работать и поднакопила хоть немного настоящего делового опыта, возможно, впереди у меня маячило бы что-нибудь более светлое, чем этот рэкет.

— Рэкет? — переспросила Милдред.

— Да. Я работаю в этом клубе.

— А, понимаю.

— Нет, не понимаете. И никогда не поймете, если сами не попробуете. Ох и гнусная же это работа.

— А почему вы тогда не бросите ее и не подыщете себе что-нибудь другое?

— А как бы я могла? Стенографии я не знаю, печатать на машинке не умею, опыта — никакого. Мыть полы и прибирать в доме у какой-нибудь хозяйки, у которой одна забота: не испортить грязной работой своих холеных рук, чтобы она могла убивать день за днем, играя с соседками в бридж? Нет уж, спасибо!

— Для женщины с приятной наружностью и располагающим к себе характером открыты сотни профессий.

— Ага, знаю. В газетах время от времени можно прочесть объявление с надписью «Требуется». Я как-то попробовала ответить на парочку предложений. Помойка еще похуже этой.

Милдред внимательно посмотрела на нее и отметила про себя горечь во взгляде и чуть заметные морщинки у глаз и уголков рта.

— Я же имею в виду другое, — сказала она. — Есть места, где все делается честно. Я сама время от времени нанимаю девушек, которые имеют привлекательную внешность, приятны в общении, научились сдерживать свои чувства и обращаться с покупателями.

Эстер Дилмейер подняла на нее глаза; в них вдруг засветилась надежда, потом этот огонек угас.

— Да, знаю, — кивнула она. — Иной человек купит билет на скачках, и, смотри-ка, его фотографии уже во всех газетах. Подобные вещи случаются, хоть и не часто.

— У вас очень красивое платье, — заметила Милдред.

— Вам нравится?

— Очень.

— Оно, кстати, не слишком дорогое. Если играешь в эти игры, приходится прилично выглядеть, только тратиться на одежду особенно не из чего. Так что со временем учишься, что, где и как покупать.

— К этому цвету изумительно подошла бы бутоньерка из орхидей на корсаже.

— Да, наверное. Только мне не часто дарят бутоньерки, тем более из орхидей, а сама я их покупать не собираюсь.

— У меня есть несколько штук, я их вам пришлю.

— Есть орхидеи?

— Да. Они были заказаны одной покупательницей, которая заболела гриппом и не смогла их надеть. Вы здесь еще побудете? Если да, то я их сейчас же пришлю.

— О, это было бы чудесно. Огромное вам спасибо, только… вы уверены, что это не доставит вам хлопот?

— Абсолютно никаких. Я буду рада сделать вам подарок. Кому мне их адресовать?

— Эстер.

— Просто Эстер?

— Меня здесь знают. Ну, если хотите, можете написать Эстер Дилмейер. А вас как зовут?

— Милдред.

— Красивое имя.

— Спасибо.

Официант принес заказанные коктейли.

— За удачу, — сказала Милдред, глядя на собеседницу поверх бокала.

— Мне она понадобится.

— А вам действительно очень хочется отсюда выбраться, Эстер? — вдруг спросила Милдред.

— Вы имеете в виду бросить эту работу?

— Да.

— Действительно. О, я выложу вам все начистоту. Я с самого начала знала, на что иду. Я занимаюсь этим вот уже пять лет. Часто не сплю почти всю ночь, слишком много пью, курю и слишком мало бываю на свежем воздухе. Это становится заметным по моему лицу, что для меня больнее всего.

Милдред кивнула.

— Обычно, когда смотришь на других и видишь, как они стареют, не задумываешься о том, что то же самое происходит и с тобой. А потом вдруг — р-раз! — и мужчина бросает тебя, потому что нашел кого-то помоложе… Черт! Да появись у меня настоящая возможность, я бы лишней минуты здесь не осталась.

— Вас это, видимо, очень глубоко задевает.

Эстер Дилмейер пригубила коктейль.

— Знаете почему?

— Нет.

— Мой приятель, тот самый, с кем вы меня видели в машине, на короткой ноге с боссом. Недавно он завел себе новую подружку. Он постарался, чтобы я об этом ничего не узнала, но в конце концов, как раз сегодня днем, я сообразила что к чему. Он хочет пристроить ее на мое место, а меня сплавить куда-нибудь подальше.

Они думают, что я ничего не подозреваю. Я сижу тут, работаю, а они копошатся за моей спиной. Колл как раз с ней сейчас. Харви Линк — он заправляет этим клубом с одним компаньоном — уехал в свою хижину в Лиловом Каньоне. К часу или к двум утра все будет решено. Ну и как по-вашему, может это меня не задевать?

Милдред покачала головой.

— Только покажите мне возможность жить честно, чтобы я могла посмеяться над этими подонками, и я исчезну отсюда так быстро, что вы и глазом моргнуть не успеете, — ядовито заключила Эстер.

— Как бы вам понравилась работа в цветочном магазине?

— Господи, это было бы замечательно. А вы что, этим и занимаетесь?

— Я владею магазинами «Фолкнер Флауэр Шопс». Эстер Дилмейер, подкосившая в этот момент бокал к губам, медленно поставила его на столик.

— Значит, вы… вы свояченица Боба. И все это время вы прекрасно знали… и… и я…

Милдред посмотрела ей в глаза.

— Да. Я пришла сюда, чтобы попытаться выяснить наконец, что же происходит. Я намеревалась обмануть вас, но, поговорив с вами, я поняла, что вы мне не враг — вы просто женщина, старающаяся выжить в этом мире.

— Значит, ваше предложение лишь приманка, чтобы подразнить меня?

— Не будьте глупой, Эстер.

— А откуда мне знать, что вы не придумали все это, чтобы меня надуть?

— А оттуда, глупенькая, что я назвала тебе свое имя. Я ведь вполне могла этого не делать, а продолжать водить тебя за нос и попытаться вытянуть из твоей головки все, что возможно.

Эстер Дилмейер нервно помяла сигарету.

— Да, — признала она, — это верно.

— Итак, хочешь работать у меня?

— А что мне придется сделать, чтобы получить это место?

— Просто отдавать делу все лучшее, что в тебе есть, постараться найти общий язык с покупателями, собрать всю свою добрую волю и…