Каролина поправила волосы, выбивавшиеся из-под шляпки, когда Эмили тронула ее за локоть.

– Мама, я ничего не вижу.

Девочка пыталась встать на цыпочки, но борт корабля все равно оставался выше ее головы.

– Это легко поправимо! – появившийся рядом с ними Адам подхватил малышку и посадил ее себе на плечи.

Эмили восторженно вскрикнула и принялась задавать ему всевозможные вопросы обо всем, что видела на корабле.

Вскоре к ним присоединился и Хокинс. Он подмигнул девочке и приветливо улыбнулся, но вид у него все равно был какой-то кислый. Каролина догадывалась о причине его плохого настроения, так как она видела, что происходило между ним и Еленой накануне их отъезда: эта испанка то ругала, на чем свет стоит, своего возлюбленного, то молила не оставлять ее. И сейчас Каролине очень хотелось утешить беднягу Хокинса, но она не находила нужных слов. Наконец, произнесла:

– Расставаться всегда тяжело.

– Вы правы, миссис Раули, – тотчас отозвался он, держась за край борта и глядя на качавшуюся внизу воду.

– Я думаю, что после всего пережитого нами в последнее время, ты можешь называть меня просто Каролиной, – сказала она.

Хокинс поднял голову, и вдруг глаза его испуганно вытаращились. Он ошарашенно глядел в сторону гавани. Каролина повернулась посмотреть, что так напугало мужчину, но Эмили, сидевшая на плечах Адама, в тот же миг радостно и взволнованно закричала:

– Мама, смотри! Там Елена!