На следующий же день после кражи, совершенной Тэркеем у доктора Блэксмиса, и предшествовавшего этому бегству сына Люси из санатория, бедняга мальчик в числе других малолетних бродяг и преступников стоял перед судьей на Мальборо-стрит.

Полицейский агент, доставивший Андрэ, доложил, что нашел мальчика на улице голодным, не могущим дать никаких указаний о своем местопребывании, никаких объяснений. Агент просил применить к нему постановление закона и выдать полагающееся в таких случаях вознаграждение за избавление общества от будущего вредного его члена.

Судья напрасно пытался добиться чего-нибудь от Андрэ. Мальчик заупрямился; он больше не плакал, но испуганно покорился неизбежному. Так как у судьи было много таких же малолетних преступников, то он не мог уделить много времени допросу и, продиктовав писцу имя ребенка и место, где он был взят, обратился к присутствующим с обычным вопросом:

– Не желает ли кто-нибудь взять на попечение ребенка?

– Я желаю взять его с разрешения вашей милости, – раздался грубый голос среди присутствовавших.

– Подойдите! – сказал сторож.

Вышел толстый субъект с загорелыми руками и беспорядочной бородой, очень похожий на какого-нибудь пирата.

– Вы соглашаетесь взять здесь присутствующего ребенка? – спросил судья. – Как ваше имя? Ваше звание? Вы обязуетесь кормить, одевать и воспитывать его в духе религии?

– Да, ваша милость, – ответил спрашиваемый. – Меня зовут Джон Бзтлер, я капитан судна «Воробей», отплывающего к Капу. Мы остановимся у острова Святой Елены, где нам надо сдать кое-какие товары и припасы. Если позволите, я возьму с собой мальчика юнгой и сделаю из него хорошего моряка для службы во флоте ее величества.

– Хорошо, капитан Бэтлер. Распишитесь и получите ребенка. Вы отвечаете за него в течение восьми лет, так как ему на вид лет двенадцать или четырнадцать. Идите, капитан, небо благословит вас за доброе дело! Сторож, зови следующего! – распорядился судья.

Андрэ спокойно, не говоря ни слова, последовал за капитаном. Мальчик был в таком подавленном состоянии от неудач своей жизни, что ему было безразлично, куда бы ни идти, лишь бы иметь пристанище.

– Теперь мы отправимся на корабль, мальчуган, и ты познакомишься с ним и со своими будущими товарищами, – сказал Бэтлер. – Однако, я думаю, что тебя едва ли угощали там, где ты сегодня ночевал, а потому хочу предложить тебе кусок ростбифа и кружку пива. Ты не прочь, а?

Андрэ утвердительно кивнул головой. Несмотря на свирепый вид, у капитана Бэтлера была добрая душа, и мальчик почувствовал это и ободрился. Он решил слушаться своего нового хозяина и угождать ему. Кто знает, может быть, со временем он все расскажет ему, и тот пожалеет его и даже поможет ему. Может быть, капитан отвезет его на своем корабле во Францию, где он найдет мать. Андрэ казалось, что он легко отыщет маленький домик в Пасси, свой навеки потерянный рай, о котором он так часто вспоминал.

Капитан Бэтлер радовался аппетиту, с которым ребенок уничтожал кусок ростбифа и пил свое пиво, и, подкрепив его таким образом, сказал Андрэ:

– Ну, мальчик, нам нечего болтаться здесь, тебе пора на судно. Но сначала хорошенько выслушай меня! Мне еще надо устроить кое-какие дела на берегу, повидать своих друзей, и ты на время будешь предоставлен сам себе. Я освободил тебя от когтей полиции, которая сделала бы из тебя арестанта или мошенника; ведь в ее руках скорее сделаешься вором или убийцей, чем порядочным моряком. Ну, так вот: я не побегу за тобой, если ты вздумаешь скрыться от меня, но берегись: тебя заберут снова и ты можешь попасть на этот раз к кому-нибудь хуже Джона Бэтлера. Подумай: ты умен, как кажется, но, должно быть, порядочно упрям; я наблюдал за тобой у судьи; ты ничего не хотел говорить там. Дело твое, малый, береги свои секреты, мне их незачем знать. Мне от тебя нужно только, чтобы ты был послушен на службе, а в свободные часы оживлен и весел. Это необходимо на корабле, особенно в твои годы. Ты увидишь новые интересные страны, а кроме того, тебе везет, малый: мы пристанем у острова Святой Елены, и ты сможешь увидеть там великого Наполеона. Ты что-нибудь слышал о нем? – Ребенок утвердительно кивнул головой. – Так вот, видишь ли, это не всякому удается. Многие готовы были бы потратить большие деньги, чтобы повидать императора. С нами едет со своим другом один почтенный капитан именно ради того, чтобы посмотреть на пленника. Ну, мальчик, допивай свою кружку, да и пойдем! Кстати, помни: я привык называть всех своих юнг именем Нэд; к этому я привык еще с молодости.

Андрэ чувствовал себя отлично в обществе Бэтлера. Подходя к Темзе, он вдруг вскрикнул и сказал капитану: «Позвольте мне отойти на минуту, я сейчас!» – и, не дожидаясь позволения, бросился к молодой девушке, предлагавшей прохожим букетики цветов.

Это была Анни!

Лицо Андрэ просияло от радости при виде девушки, которая была так добра к нему и которую он уже не надеялся увидеть еще раз, Анни также узнала своего маленького друга-француза. Они обнялись и засыпали друг друга вопросами. В это время подошел Бэтлер и спросил Андрэ:

– Ты знаешь эту маленькую нищенку? Ну, прощайся с нею: сегодня вечером, с отливом, мы отправляемся в море.

Услышав это, дети принялись плакать, испуганные этой новой разлукой, возвещенной Бэтлером.

– Андрэ, я не забуду тебя, – сказала Анни. – Если ты вернешься в Лондон, то найдешь меня здесь же, продающей цветы. Сегодня день святого Валентина; каждый год в это время я буду ждать тебя здесь.

– Моя дорогая Анни, ведь из путешествий возвращаются. Капитан снова привезет меня в Англию, и, если я найду свою мать и буду счастлив, обещаю тебе, что я сделаю счастливой и тебя. Если только я буду иметь возможность, то буду здесь, на мосту Темзы, в день святого Валентина. Постой… ведь можно писать друг другу, если не удастся видеться. Ты умеешь читать?

– Нет, – печально сказала Анни, – я не умею ни читать, ни писать.

– Ничего, кто-нибудь напишет за тебя, а может быть, ты научишься. Вот куда надо писать ко мне; Пасси, близ Парижа, улица Винь; мое имя – Андрэ Лефевр. Ты запомнишь хорошо эти названия?

– О да! – сказала Анни и повторила адрес.

– Там живет моя мама, – продолжал Андрэ. – Я запишу тебе адрес на бумаге. – Он вынул из кармана карандаш, на котором перламутром было выложено его имя, и записал на клочке бумаги, бывшей у Анни, чтобы заворачивать букеты, свой полный адрес, а потом, протянул ей свой карандаш, сказал: – Береги его на память обо мне. Посмотри, на нем мое имя, там написано «Андрэ».

– Ну, дети, поцелуйтесь в последний раз и в дорогу, мальчуган! – сказал капитан. – Я вижу своих торговцев и пассажиров, мне надо подойти к ним.

Он повел Андрэ к навесу, где были сложены приготовленные для погрузки тюки товаров, и оставил там мальчика со своим помощником; последний презрительно посмотрел на Андрэ и больше не обращал на него внимания за все время погрузки.

Вечером мальчика отвели на борт судна, где уже находились пассажиры. Капитан Бэтлер дал ему полный костюм юнги и показал его место в артели, состоявшей из восьми человек, где он должен был есть. Этим окончилась вся церемония водворения на судне нового юнги. Андрэ составлял отныне часть экипажа судна «Воробей», готовящегося сняться с якоря и отправиться к мысу Доброй Надежды с остановкой у острова Святой Елены.

Когда начался отлив, корабль «Воробей» с распущенными парусами весело тронулся в путь.

На палубе судна стояли два человека, глядя на исчезавший в вечернем тумане Лондон и тихо разговаривая между собой. Они совершенно не походили друг на друга: один был широкоплечий, с рыжими бакенбардами англичанин, другой – высокий, худощавый человек с седой, длинной бородой и тяжелой дубинкой в руке. Это были капитан Элфинстон и ла Виолетт, плывшие к острову Святой Елены и совещавшиеся о своем смелом предприятии. Вспоминая бедную Люси, которую им пришлось покинуть, и ее ребенка, которого не удалось найти, они были подавлены и огорчены. Капитан вздохнул, сжимая руку ла Виолет та, и произнес: