Значит, все ее счастье зависело только от пребывания Наполеона на острове.

Пораздумав над этим, она торопливо заговорила:

– Ваше величество, если бы дело касалось только вашей личной участи, то я стала бы горячо советовать вам пуститься в это предприятие. Но если я дрожу за вашу жизнь, то дрожу также и за вашу славу…

– Что вы хотите сказать этим? – быстро спросил ее Наполеон, нахмурив лоб.

– Предположите, ваше величество, что, несмотря на все меры предосторожности, на всю храбрость и преданность, вам не удастся пробиться через море! Представьте себе, что вы попадете в руки англичан. Что они сделают с вами? Они будут судить вас военным судом, и это даст возможность Хадсону Лоу выместить на вас всю свою жестокость.

– Да, вы правы, – сказал Наполеон, который вдруг стал очень мрачным. – Со мной обойдутся так же, как с Мюратом. В эту игру мне играть не стоит.

– Нет, ваше величество, вам нужно подождать, пока Франция, утомленная правлением Бурбонов, сама призовет вас. Вы должны покинуть остров Святой Елены, но в сопровождении громадной французской эскадры; вы должны быть желанным гостем во Франции; она сама должна молить вас вернуться! А потом, подумайте о своем сыне. Пока вы остаетесь здесь, его права на престол в случае падения Бурбонов остаются незыблемыми и можно с уверенностью сказать, что когда-нибудь на троне Франции воцарится император Наполеон Второй. Но если вы убежите из плена и снова с оружием в руках возникнете перед Европой, то, как знать, на какие крайности пустятся коалиционные монархи! Нет, ваше величество, во имя короны, во имя жизни вашего сына заклинаю вас отказаться от этого плана!

– Вы правы, графиня, – сказал Наполеон. – Я знаю, что будущее принадлежит мне и что пытки, которым подвергают меня здесь англичане, не пройдут бесследно. Будущее отомстит за меня, французы с криками восторга будут приветствовать моих потомков… Я должен страдать и умереть на этой скале: это будет первой ступенью трона будущих Наполеонов!

– Отлично сказано, ваше величество!

– Нет! – с силой продолжал Наполеон. – Я не должен бежать как заурядный авантюрист. Гурго, поблагодарите от меня этих храбрецов! Скажите им, что я не хочу нового кровопролития ради меня. Пусть они вернутся на родину и скажут всем тем, кто остался мне верным, что император отказывается вернуться во Францию иначе как в качестве признанного всем народом повелителя, которого сам народ с криками торжества внесет на руках во дворец. Но в качестве вождя шайки флибустьеров, с помощью корсаров – нет, так он не вернется!

– Я понял, ваше величество, – сказал Гурго. – Я передам им ваше решение. Вы желаете видеть их?

– Нет, нет! – сказал Наполеон. – Повсюду найдутся предатели, и эти герои только рискуют скомпрометировать себя свиданием со мной. Скажите им просто, Гурго, что я благодарю их, а сами возвращайтесь в Европу и объявите там всем и каждому, что Наполеон оставит остров Святой Елены только императором!

Он пожал руку Гурго, показывая ему этим, что аудиенция закончена.

В то время как барон возвращался к Элфинстону и ла Виолетту, чтобы сообщить им о результатах разговора с Наполеоном, графиня де Монтолон, бросившись в объятья императора, шепнула ему:

– Ваше величество! Вы хорошо поступили! Вы всегда и во всем остаетесь великим, как мир!