Театр и Искусство. Городской театр
«Тристан и Изольда», поставленная в первый раз на сцене городского театра 6-го февраля, прошла, хотя и при участии лучших оперных сил, – очень слабо.
В бенефис г-жи Аллиной 7 февраля ставилась на нашей сцене в первый раз «Царская невеста» муз. Римского-Корсакова.
Бенефициантка г-жа Аллина в партии Марфы (Царская невеста) и на этот раз блеснула своим колоратурным сопрано; ей особенно удалась красивая выходная ария (II акт) в сцене с Дуняшей (г-жа Морозова). Публика горячо приветствовала первый выход г-жи Аллиной; после III акта при шумных, долго несмолкаемых аплодисментах ей преподнесли подарки. В последнем акте дала правдивую картину страдающей и больной девушки от принятого зелья.
Останавливает на себе внимание квартет во II акте: г-жи Аллина, Морозова, г. г. Мозжухин и Струков-Баратов и в том же акте замечательный ритурнель, блестяще исполненный оркестром.
Декорации и костюмы вполне отвечали месту и времени взятого события.
На долю всех исполнителей, при неоднократных вызовах, выпало много дружных аплодисментов.
Вообще, можно считать этот спектакль удавшимся, как нельзя лучше.
Публики – полон театр.
С. С-ов
Журнал «Новости сезона»
№ 2299, понедельник 5 декабря 1911 года
…В четверг, 1-го декабря, в Учительном доме на Малой Ордынке состоялся первый оперный спектакль под управлением П. Ф. Григорьева. Поставленная в этот вечер «Травиата» прошла с шумным успехом у наполнившей театр публики. Партию Виолетты исполнила г-жа Аллина-Севастьянова, создавшая глубоко трогательный образ и блеснувшая на редкость эффектной колоратурой. В партии Альфреда с успехом выступил артист Сергиевского Народного дома г. Асконенский. Выпуклую фигуру Жоржа Жермона дал г. Григорьев, обладатель большого и красивого баритона. Спектакль закончился горячими овациями по адресу названных исполнителей.
БАЛЫ И ВЕЧЕРА
ОХОТНИЧИЙ КЛУБ
Для второго семейного вечера членов Охотничьего клуба вчера была поставлена мелодичная оперетта Планкетта «Корневильские колокола».
Вчерашний спектакль, видимо, заинтересовал любителей оперетты. Обширный зал Охотничьего клуба был переполнен изящной, нарядной публикой. Интерес этот объясняется участием в оперетте бывш. артиста Императорских театров г. Севастьянова, его супруги М. С. Севастьяновой и М. П. Лакс.
О г-же Севастьяновой приходится говорить как о любительнице. Маленький, но весьма приятный голосок и умение держаться на сцене дали возможность г-же Севастьяновой живо передать образ Серполетты. У многочисленной публики г-жа Севастьянова имела большой успех.
Мила была в роли Жермен г-жа Лакс. Голос артистки вчера звучал хорошо.
Большой, вполне заслуженный успех имел у публики г. Севастьянов в роли рыбака Гренише.
Мелодичные мотивы артистом были переданы с большой музыкальностью и тонкостью.
Хорошее впечатление оставил в роли маркиза де-Корневиль г-н Дубинский. У начинающего артиста большой и приятный голос.
Роль Гаспара в передаче у г. Астрова совсем пропала, у артиста не хватило достаточно драматизма для этой роли.
Остальные исполнители, в особенности хор, поддерживали ансамбль.
Сбор вчерашнего спектакля совет старшин Охотничьего клуба пожертвовал в пользу инвалидов.
Довле
(Газета «Московская газета» № 156, пятница, 11 ноября 1911 г.)
Первые 29 лет с мамой и Алексеевыми
Вместо предисловия
Во все времена находились люди, которые вели дневники, фиксировали на бумаге события, свидетелями которых они были, то есть писали мемуары.
Мемуары известных людей – Личностей, вынесенных на гребень любых областей истории человечества, – всегда находят любителей, их с интересом читают и изучают потомки. Но существует масса мемуаров, воспоминаний людей, самих по себе не известных; эти рукописи, в лучшем случае, лежат где-то в общественных архивах, а чаще остаются в архивах семейных.
В наше время мемуары пишут все, кому не лень, и я в их числе, хотя признаюсь – мне писать мемуары лень, они отнимают массу времени и сил, душевных и физических, но, тем не менее, я пишу быть может потому, что привык жить творческой жизнью! Иначе – пустота…
Честно говоря, я полагаю, что кроме простого желания сесть за письменный стол или осознания своего долга перед историей и памятью об ушедших в «лучший мир» рассказать потомкам о нравах, событиях и людях своего времени, нами, кто не составил себе за истекшую жизнь громкого имени и известности, то есть людьми самыми обыкновенными, подсознательно руководит еще и эгоистическая потребность оставить о себе хоть какой-то, по возможности хороший, приятный, интересный для потомков след о нашем собственном существовании, ведь воспоминания часто пишутся от первого лица. Вообще-то я не вижу в этом ничего плохого, если, конечно, авторы ведут свой рассказ правдиво и объективно, без предвзятости и тенденциозности. Чем больше людей напишет об одних и тех же фактах истории, тем объективнее смогут судить о них потомки. Кроме того, у каждого автора можно почти всегда почерпнуть какие-то частности, дающие дополнительную информацию о событиях и людях с большими именами, о людях, вошедших в историю. Таким образом, можно считать, что в какой-то мере любые мемуары могут представлять для потомков известный интерес.
Ну а если человек, сам ничем не прославившийся (как, скажем, я) принадлежит к семейному клану, из которого вышло много известных общественных деятелей, активно влиявших на течение событий и на судьбы своих современников (как, например, известная семья московских купцов Алексеевых), то, мне кажется, ему сам Бог велит правдиво и объективно (хоть и воспринимая все, как правило, через свое «я», что, увы, неизбежно, написать о людях и событиях, с коими его столкнула жизнь, равно как и об атмосфере той, навсегда ушедшей в небытие эпохи.
В основном я пишу о двух представителях семьи фабриканта и промышленника, потомственного почетного гражданина, коммерции советника Сергея Владимировича Алексеева: его дочери Любови Сергеевне (в замужествах Струве, Бостанжогло, Коргановой) и ее младшей сестре, моей матери, – Марии Сергеевне (в замужествах Олениной, Севастьяновой, известной как оперная певица под сценическим псевдонимом М. С. Аллина). Они мало известны в мемуарной литературе, а между тем обе были Личностями, и их жизни соприкасались с жизнями известных и уважаемых людей.
Так как сам я младший сын Марии Сергеевны, родившийся накануне Первой империалистической войны, то начну писать с этого времени и до Отечественной войны 1941 года, когда их обеих, то есть тети Любы и моей мамы, не стало.
О молодых годах моей матери мною написан очерк «Оперная певица Мария Сергеевна Аллина (Севастьянова)» и совместно с альбомами ее фотографий передан на хранение в архивы Музея МХАТ и Музея-квартиры Ф. И. Шаляпина.
Конечно, мои воспоминания коснутся и других представителей рода Алексеевых, в том числе К. С. Станиславского и З. С. Соколовой из старшего поколения – поколения моей мамы, а также нас, ее детей, наших отцов, наших жен и мужей, маминых внуков – выходцев из старинного рода Алексеевых и косвенных его продолжателей.
Я старался изложить все в хронологическом порядке, чтобы описываемые дни и события следовали строгой чередой, но, конечно, встречаются отступления, так что рассказ мой достаточно фрагментарен и ни в какой степени не претендует на полноту жизнеописания.
Я и моя семья в дореволюционные годы
Я родился 3 октября (20 сентября по старому стилю) 1912 года в Москве, на Петровке, в доме страхового общества «Якорь», где у мамы была большая квартира, в которой жили все мои братья и сестры от ее двух предыдущих браков. Всего нас, детей, было у мамы семеро, я – самый младший. Несмотря на то, что родились мы от разных отцов, мы всегда относились друг к другу как родные.
