В конце концов, фюрер ведь пообещал вернуть его на высокую должность, едва скандал уляжется. Согласно дневнику Йодля, Гитлер сказал Бломбергу при его увольнении: «Как только пробьет час Германии, вы опять будете рядом со мной и все, что было раньше, забудется». Действительно, Бломберг писал в своих неопубликованных мемуарах, что во время их последней встречи Гитлер неоднократно подчеркивал, что в случае войны его снова назначат верховным главнокомандующим вооруженными силами. Однако, как многие другие обещания Гитлера, оно осталось невыполненным. Имя фельдмаршала Бломберга оказалось навсегда вычеркнуто из армейских списков. После нападения Германии на Польшу фельдмаршал просил фюрера доверить ему хотя бы корпус, но диктатор согласился на это, только если Бломберг разведется. Он всю войну прожил с женой в Баварии и умер в Нюрнберге 13 марта 1946 года, где давал показания как свидетель на процессе против главных нацистских военных преступников.

Постепенно под понятие «проститутка» стало попадать все больше немецких женщин. К ним причислись женщины, болевшие венерическими болезнями; особы, которые вели асоциальный образ жизни. Тот, кто не хотел брать на вооружние моральные нормы нового режима, рисковал быть обвиненным в проституции. Женщин, ведших беспорядочную половую жизнь, причисляли к категории так называемых HWG-персон. Собственно, для национал-социалистов не имелось никакой разницы между проститутками и HWG-персонами. Во время войны женщина, чей муж находился на фронте, могла попасть в концентрационный лагерь и вовсе за малую провинность. Она могла быть обвинена в подрыве боеспособности страны посредством заведения любовника! Подобное обвинение опять же приравнивало таких женщин к проституткам. Женщины, которые не жаждали подчиняться нацистским представлениям о домохозяйке, рисковали попасть в отбросы женского рода, неспособные к созиданию и страдающие наследственными болезнями. Идеальная женщина должна шить, мыть, стирать и гладить. «Киндер, кляйде, кюхе – дети, платья, кухня» – вот ее удел. Те, кто не был согласен, могли попасть в исправительные заведения и даже быть стерилизованы.

Практика стерилизации проституток была введена в 1934 году. После этого их объявляли недееспособными. Но так как проституция не являлась достаточным обоснованием для насильственной стерилизации, обычно формальным поводом для этого становилось их «умственное слабоумие», что, в свою очередь, могло быть наследственной болезнью.

Несколько больше повезло тем женщинам, которые продавали свое тело, совмещая проституцию с государственными заданиями. Речь здесь идет прежде всего о пресловутом «Салоне Китти», воспетом в одноименной картине киномонстра от эротики Тинто Брасса. Вальтер Шеленберг в своих мемуарах так описывал ситуацию с созданием этого «разведывательного» борделя:

«У меня раздавался телефонный звонок, и голосом, в котором звучали похотливые интонации, Гейдрих сообщал:

– Сегодня вечером мы должны отправиться вместе, в штатском. Сначала где-нибудь пообедаем, а потом пройдемся по злачным местам.

Во время обеда его разговор становился неприличным. По мере того, как мы перебирались из кабачка в кабачок, он старался подпоить меня, но я всегда отнекивался, ссылаясь на то, что недостаточно хорошо себя чувствую, и ему ни разу это не удалось.

В один из вечеров у него зародилась идея, что для СД было бы неплохо организовать такое заведение, в котором можно было бы «развлекать» важных посетителей-иностранцев в неофициальной обстановке с помощью соблазнительного женского общества. В такой атмосфере, полагал он, даже самый чопорный дипломат неминуемо расслабится и выболтает полезные сведения.

Вскоре после этого я получил приказание Гсйдриха создать такое «учреждение», поскольку все возрастающее количество иностранных дипломатов, прибывающих вместе со своим окружением в Германию, делало его создание почти общественной необходимостью. Это заведение должно было называться «Салон Китти».

Через посредничество внешне безобидного дельца был снят в аренду большой особняк в одном из фешенебельных районов Берлина. Меблировка и украшение дома осуществлялись под наблюдением одного крупного архитектора. После него за работу принялись технические специалисты. Для установки микрофонов были построены двойные стены. Микрофоны подсоединялись к звукозаписывающим аппаратам, которые регистрировали каждое слово, произнесенное в доме. Наблюдение за аппаратурой осуществляли три опытных техника из управления СД, с которых взяли клятву о соблюдении тайны. Мнимый владелец особняка был обеспечен необходимой домашней прислугой с тем, чтобы заведение могло отличаться великолепным обслуживанием, погребом и столом.

Следующей задачей было найти «хозяек дома». Шеленберг отказался иметь с этим что-либо общее, указав Гейдриху, что его отдел располагал такими ценными женщинами-агентами, которых направить на подобную работу он просто не мог. Один из подчиненных Гейдриха, Артур Небе, начальник уголовной полиции, ранее в течение многих лет работавший детективом по обнаружению тайных притонов разврата, согласился взять на себя выполнение этой задачи. Из крупнейших городов Европы он завербовал самых высококвалифицированных и образованных «дам полусвета». В своих мемуарах Шеленберг с сожалением констатировал, что довольно большое количество женщин из высших кругов германского общества также более чем охотно изъявили желание служить своей родине подобным образом.

«Салон Китти» определенно дал свои результаты: некоторые из гостей раскрыли удивительнейшие секреты, главным образом дипломатические тайны, которые Гейдрих, со своей обычной хитростью, использовал против Риббентропа и его министерства иностранных дел, так как никто, даже сам Риббентроп, не знал, кому в действительности принадлежал «Салон Китти». Одним из наиболее крупных уловов оказался итальянский министр иностранных дел граф Чиано, посещавший этот салон вместе с другими важными дипломатами. Гейдрих, разумеется, не упускал возможности провести, как он говорил, «личное инспектирование» заведения.

Герман Эссер был одним из самых ранних товарищей Гитлера по нацистской партии. Более того, он был членом НСДАП № 2. В политической неразберихе первых послевоенных лет в Мюнхене Эссер оказался ловким тактиком и стал одним из самых верных сподвижников Гитлера (именно он впервые публично назвал Гитлера «фюрером»), привлекая, благодаря своему красноречию, на его сторону все новых и новых сторонников. Однако собственные интересы Эссер ставил превыше всего. Однажды, не получив вовремя своего партийного жалованья, Эссер пришел в ярость и заявил, что переметнется к коммунистам, если те пообещают ему хорошие заработки, и раскроет для них все партийные секреты нацистов. Подобная угроза со стороны Эссера не удивила Гитлера. «Мне всегда было известно, что Эссер мошенник, – сказал Гитлер. – Но я вынужден использовать его, пока это необходимо. Мне приходится держать его при себе, потому что только таким образом я могу приглядывать за ним… Я использую его как оратора, оказывающего воздействие на определенный тип публики. Но я никогда не доверю ему политической власти»

Эссер принадлежал к очень маленькой группке жестких людей, которые не имели особых талантов, но продвинулись по партийной лестнице благодаря своей слепой преданности Гитлеру. Среди таковых мы увидим бывшего сержанта Макса Амана, мясника Ульриха Графа или вышибалу Христиана Вебера. Герман Эссер родился в 1900 году. От своих товарищей он отличался тем, что на собраниях одинаково хорошо говорил и работал кулаками. За ним давно уже закрепилась репутация негодяя. О его любовных похождениях ходили самые невероятные истории. Нередко он мог крутить роман с несколькими женщинами сразу. Политические теоретики вроде Антона Дрекслера или Грегора Штрассера считали его невыносимой обузой. Но Гитлер считал его очень полезным человеком.

Когда фюрер после провалившего путча оказался в крепости Ландсберг, то руководство в партии попытались захватить Грегор Штрассер, генерал Людендорф и Альфред Розенберг. Этому решили воспротивиться Юлиус Штрейхер и Герман Эссер, которые решили сохранить преданность Гитлеру. Эти два персонажа стоили друг друга – оба, и Штрейхер, и Эссер, были просто зоологическими антисемитами. Они решительно воспротивились участию нацистов в парламентских выборах 1924 года, что очень устраивало Гитлера. После выхода из тюрьмы фюрер не забыл этой слепой преданности. Когда Дрекслер захотел исключить Эссера за аморальное поведение из партии, то Гитлер решительно отрезал: «Пошел к черту!». Эссер был оставлен в НСДАП. Лояльный негодяй для Гитлера был в то время важнее человека с собственным мнением.