Он же видел, бл***, в каком Аленка была состоянии. У нее психологическая травма, поэтому давал ей время раскрыться, забыть тот кошмар. Вчера он был предельно нежен с ней и терпелив, готов был на горло себе наступить, лишь бы ей было хорошо.

А сегодня она швырнула ему на стол заявление об уходе?!

Нет, черт бы его побрал! Он не мог дать ей уйти. Нагнал. Хотел сказать ей: «Со мной нельзя играть!». Но все слова исчезли, когда он заглянул в ее налитые слезами отчаянные глаза.

- Что случилось, Аленушка? – стиснул ее в объятиях, прижал к себе, целуя. – Я чем-то тебя обидел?

Сначала она вырывалась, потом затихла.

- Ты на меня поспорил? – спросила тихо, а в голосе сталь.

- Что? – он сначала не понял, настолько нелепо звучало.

- Ты с Русланом поспорил на меня? Кто первый меня… – у нее голос сорвался на шепот.

А его просто дикое зло взяло.

- Кто тебе сказал такое?! – резко спросил, заставляя ее поднять голову. – Руслан?!

Такое переворачивалось в душе, что он бы просто избил брата, если бы это оказалось правдой. Но Алена затрясла головой:

- Нет, нет. Руслан тут ни при чем. Он вообще с того не звонил и не приходил.

Если не брат - хорошо. Не хотелось бы рихтовать Руське морду. Вадим успокоился.

- Тогда кто?

Он мягче перехватил Аленку, полностью забирая в объятия, и ждал. Она вздохнула и потупилась.

- Любовь Марковна.

- Что?.. - в первую секунду Вадим потрясенно застыл, потом спросил, уткнувшись носом в ее волосы: - И ты поверила ей?

- Я… - Алена запнулась, облизала губы и всхлипнула, потом все-таки сказала: - Я, наверное, дура. Но ведь она твоя личная помощница. И это она планирует твое личное время и расписание встреч.

Вот теперь он разозлился по-настоящему, холодная ярость разлилась в душе.

- Планирует мое личное время, говоришь? – глухо проговорил, а руки стиснулись, теснее прижимая к себе Алену. – Я с этим разберусь.

Давно пора было. Но прямо сейчас он должен был сделать кое-что поважнее.

Но прежде скользнул взглядом по коридору своего офиса, потому что Алена зябко повела плечом и спрятала лицо. Понятно все. Вадим скользнул взглядом по сторонам, сплетники уже давно маячили в отдалении. Да и плевать.

Он приподнял Аленкино лицо за подбородок и сказал:

- Я хотел сделать это на днях, когда буду знакомить тебя с мамой. Но спрошу сейчас. Ты выйдешь за меня?

- Что? – глаза у нее сделались просто огромные. – Ты… Ты шутишь.

- Я похож на шутника? Я, черт побери, с ума схожу по тебе, девочка.

- Ты…

- С самого первого дня, как увидел.

Она молчала. Молчала и смотрела на него, потом выдохнула:

- Да.

Кто бы знал, как это может подействовать на мужика, когда на него так смотрят и принимают его. Эйфория нахлынула, снося мозги напрочь. Но пришлось выныривать из этого омута, у него еще были дела. Он прижал Аленку к себе и проговорил:

- Сейчас беги на свое место и начинай работать. И чтобы никаких заявлений, поняла?

Она вскинула на него светящиеся счастьем глаза, кивнула и побежала в приемную. А он еще остался. Обвел любопытствующих хмурым взглядом – все пространство мгновенно вымерло. Теперь генеральный директор «Сигмы» был в коридоре своего офиса один. И да, ему дико хотелось запрокинуть голову и на весь мир заорать от переполнявших его чувств. А еще лучше – треснуть себя пластиковым ковшиком по лбу, но ковшик сейчас был далеко.

Вадим привычно затолкал вглубь эмоции и направился к себе. За столом в приемной уже сидела Алена, увидела его, покраснела, в глазах буквально зажглись звезды. Он слегка завис, однако заставил себя встряхнуться и вошел в кабинет.

Там он обосновался за столом. Дал себе минуту окончательно успокоиться, а после вызвал по внутреннему личную помощницу:

-Любовь Марковна, зайдите ко мне.

О чем может думать женщина, у которой рушится все, что она так старательно строила? Жизнь, планы, карьера. Из-за одной маленькой ошибки. Оплошности.

Спешки!

Нельзя спешить, сама же знала…

А она поспешила. Фактически собственными руками принесла приблудной сучке на блюдечке ВСЕ. Надо было слушать Солнцева, не лезть, не выпячиваться…

Любовь Марковна сидела за столом и смотрел в одну точку. Но разум не признавал поражения. Проиграла?

Нет, это еще был не конец, совсем не конец. Должна же быть какая-то справедливость. Она еще поборется. И тогда посмотрим. Любовь Марковна была личной помощницей Вадима Захарова почти пять лет, и как никто знала, насколько этот мужчина нетерпим и подозрителен.

Вызов по внутреннему резанул по нервам. Она вздрогнула, услышав голос Захарова.

«…зайдите ко мне»

Мороз по шкуре. В первое мгновение был шок, хотя она этого ждала. В следующее – адреналин хлынул, проясняя сознание. Она ответила:

- Одну минуту, Вадим Тимурович.

Быстро пригладила двумя руками волосы и вышла. По коридору шла с невозмутимой улыбкой, словно ничего не произошло. Когда вошла в приемную, там за секретарским столом сидела эта молодая мразь. Любовь Марковна направилась к кабинету Захарова, не глядя на нее. Толкнула дверь и спросила:

- Вызывали, Вадим Тимурович?

А тот сидел за столом. Взгляд нечитаемый, холодный, жест ровный, она невольно отметила про себя, как он медленно потер открытой ладонью тыльную сторону другой руки. Плохой знак. Но она все же улыбнулась и вошла.

Он показал ей на стул напротив.

- Присаживайтесь.

Все это не спеша, не повышая голоса, ничем не показывая намерений. Она тоже молчала. Глупее всего начинать оправдываться, прежде чем тебя обвинят. Однако пауза была тяжелой и давящей, а молчание становилось невыносимым. Она держалась из последних сил и выдержала.

Вадим Захаров заговорил первым.

- Любовь Марковна, я хотел бы прояснить кое-что.

Низкий голос мужчины звучал ровно, без эмоций, но ее все равно пробрала дрожь.

- Да, конечно, Вадим Тимурович, - она сейчас мыслила предельно ясно и готова была защищаться.

- Скажите, - он потер глаза. – Вы позволили себе обсуждать мою личную жизнь.

Теперь он смотрел прямо на нее.

Сейчас нельзя было врать, он поймет, только правду. И она сказала правду.

- Я считала эту меру оправданной. И я могу объяснить. В последнее время наблюдалось много попыток получить нелегальный доступ к внутренней информации «Сигмы». Как то: материалы финансовой отчётности, информация о торгах, а также прогнозы, свидетельствующие о возможных уязвимостях компании. Это явно делалось с целью получить выгоду в ущерб нашим интересам.

Захаров не прерывал, он слушал ее и медленно кивал, не отводя тяжелого взгляда. Это был хороший знак? Не было времени гадать, Любовь Марковна продолжила:

- По срокам это как раз совпало с моментом, когда вы приняли с испытательным сроком личного секретаря. Как вы понимаете, я не могла оставаться в стороне и не проанализировать ситуацию.

Он подтер подбородок ладонью.

- Конфликты с «Интеко», частные конфликты внутри вашей семьи, спровоцированные весьма искусно, игра на интересах. Все это началось с определенного момента.

Любовь Марковна склонила голову набок и прищурилась. По сути, все, что она сейчас говорила полунамеками, не называя имен, было правдой. И вот теперь нужно было очень осторожно добавить главное.

- Но есть еще кое-что, - проговорила она, понизив голос. – След этого всего тянется к «Интеко» и… к Солнцеву, тестю вашего брата. Учитывая прежние отношения, велик был риск, что этой особой все делалось для того, чтобы отвлечь и ослабить вас.

Да, она рисковала, но сейчас перевести стрелки было еще не поздно.

- Я вас понял, Любовь Марковна, - спокойно проговорил Вадим Захаров.

И медленно придвинул к себе пластиковую папку. Когда он ее открыл, Любовь Марковна похолодела. Там были распечатки телефонных звонков и сообщений, очевидно, полученные в оперативных целях от оператора мобильной связи.

Ее номер телефона, номер Ангелины, секретарши «Интеко», и самое палевное - номер Солнцева, их постоянные созвоны и переписка. Невозможно было не понять, что это означало: Вадим Захаров уже подозревал ее и собрал информацию.